2

ГАБРИЭЛЬ

От вида того, как один из людей Игоря хватает Беллу, чтобы поднять ее с пола, и как она вздрагивает от его прикосновений, моя кровь стынет, а потом становится горячей, и во мне просыпается ярость. Я сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и не двигаюсь с места, мысли бегут.

Я вижу, как исчезает все то, над чем мы с ней вместе работали, как еще один мужчина накладывает на нее грубые руки. Все те моменты, когда я помогал ей заменить страх и травму новыми воспоминаниями - воспоминаниями о задыхающемся дыхании и нежных руках, о желании и удовольствии, о том, как мы оба отдавали столько, сколько хотели, - все эти моменты стираются, а Белла возвращается к тому, от чего пыталась исцелиться.

Я не могу позволить себе представить, что Игорь сделает с ней. Если я это сделаю, то выйду из себя, и все вокруг будут страдать.

Я должен быть терпеливым. Я должен сохранять спокойствие и стратегию перед лицом того, что, как я всегда боялся, однажды может произойти, но никогда по-настоящему не верил, что произойдет. Белла доверяет мне, в попытке ее освобождения. И что бы Игорь ни сделал с ней, я помогу ей исцелиться и от этого. Я никогда не позволю ей страдать, если смогу помочь.

Я смотрю, как она уходит, моя грудь адски болит, а зубы стиснуты так сильно, что болит челюсть. Я жду того момента, когда Игорь прикажет убить нас всех, потому что ему я тоже не доверяю. Я не верю, что Беллы будет достаточно. Но я понимаю, почему она это делает - это была проигрышная игра. Если бы она не пошла, мы бы все умерли, кроме нее. И он забрал бы ее, несмотря ни на что, а я знаю, что она бы предпочла смерть.

Я просто не могу вынести того, что буду тем, кто отдает ее.

Каждый мускул в моем теле на мгновение замирает, когда Игорь приказывает своим людям следовать за ним. Я немедленно поворачиваюсь, помогая Агнес подняться с пола, одной рукой обхватывая пожилую женщину за талию, а другой усаживая ее обратно в кресло. У нее разбита губа, куда ее ударил один из мужчин, и во мне горит свежий гнев.

— Не беспокойся обо мне. — Она безрезультатно толкает меня в грудь, ее голос слегка дрожит. — Позаботься о детях.

Сесилия уже встала со стула и бежит ко мне. Она обхватывает меня за талию, и я подхватываю ее на руки, одной рукой обхватываю ее за голову, прижимаю ее лицо к своему плечу и обнимаю ее. Она дрожит и плачет, а я глажу ее волосы рукой, напевая ей слова, которые даже не осознаю, что говорю. Пытаясь успокоить ее.

— Белла... — скулит она. — С Беллой все будет хорошо?

Я тяжело сглатываю, бросая взгляд на Дэнни, который все еще сидит на стуле, обхватив руками колени и прижавшись к ним лбом, как будто он может спрятаться от всего, что происходит вокруг него. Как будто от того, что он этого не видит, все исчезнет. Мое сердце разрывается в груди, когда я вижу своего сына в таком состоянии, и я подхожу к нему, осторожно кладу руку ему на плечо, а другой рукой обнимаю Сесилию.

Дэнни вскакивает и плачет.

— Все в порядке. Это всего лишь я. — Я очерчиваю, поглаживая рукой круг на его спине, поглядывая на Агнес, которая медленно встает.

— Папа. С Беллой все будет в порядке? — Сесилия спрашивает снова, более настойчиво, и я не знаю, что ответить. Я не хочу лгать своей дочери, но в то же время не могу смириться с мыслью, что нужно сказать ей правду. Что с Беллой почти наверняка не все будет в порядке. Что, если она выживет после того, что запланировал для нее Игорь, она может пожалеть, что не умерла, и что я не знаю, смогу ли я спасти ее, не подвергая опасности свою семью.

— Я не знаю, — тихо говорю я, выбирая что-то среднее. Не ложь, но и не совсем правда. — Но мне нужно оставить вас здесь с Агнес на некоторое время, хорошо? Она отведет вас наверх и приведет в порядок. А мне нужно найти Альдо и кое-что проверить.

— Нет... — Сесилия снова зарывается лицом в мое плечо, еще один всхлип сотрясает ее узкие плечи. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Ничего не случится, — обещаю я ей, чувствуя себя уверенно, по крайней мере, в том, что могу это сказать. — Я вернусь раньше, чем вы приведете себя в порядок.

Сесилия цепляется за меня, но отпускает, когда я ставлю ее на землю. Агнес обхватывает девочку руками, прижимая к себе, и смотрит на меня.

— Ты будешь в порядке, здесь, с ними? — Тихо спрашиваю я. Не думаю, что Агнес получила какие-то серьезные травмы, но я также не знаю, как на нее подействовал шок. Я уверен, что ей никогда раньше не приходилось сталкиваться с подобным.

— Со мной все будет в порядке, — твердо говорит Агнес. — Просто найди Альдо, ладно? — В ее глазах светится беспокойство, складки вокруг них глубже, чем обычно, и я могу сказать, что она волнуется за мужа, которого она обожает и который обожает ее, но она старается не подавать виду, из-за Сесилии и Дэнни. — Верни его сюда, чтобы я знала, что он в безопасности. А я позабочусь о детях.

Конечно, она ничего не сможет сделать, если Братва вернется. Но я уверен, что они не вернутся, раз у Игоря есть Белла. Она - то, что он хотел, и у него нет причин возвращаться, чтобы причинить еще большее зло моей семье. Если только я не отправлюсь за ней.

