Белла дышит мелкими, короткими вздохами, ее рука обвивает мою рубашку, прижимаясь ко мне, словно я нужен ей здесь, рядом с ней, словно я держу ее на якоре. И в этот момент я не хочу отпускать ее. Ни тогда, когда мы будем в самолете, ни тогда, когда мы будем в Италии, ни когда-либо еще.

Сейчас у меня нет времени, чтобы полностью разобраться с этим чувством, и со всеми последствиями, со всеми причинами, по которым я отказывал себе в этом желании в прошлом, когда дело касалось ее. Я торопливо поднимаюсь по ступенькам самолета, шаги остальных следуют за мной, и я выхожу из прохода в первый ряд кресел, когда они садятся в самолет.

— Белла! — Сесилия выкрикивает ее имя, и я чувствую, как Белла поднимает голову с моего плеча.

— Привет, — тихо говорит она, ее голос немного дрожит.

Агнес бросает взгляд на меня, держащего Беллу, и зовет Сесилию и Дэнни вперед.

— Вы сможете поговорить с Беллой, когда она немного отдохнет, — твердо говорит она. — Габриэль, я устрою их в другой спальне. А ты устраивай Беллу поудобнее.

— Ты и Альдо... — начинаю говорить я, а Агнес качает головой.

— Мы прекрасно устроимся в креслах.

— Ты...

— Ни слова, — твердо говорит Агнес, продолжая вести детей за собой. — Эти шикарные мягкие сиденья не хуже любой кровати. Не спорь со мной, — бросает она через плечо.

— Пойдем, — бормочу я, со вздохом прижимая Беллу к груди. — Я устрою тебя в другой комнате.

Ее мокрые волосы прилипли к моей шее, и это ощущение делает меня странным, как и то, что ее пальцы вцепились в мою рубашку. Я всегда прикасался к Белле осторожно, всегда давал ей возможность отстраниться, сказать «нет», остановить меня, если она хочет, чтобы я остановился. Я никогда просто не хватал ее и не целовал в открытую, сколько бы раз мне этого ни хотелось, сколько бы раз мне ни приходила в голову эта фантазия.

Но когда я вхожу в другую спальню в задней части частного самолета, захлопывая за собой дверь, этот маленький уголок моего сознания, полный собственнических чувств, восстает, подстегиваемый ощущением ее руки, сжимающей меня, ее тела, прижатого к моему, ее влажных волос, падающих на мою рубашку и кожу. Я осторожно опускаю ее на пол, ее рука все еще прижата к моей груди, и меня охватывает дикое чувство, настолько неконтролируемое, что впервые я не останавливаю себя от прикосновения к ней, пока не буду абсолютно уверен.

Стена находится в дюйме от меня. Я двигаюсь к ней, одним шагом сокращая расстояние между нами, и Белла издает полу-всхлип, ее губы приоткрываются, когда она смотрит на меня. Этот звук отдается в моем члене, пульсируя в крови, и я прижимаю ее спиной к стене, положив одну руку ей на бедро, а другой касаясь ее щеки, влажной и прохладной кожи на влажном, покрасневшем от жара лице.

А потом я прижимаюсь к ее рту, и каждый дюйм моего тела прижимается к ней.