Глава 2
"Мне очень жаль".
Все мои вопросы о стране его происхождения мгновенно разрешились. Извиняться за то, в чем он не виноват? Классический британец. Отведя глаза, он тут же скрывается в ванной, быстро распахивая дверь, наполняя комнату своим запахом. Господи, он даже пахнет как модель из "Холлистера" - кокосом, деревом и... Это ананас?
Я срочно натягиваю форму. Почему в моей спальне мужчина? Я оглядываюсь на фотографии на стене. Возможно, это парень моей соседки, а не ее брат.
"Извините, я не знала, что здесь кто-то есть", - пыхчу я, пытаясь натянуть свои штаны.
"Ты в порядке?»
Он возвращается, по-прежнему одетый только в полотенце, и мы стоим в неловком молчании, ожидая, что кто-нибудь объяснится, но никто этого не делает. В свою защиту скажу, что я слишком отвлечена, размышляя о том, каково это быть одной из капелек воды, упрямо прилипших к его торсу.
"Простите, - да, определенно британец, - но почему вы в моей комнате?"
"В вашей комнате?"
"Да".
"Я не думала, что у них есть совместные каюты". Хотя я не жалуюсь, если это тот, с кем я буду жить вместе.
"Нет", - поправляет он меня, выглядя так же растерянно, как и я. Его добрые голубые глаза ищут в моих любые явные признаки беды, которых, я уверена, предостаточно.
"Я новенькая", - объясняю я, как будто это не очевидно.
"Я понял".
Он улыбается.
"Это моя каюта".
"Этого не может быть. У меня уже есть сосед по комнате".
"Но это 276, верно?"
Его уверенность ослабевает, что дает мне надежду на то, что я не выгляжу полной тупицей.
Я протягиваю ему документ, выданный мне командой регистрации.
"Должно быть, так и есть - мой ключ сработал".
"Странно. Возможно, произошла путаница".
"Отлично. Пойду поговорю с ними..."
Я смотрю на свои новые часы, отвлекаюсь на то, как мило они смотрятся на моем запястье - я знаю, что они должны быть простого и нейтрального цвета, но я не смогла устоять и купила те, что с радужным блеском, - и тут меня охватывает паника. До начала занятий в учебном центре осталось всего шесть минут, а я планировала потратить как минимум пять из них на то, чтобы заблудиться и найти его. «Позже...»
"Не волнуйся - я сам с ними поговорю", - предлагает он. Это заботливый жест со стороны человека, которому, вероятно, не терпится увидеть меня со спины. Хотя, наверное, он уже это сделал.
К обеду мой внутренний ребенок взывает о том, чтобы пойти вздремнуть. И если я не украду нож и не воткну его в одну из странного вида розеток, которые я вижу повсюду, я не уверена, как мне удастся собрать энергию, необходимую для того, что должно стать напряженным днем.
Помимо наших официальных обязанностей, все члены экипажа должны пройти тщательный инструктаж по действиям в самых разных чрезвычайных ситуациях. Вечером, после того как мы пройдем подготовительные курсы, нам назначат специальных партнеров из наших отделов. Они будут нашими наставниками в течение следующих нескольких недель, пока мы не будем признаны достаточно подготовленными для выполнения всех видов работы на корабле. Именно этого я жду больше всего: разрешение делать свою работу без стоящего надо мной человека, который только и будет ждать, когда я совершу очередную ошибку, чтобы отругать меня за это.
Мне не придется изнурять себя по пустякам - это вопрос о назначении моей комнаты. Оказывается, кто-то в офисе при составлении карточек-ключей перепутал написанную от руки двойку с семеркой, и вместо того, чтобы определить меня в каюту 226, как следовало бы, меня поселили в 276. Судя по всему, правильная комната, в которой я сейчас нахожусь, будет в моем распоряжении по крайней мере, на эту неделю, так что это уже кое-что.
Столовая команды находится далеко внизу, в брюхе корабля, но каким-то образом нам все равно открывается прекрасный вид на волны, бьющие за окнами. Том подходит ко мне с сияющей улыбкой, словно щенок, принесший мне носок, который я никогда не просила.
"У меня появились друзья", - объявляет он.
Я накладываю себе в тарелку то, что, как обещает карточка с названием, является овощной лазаньей, и он провожает меня к столику, за которым сидят две девушки. И тут я вижу иллюзию: глючащий монитор там, где должен быть идеальный вид. Как умно.
Девушка с короткими русыми волосами, веселая, похожая на Эмму Стоун, охотно приветствует нас, в то время как другая может показаться менее заинтересованной.
"Это моя знакомая, Мэддисон", - говорит мне Том. "А это..." Он прерывается, надеясь, что другая представится сама.
"О, я не твоя знакомая", - возражает девушка с волнистыми черными волосами, когда я сажусь напротив нее.
"Пожалуйста, не обращай на нее внимание. Сегодня утром она встала не с той ноги".
Мэддисон пытается растопить ледяной отказ своим теплом, южный оттенок ее слов заставляет меня улыбаться.
Ее подруга делает глубокий вдох и закатывает свои темные глаза.
"Твоего приятеля зовут Оби. Его будет несложно найти - он выглядит так, будто ест радугу на завтрак".
Это не сужает круг поиска. По сравнению с ней, наверное, все так выглядят.
"Нет, она с Харви", - поправляет ее Мэддисон.
"Удачи", - поддразнивает ее королева льда, сделав резкий вдох сквозь зубы.
