Силецкий Александр
Твое право
Александр Силецкий
Твое право
- Что, и вам не спится?
Рядом со мной на борт облокотился высокий мужчина.
- Да, - отозвался я, - славная погода. Звезды, тишина и все такое. Настраивает на поэтический лад.
- Вот-вот, - охотно подхватил незнакомец, - ни грязи тебе городской, ни суеты... Плывешь себе по реке и любуешься.
- Вы до Астрахани и обратно? - полюбопытствовал я.
- Нет, я скоро сойду. К утру будет остановка - прелестнейшее местечко! Я там которое лето отдыхаю.
- А мне через пятнадцать дней опять в Москву...
- Не завидую. Летом - и в городе... Фу!
Мы замолчали. Мне захотелось курить, но я вспомнил, что сигареты забыл в каюте. Однако, словно угадав мои мысли, мужчина достал из кармана пачку и протянул ее мне.
- Хотите?
Я взял сигарету и долго не мог зажечь спичку. Маленький язычок пламени на секунду вспыхивал и тотчас, затрепетав на ветру, угасал.
И я с сожалением вспомнил, какая прекрасная зажигалка была у меня прежде - один из друзей подарил мне ее как-то на день рождения. Потом я поссорился с этим человеком, даже не помню, из-за чего, помню только, что вышло тогда все глупо и несправедливо, по моей вине, а зажигалки вскоре у меня тоже не стало, наверное, где-нибудь обронил.
Увлекшись воспоминаниями, я не сразу заметил, как мужчина протянул мне свою зажженную сигарету, чтобы я прикурил.
- Ах да, спасибо, - сказал я наконец. - До сих пор не научился зажигать спички на ветру.
- А вы не жалейте о своей зажигалке, - неожиданно сказал мужчина. Если хотите, я подарю вам свою - я почти не курю, мне зажигалка не нужна, а хлопот с ней много: кремни, газовые баллончики надо доставать...
- В самом деле? - рассеянно сказал я. - Отдадите мне зажигалку? Весьма благодарен. Но... Погодите. Откуда вы о ней узнали?
- Ага, клюнули! Вам ее подарил ваш друг, точнее, бывший друг, не так ли? Вы с ним поссорились...
- Господи, да откуда вам все это известно? - ахнул я, а в голове проплыло: "Чудак какой-то".
- И вас мучит совесть, да? Вам хотелось бы получить его прощение, но ваша гордость не позволяет идти к нему с повинной...
- Ну, это уж слишком! Я вас не знаю, не видел никогда, могу поклясться. Это чертовщина какая-то...
- Только, пожалуйста, не вдавайтесь в мистику, - мужчина резко выпрямился. - Терпеть этого не могу. Мне никто ничего не говорил. Я узнал все сейчас, стоя рядом с вами. Просто я могу угадывать чужие мысли, чужие желания - только и всего.
- Вы? - я невольно сделал шаг в сторону.
- А что тут такого? Если кто-то не обладает даром, то это еще не значит, что такого дара нет вообще.
Я недоверчиво посмотрел на незнакомца, силясь разглядеть в темноте выражение его лица. Такие чудаки мне нравятся, решил я наконец.
- Если хотите, загадайте что-нибудь. Дабы не было сомнений.
Я загадал, и он сказал, сказал все, что я подумал.
- Ну, убедились теперь? - проговорил он несколько самодовольно. - Да, совсем забыл о зажигалке... Возьмите. Не гаснет на ветру и под дождем. Проверено.
- Спасибо, - я растерялся окончательно, но зажигалку взял.
- Ну вот, контакт налажен, - весело сказал мужчина. - Вы мне подарили свои воспоминания, а я вам - эту маленькую хранительницу огня. Так сказать, произошел духовно-натурный обмен.
- И вы удовлетворены?
- Как вам сказать... Я бы еще хотел просить вас об одной услуге... Вы любите кино?
- Что за вопрос? Только хорошие фильмы, разумеется.
- Ну, мне пока что трудно судить о качестве... Это дело времени... Что вы можете сказать об эффекте присутствия?
- Во время киносеанса? Это было бы просто великолепно. А что? Вы собираетесь показать мне такой фильм?
- Да, что-то вроде этого. Полное слияние личности зрителя и киногероя.
