— Я не могу этого сделать, — прохрипела я, застонав, когда почувствовала знакомое жжение глубоко внутри меня, отчаянно требующее освобождения. — Ты можешь взять мое имя, но ты не можешь изменить то, кто я есть.

— И кто ты, черт возьми, такая? — спрашивает он, стиснув челюсти, полный решимости довести дело до конца. Как я и требовала.

Но этот акцент, черт возьми. Этого достаточно, чтобы довести меня до крайности, и я кончаю жестко и быстро, мой оргазм разрывает меня на части. Я вскрикиваю, прижимаясь к его сильной груди, хватая ртом воздух, когда я кончаю, моя киска бьется в конвульсиях вокруг него. Затем, глядя ему прямо в глаза, я отдаюсь ему прямо.

— Я, черт возьми, тебе ровня.

И с этими словами он выстреливает своим горячим зарядом глубоко в мое влагалище, его взгляд недоверчиво прикован к моему. Он не произносит ни слова, когда кончает, просто неуверенно смотрит на меня. Как будто впервые в жизни у него нет слов.

Уверенная, что мне удалось доказать свою правоту и восстановить хотя бы часть контроля — или, по крайней мере, попытаться, — я слезаю с него. И с этим электризующим, напряженным взглядом, устремленным мне в спину, я выхожу из его комнаты с его теплой спермой, растекающейся между моих бедер, более решительная, чем когда-либо, довести это дело до конца.