Глава 5

Элли

- Я голоден, - сказал Кевин с дивана, - Приготовь мне что-нибудь.

Я закрыла глаза, заставляя себя не ругаться в ответ. От этого становится только хуже. Мне нужно ждать, быть умной и держать его в самом спокойном состоянии.

- Конечно. Есть ли что-то особенное, чего ты хочешь?

Он пристально посмотрел на меня. Его гнев уже начал расти.

- Еду, Элли. Я хочу есть.

У меня пересохло в горле. Я встала, заставляя себя улыбнуться, что, надеюсь, успокоит его. Зайдя на кухню, я увидела за столом Хэдли, которая работает над домашним заданием.

- Привет, милая.

- Привет, мам.

Я присела возле нее, откидывая ее каштановые волосы, такого же цвета, как и мои, назад.

- Я хочу, чтобы ты пошла поиграть на улице или осталась в своей комнате, хорошо?

Ее зеленые глаза оценили меня, взвешивая то, о чем семилетний ребенок никогда не должен думать.

- Папа снова злой?

Я кивнула.

- Да, поэтому я хочу, чтобы ты держалась подальше от его поля зрения, хорошо?

На ее лице промелькнуло разочарование, и я почувствовала его душой. Я подвожу ее. Я подвожу свою дочь во всех отношениях.

Если бы мои мама и папа были живы и увидели меня, они бы плакали. Я не та девушка, какой меня воспитали, но я стараюсь изо всех сил.

- Хорошо, мама. Я не буду его беспокоить.

Когда я стала этой женщиной?

Когда решила, что это нормально, чтобы мужчина относился ко мне так? Это было тогда, когда я вышла за него замуж, надеясь, что смогу полюбить его настолько, чтобы изменить его? Потому что моих родителей убили за неделю до свадьбы, и я отчаянно нуждалась в безопасности? Или потому, что я узнала, что беременна через месяц после нашей свадьбы? Это мое наказание за то, что я годами врала о Хэдли, подозревая, что она не дочь Кевина?

Волна вины настолько сильна, что я боюсь утонуть в ней.

До того, как Коннор появился на той неделе, это было легким решением. Я была замужем за Кевином. Я хотела, чтобы Хэдли была нашим ребенком, потому что какой-то частичкой сердца я любила его и верила, что так Бог простит меня за измену. Я думала, что если у нас будет ребенок, то все будет хорошо. Он изменится из-за этой прекрасной жизни, которая росла во мне.

И некоторое время он был хорошим. Казалось, будто парень, с которым я начала встречаться в колледже, вернулся.

Он был добрее, внимательнее, и у меня было столько надежды, что мне было трудно дышать. Но из черной кошки белой не сделаешь.

Мужчина, проблеск которого я видела только в начале отношений, перестал прятать свой характер много лет назад, поэтому мне нужно быть достаточно сильной, чтобы сбежать.

Хэдли собрала свои вещи, а затем направилась к задней двери.

- Могу я проверить, дома ли Коннор?

Я не могу больше терпеть.

- Нет, милая. Коннор уже взрослый и, вероятно, занят.

- Он сказал, что я могу пойти в домик на дереве, когда захочу.

Не знаю, о каком домике на дереве дочь говорит, но, кажется, она очень взволнована этим.

- Хэдли, ты поранила руку неделю назад, ты не можешь так лазить по деревьям.

- Мне уже не больно, и я не буду на него лезть.

Я ей не верю, но в то же время не могу продолжать с ней спорить, иначе Кевин разозлится.

Блядь.

- Хорошо, и где этот домик на дереве?

Она улыбнулась.

- На его земле.

Кажется, я сама об этом спросила. Она слишком умна для ее собственного блага. Я присмотрелась поближе к своей девочке. Ее глаза такого же цвета, как и его. Я всегда думала, что у нее лицо Кевина и что ее глаза, наверное, похожи на кого-то из моей или его семьи. Но когда я увидела этого человека, увидела его глаза, вселенная будто напомнила мне то, в чем я была не уверена. Хэдли может быть дочерью Коннора.

Девочка прижала руки к моим щекам.

- Мне нравится Коннор. Он сильный и нес меня. Кроме того, он не кричал, когда нашел меня, а я думала что он будет ругаться.

Нет, он не кричал, как сделал бы ее отец.

- Хэдли, как ты поранила руку? Расскажи мне все, милая. У тебя не будет проблем, пока ты говоришь правду.

Она отвела взгляд, глубокий вздох сорвался с ее губ.

- Я упала. Я не должна была быть у сарая. Я сказала папе, что не буду лезть на чердак, но хотела посмотреть, что делают коровы.

Поднялась туда, и когда услышала папу, я знала, что буду иметь большие проблемы, а я не хотела снова слить его. Так что я выскочила оттуда, но упала на руку и побежала. Я знала, что он будет сердиться. Он всегда злится.

Я едва сдержала слезы и слегка улыбнулась ей.

- Простите.

- Все в порядке. Я знаю, что он устал.

И мудак. И эгоист. И урод. И злой на весь мир. И срывает все это на мне.

Вместо того, чтобы спросить что чувствует моя единственная подружка, которая никогда не должна была бы слышать домашних ссор, я качаю головой.

- Почему бы тебе не выбежать во двор? Она встала из-за стола и выскользнула на улицу, направляясь к дереву.

Девочка обожает сидеть под ветвями дуба, в тени, пока вокруг нее переливаются маленькие лучики света. Она выглядит там такой спокойной, будто уродливые стороны этого мира еще не запятнали ее детство. Видит Бог, что я пыталась дать ей любовь и спокойную жизнь, но когда дело доходит до Кевина, это удается лишь тогда, когда он считает, что мы это заслужили.