Отлично. Меня собираются приравнять к изгою общества.
"Валентина! Не накручивай ее. С ним все в порядке. Он очень хороший парень"
"Слишком хороший", - надулась Валентина.
"Он..."
Мэддисон делает паузу, пытаясь придумать, как дипломатично высказать свою мысль.
"Нетерпеливый", - вмешивается Валентина.
Я быстро понимаю, что она не из тех людей, которые ходят вокруг да около. Если бы у нее была возможность, она бы, скорее всего, избила куст с такой силой, что его уже нельзя было бы назвать кустом.
"Я бы так не сказала. Мэддисон бросила на Валентину строгий взгляд. "Скорее... он все время работает и мало позволяет себе расслабиться".
Думаю, с этим я справлюсь.
"Не волнуйся, мы покажем тебе, какая здесь на самом деле ночная жизнь", - обещает Валентина так, что это похоже на угрозу.
Я поворачиваюсь к Тому, который делает выражение лица «все будет в порядке». Я благодарю его за то, что он усадил нас за этот столик с нашими новыми друзьями, тяжело моргая и болезненно улыбаясь.
Мы собрались в коридоре перед строгим лицом пузатого сотрудника по технике безопасности, и хотя я воспринимаю его всерьез, у Тома другие планы. Офицер настаивал на мертвой тишине, пока мы шли в одну шеренгу к этому месту, и все это время Том продолжал разжигать угли моего веселья. Это один из тех случаев, когда я знаю, что не могу смеяться, но от осознания этого мне хочется смеяться еще больше.
"Огонь - самая большая угроза для круизного лайнера".
"А я-то думал, что это айсберг", - шепчет Том мне на ухо.
Я задерживаю дыхание, чтобы не дать смеху вырваться наружу.
Пока офицер объясняет основы пожарной безопасности, дым начинает заполнять коридор из-под двери за его спиной.
"Найдите запасные выходы!" - кричит он, перекрывая паническую болтовню новобранцев и сирену, которая решает вмешаться, исполняя свою печально известную "Оду пламени" в тональности соль-диез. Казалось бы, все просто. Но вскоре я перестаю видеть что-либо и кого-либо вокруг себя.
"Для тех, кто кашляет, я записываю. Это сухой лед. От кашля не помогает", - предупреждает он.
Где они нашли этого парня?
"Опуститесь ниже линии дыма!"
Нам ничего не остается, кроме как сесть на пол и ползти на локтях, следуя за флуоресцентными полосками, идущими по краям коридора. Мужчина продолжает выкрикивать указания с ненужной агрессивностью, пока мы все пытаемся выбраться из тумана в указанное безопасное место. Мне требуется некоторое время, чтобы избавиться от страха, что я случайно записалась в учебный лагерь «Специальной воздушной службы», а не в круиз.
Сегодня днем мы не только играем в спасение из пылающего ада, но и проходим обучение по тому, как с ним бороться. Мы выходим в заднюю часть корабля и по очереди размахиваем шлангом, настолько мощным, что двум людям приходится удерживать одного из новобранцев, чтобы каждый из них не взлетел, как сдувающийся воздушный шар. Как и он, я вздыхаю с облегчением, когда нас распускают на весь день после участия в строевом смотре вместе с пассажирами, положив конец этому лихорадочному сну, который, надеюсь, мне никогда не придется повторить. Хотя после этого испытания я полна опасений относительно того, что ждет меня в оставшуюся часть недельного обучения. Может быть, мастер-класс по утоплению? А может, даже церемония воссоздания "Конкордии". Судя по склонности офицера безопасности к драматизму, я ничуть не удивлюсь, если завтра во время занятий по оказанию первой помощи он инсценирует кровоизлияние в мозг, чтобы проверить нашу готовность к чрезвычайным ситуациям.
Когда наконец настало время впервые увидеть развлекательную команду в действии, мы с Томом нашли лучшее место на верхнем балконе, нависающем над частью передней палубы, и стали ждать приветствия капитана и вечеринки по случаю отплытия. Я не очень понимаю, чего ожидать, но мне не терпится это узнать.
Меня удивляет огромное количество детей на борту. Я думала, что круизы - это плавучие деревни для пенсионеров, но, похоже, здесь нет недостатка в развлечениях, чтобы занять более молодую аудиторию. Благодаря специальной команде по работе с детьми и подростковой социальной среде родители могут погрузиться в полноценный отдых по системе «все включено», не опасаясь страшных криков о скуке в тот момент, когда они начинают расслабляться. Тем временем путешественники, отдыхающие без детей, могут продолжать делать то, что они всегда делали: удовлетворять свою жажду игры в бинго, а также хвастаться тем, как успешны их внуки.
С реакцией пассажиров, когда капитан выходит на центральную сцену, может сравниться разве что встреча Майли Сайрус с Ханной Монтаной в ее лучшие годы. Не обращая внимания на страстное возмущение, она без труда завладевает всеобщим вниманием. Если бы не униформа, она бы выглядела неуместно в роли учителя географии или библиотекаря. Но здесь она знаменитость, и, без сомнения, трудолюбивая, которой, видимо, приходится работать вдвое больше, чтобы преодолеть стереотипы людей о том, как должен выглядеть капитан. Пассажиры цепляются за каждое ее слово, смеются над каждой отрепетированной шуткой и бездумно хлопают, когда она представляет ключевых старших сотрудников. В конце концов, капитан откланивается и передает свои полномочия директору круиза - Генри, чтобы тот подготовил корабль к отплытию.