- Черт возьми, заманчиво. Вы режиссер?
- Нет, я изобретатель. Занимаюсь эффектом присутствия - крепкий орешек, надо сказать. Но за лето хочу все кончить. И сейчас нужна проверка - вдруг что-нибудь окажется не так...
- Вы раньше кому-либо показывали?
- Да. Но это было давно. Нужен новый эксперимент. Аппаратура все время совершенствуется и - сами понимаете... Словом, у меня в каюте все необходимые приборы...
- Но в чем принцип, суть эффекта?
- Этого я пока не могу вам сказать. Пока дело не завершено... Впрочем, если вас что-то пугает...
- Нет, нет, - возразил я.
- Весьма благодарен вам, - тихо, но с чувством сказал мужчина и крепко пожал мою руку.
- Ах, господи, какие пустяки, - пожал я плечами. - Все равно мне делать сегодня нечего.
Внезапно меня поразил страшный шум. По каменным ступеням крутой лестницы бежали десятки ног. Десятки людей что-то кричали, громко и угрожающе, и гулкое эхо, заикаясь, отзывалось из темных закоулков.
Я знал - за мной пришли. Сейчас меня выведут на площадь и там перед орущей толпой отсекут голову. Потом мой труп сожгут на костре.
Все тело ныло после бесчисленных пыток. Палачи хотели, чтобы я сознался в своей связи с дьяволом.
На мое несчастье у меня с раннего детства развился необычайный дар: я мог отгадывать мысли людей с такой легкостью, словно эти мысли были написаны у каждого на лбу. Поначалу об этом никто, кроме меня, не знал. Но затем, став старше, я был вынужден однажды открыто заявить о своей способности, и это решило мою судьбу.
Все началось с того, что некий граф Марколло неожиданно начал ухаживать за моей матерью. Отец мой умер за несколько лет до этого, оставив нам довольно значительное состояние. После первого визита графа я уже знал цель его ухаживаний. Ему попросту нужны были наши деньги. Он крупно проигрался в карты, но своих денег ему не хватило, и он решил поживиться за наш счет. Однако вывело меня из себя другое. Придя в следующий раз, граф страстно поцеловал мамашину руку. "Красивый бюст, но до чего глупа", - отчетливо услышал я. Этого стерпеть я уже не мог. Я сказал ему все, что думал о нем, сказал все, что знал о нем из его собственных мыслей, я открыто заявил, что могу читать мысли его и других людей, я обличил его в гнусном обмане, мне казалось, я стер его с лица земли, растоптал, и вечное и всеобщее осмеяние будет теперь тяготеть над его головой и всем его родом. Разгневанная, мать выгнала его из нашего дома. А несколькими днями позже я узнал, что граф подкупил людей, чтобы те донесли на меня Святой инквизиции. Затем он явился туда сам и, будто ничего не зная, также обвинил меня в связи с дьяволом. Для меня это означало одно - верную смерть на костре. Узнав про все это, я ночью подстерег графа и убил его. На следующее утро меня забрали. Меня пытали, но я молчал.
Я был приговорен к отсечению головы. Конечно, как колдуна меня должны были бы сжечь. Но меня спасло убийство графа. Я стал обычным преступником, а преступник должен быть обезглавлен. Правда, потом мой труп все равно сожгут на костре, а толпа будет улюлюкать и швырять в костер камнями. Но меня это уже не тревожило. Один взмах, удар топором - и я мертв. И на том спасибо!..
Я подошел к окну, случайной зарешеченной дыре в двухметровой стене. Я видел немного - лишь кусок площади перед тюрьмой и эшафот посреди нее, и огромного, в красном переднике палача, он точил топор, и ослепительно улыбался, и пел песни: вероятно, он был очень рад, что выдался такой ясный день и сияло такое теплое солнце. Он был палачом и, убивая людей, очищал их души от земных грехов. Он был спасителем человеческих душ и гордился этим.
Раздался звук отодвигаемого засова, сколько раз уж я слышал его, когда меня вызывали на допрос, тяжелая железная дверь со скрежетом отворилась, и на пороге появился стражник с факелом в руке. Из-за его спины выглядывали хмурые, злые лица незнакомых мне людей.
- Идем, - сказал стражник и потянул за цепь, сковывающую мои руки.