Интересно, как бы все было, если бы я не утонула в горе. Нашла бы я кого-то другого? Может быть, я бы не вышла замуж за Кевина?

Жили бы мы с Хэдли на другой ферме, с другим мужчиной, который носил бы ее на руках, когда она напугана?

Нет, я не могу этого сделать. Я не могу идти дорогой, которая мне не открыта.

Я качаю головой и сосредотачиваюсь на том, чтобы приготовить еду для Кевина, чтобы моя реальность снова не стала кошмаром.

Тщательно убеждаюсь, добавляю ли я правильные вещи, и не кладу слишком много майонеза. Однажды это его разозлило.

- Элли! - крикнул Кевин.

Я закрыла глаза, молясь, чтобы все сделать правильно, а потом схватила бутерброд, чипсы и маринованный огурец, нарезанный на четвертинки, прежде чем вернуться в гостиную. - Вот, дорогой, - говорю я с мягкой легкостью в голосе. Я поняла, что чем слаще я обращаюсь к нему, тем меньше яда он выплевывает в ответ. - Если ты хочешь что-то другое....

- Это подойдет.

Внутри я тяжело вздыхаю, а потом сажусь рядом с ним. Возможно, сегодня будет неплохо, и мы проведем время, как и в большинство дней. Кевин не всегда злой, и поначалу это сбивало меня с толку.

Все началось постепенно, и я думала, все ли это себе не придумываю.

Его гнев похож на снежный ком: набирает силу и увеличивается в размерах, и чем дольше катится, тем становится настолько большим, что сносит всех на своем пути. Прежде всего - меня.

Вот такие дни самые страшные. Когда я не уверена, сегодня со мной мужчина, которого я когда-то хотела, или мужчина, который убил все мои мечты.

Мне разговаривать? Мне ждать? Я хожу по лезвию ножа, боясь выбрать один из вариантов.

Кевин откусывает, и я цепенею, надеясь, что сделала все правильно.

- Я видела, что ты отремонтировал дверь в сарае.

Он что-то пробормотал.

- Выглядят замечательно.

- Мне понадобились часы, чтобы правильно повесить их. Мой дядя был идиотом, у которого руки из жопы росли. Он использовал неправильные петли, поэтому я удивлен, что дверь не упала раньше.

Его дядя и тетя были замечательными людьми, от которых он унаследовал ферму после их смерти. Без них у нас было бы даже меньше, чем сейчас. Хотя это было не то, чего я когда-то хотела. У меня были мечты. У них я жила в северной части штата Нью-Йорк и работала на винограднике. Вот почему я посещала Пенсильванию. Но потом все изменилось.

Моих родителей убили примерно тогда, когда Кевин унаследовал землю и я оказалась здесь.

Я благодарна за ферму, она дает нам доход и стабильность. Не говоря уже о том, что на ней не висит никаких кредитов, поэтому мы не унаследовали никаких долгов. Конечно, я не вижу ни копейки из того, что мы зарабатываем, потому что Кевин просто не позволяет мне совать нос в дела.

Я не знаю, насколько мы богаты или бедны. Это еще один способ для него контролировать меня.

Но сейчас у меня есть собственный доход.

Кевин даже не подозревает, что мне платят как штатному учителю.

Он считает, что я волонтер, и мне нужно, чтобы так оставалось и в дальнейшем. Примерно полгода назад я открыла банковский счет на имя Хэдли.

- Однако я рада, что ты все исправил. Уверена, что это поможет сохранить оборудование.

Кевин кивает.

- Особенно теперь, когда старый Эрроувуд сдох. Я слышал, что его мудацкие сыновья вернулись. Это все, о чем говорят рабочие. Как будто я плачу им за то, чтобы они целый день сплетничали, как те девки.

- Я уверена, что это разочаровывает. Мужчина бросил бутерброд на тарелку и осушил стакан, сидя рядом. Затем он повернулся в мою сторону, его глаза впились в меня, и я увидела, что это не сработало.

- Ты издеваешься надо мной?

- Кевин, остановись. Ты ищешь то, чего нет.

Его челюсть сжалась.

- Я устал от того, что меня все осуждают.

- Я не осуждаю тебя, я делаю тебе комплимент. Есть разница. Я не хочу сегодня ссориться, поэтому, пожалуйста, давай не будем.

Я никогда не была так благодарна, что Хэдли на улице. Если ситуация обострится, по крайней мере, она этого не увидит.

Дело в том, что Кевин всегда следит за тем, куда бьет, не оставляя следов там, где их увидят люди. А следы всегда есть, даже если их не видно снаружи.

Он делает ошибки только тогда, когда слишком пьян, чтобы волноваться о таких вещах, но на этот раз это не так.

Глаза Кевина закрываются, и я снова начинаю говорить.

- Я была доброй и знаю, что ты мне не веришь, но это правда. Ты мой муж, и мне позволено говорить тебе приятные вещи. Ты много работаешь, обеспечиваешь эту семью.

- Я недостаточно хорош для тебя, Элли.

Мы оба знаем, что это правда. - Не говори так. Это я недостаточно хорошая, - вру я. Потому что я хороший человек.

Его веки поднимаются, и под всем этим я вижу грустного и напуганного мужчину.

Это то, что раньше доставалось мне. Он всегда извинялся, был таким униженным, что я ему прощала. Я ничего не понимала, но улыбалась и позволяла ему вести себя со мной ужасно. Кевин - мой муж, он должен был быть моим защитником, моим миром, и я хотела этого больше всего на свете.