Не думай об этом сейчас. В данный момент я никак не могу помочь Белле. Поэтому я жду, пока Агнес и дети доберутся до лестницы, а затем выхожу через заднюю дверь на территорию дома, чтобы разыскать свою охрану.

Я нахожу Альдо в старом сарае, расположенном в глубине участка. Он сидит на табурете в дальнем углу, с белым лицом, руки сцеплены на коленях. Он чуть не выпрыгивает из кожи, когда я распахиваю дверь, и смотрит на меня с тревогой, за мгновение до того, как понимает, что это я.

— Габриэль. — Он выдыхает мое имя, с облегчением произнося это слово. — Где Агнес? Она в безопасности? Я слышал выстрелы, видел, как мимо проходили люди, и не был уверен, что смогу подняться в дом. Не без...

Я вижу стыд в глубине его глаз, за беспокойством, и ободряюще смотрю на него.

— Ты поступил правильно — говорю я ему. — Агнес в безопасности. Братва ушла. И я собираюсь вытащить нас всех отсюда. Только сначала мне нужно узнать, где остальные мои люди.

Альдо кивает, тяжело сглатывая. Я знаю, о чем он думает - о том, что он должен был что-то сделать. Что он должен был пойти за теми людьми или подняться в дом. Но я правда имел в виду, когда говорил, что он сделал правильный выбор. Альдо - пожилой человек, сторож, а не боец. Если я не справился с тем количеством людей, которое привел с собой Игорь, то Альдо точно не справился бы. Он оказался бы в опасности или был бы убит.

— Агнес будет рада, что ты в безопасности — говорю я ему. — Она беспокоится о тебе. Если ты пойдешь в дом, она должна быть наверху с детьми. Иди и дай ей знать, что с тобой все в порядке.

Альдо снова кивает и идет мимо меня медленно, почти не останавливаясь, как будто прошедший час состарил его. Мне кажется, что он состарил и меня. Как будто я чувствую, как гнев, страх и ужасное чувство беспомощности разъедают меня до костей.

Я выхожу из сарая и иду дальше по тропинке через поместье. Вскоре я нахожу свою охрану.

Я нахожу первое тело, распростертое на земле, окровавленная трава вокруг него еще влажная. Еще один лежит неподалеку. Остальные трое тоже мертвы. Все застрелены, пули Братвы изрешетили их тела. Ярость захлестывает меня, руки скручиваются в кулаки, когда я смотрю на них.

Желание заставить Игоря заплатить пульсирует в моих венах, непрекращающееся и требовательное. К этому примешивается желание преследовать Беллу, осознание того, что даже одна ночь под контролем Игоря может означать, что с ней произойдут вещи, которые она никогда не должна была пережить, от которых она никогда не оправится.

Но сначала я должен убедиться, что моя семья в безопасности.

У меня есть связи, к которым я никогда не обращался, услуги, которые мне никогда не требовалось использовать. Сейчас я обращусь к одному из них - мне нужен чистильщик, чтобы разобраться с телами на моей территории. У меня нет опыта в этом деле, но я знаю людей, которые этим занимаются. А сейчас мне больше всего на свете нужно вернуться к своим детям.

Агнес и Альдо стоят у подножия лестницы, когда я вхожу, и тихо разговаривают друг с другом. Они поднимают глаза, когда я вхожу, и я вижу, что Агнес все еще бледна, ее лицо более худое, чем обычно. Она выглядит хрупкой, и моя грудь сжимается, во мне поднимается потребность защитить ее - защитить их всех.

Она была с моей семьей всю мою жизнь. Они оба. Я должен доставить их и своих детей в безопасное место, прежде чем делать что-либо еще.

— Соберите все, что вам нужно для долгого путешествия. — Я смотрю между ними. — Я увожу всех вас отсюда.

Глаза Агнес расширяются.

— И куда именно мы направляемся, Габриэль?

В ее голосе звучат командные нотки. Ее глаза сужаются, и я выдыхаю.

— Мы едем в семейное поместье. В Италии. У меня там есть дела. Там будет безопасно, пока все не успокоится. И... — Я засунул руки в карманы и заскрипел зубами, пытаясь успокоиться. — Сесилии и Дэнни будет полезно увидеть, откуда они родом.

— Ты же не уедешь без Беллы? — Агнес выглядит потрясенной этой идеей, а я покачиваюсь на пятках, пытаясь спокойно объяснить. Я все еще чувствую, как во мне бурлит адреналин, как будто мне нужно двигаться, что-то делать, и у меня уходит все, чтобы делать все это размеренно и осторожно. — Ты не можешь оставить ее с ними, Габриэль.

— Не оставлю. Но я должен убедиться, что вы все в безопасности. А это значит, что мы не можем оставаться здесь. Я собираюсь пойти и поговорить с ее отцом, а пока отвезу вас всех в хорошо охраняемый отель. Как только я решу, что делать с Беллой, мы уедем.

Агнес выглядит успокоенной.

— Я поднимусь наверх и начну собирать вещи детей — говорит она, и я качаю головой.

— Я сделаю это. Я все равно хочу проведать их. А тебе нужно отдохнуть. Альдо, вы двое идите и отдохните. Я скоро спущусь и найду вас.

Агнес выглядит так, будто хочет возразить, она никогда не умела признать, что ей нужен перерыв, но Альдо что-то тихо ей шепчет, и она позволяет ему увести себя в гостиную. Я делаю два шага за раз, торопясь в комнату Дэнни.