1

АРИЯ

Габриэле Витале за весь вечер не удостоил меня взглядом.

Я смотрела на него сотни раз между церемонией в церкви, фуршетом и ужином. И каждый раз он не оглядывался на меня. Ни разу. Как будто я для него невидимка.

Несколько месяцев назад, во время моей ориентации в Академии Сикуро, Габриэле был моим советником. Я мало что знала о нем - да ничего и не знала, - кроме того, что он сын Анджело и Мии Витале. Анджело Витале - глава преступной семьи, управляющей северо-западной частью страны, и, очевидно, Габриэле - следующий в очереди.

О Габриэле я слышала только то, что он мастерски разбирается в компьютерах и держится особняком. Поэтому, когда я узнала, что буду работать с ним в паре в течение выходных, я ожидала, что буду считать минуты до того момента, когда смогу освободиться от него. Я не была готова к мгновенному притяжению, которое я почувствовала, когда он возвысился надо мной и представился. Его глаза цвета коньяка словно заглянули мне в душу, и я тут же захотела его поцеловать. Почувствовать, как его короткие волосы гладят мою щеку.

Габриэле с самого начала дал понять, что я его не интересую. Более того, он относился ко мне как к надоедливой младшей сестре - даже хуже, чем к брату. Но в его глазах я уловила проблеск желания. И все же, когда я попыталась поцеловать его в те выходные, он, к моему ужасу, оттолкнул меня.

С того рокового дня он не выходит у меня из головы, и сегодня, на свадьбе Антонио Ла Роза и его новой жены Софии, я вижу его впервые.

Я беру рыбу с вилки, жую и глотаю, стараясь разглядеть стол Габриэле. Зал переполнен представителями различных итальянских преступных семей, и я не могу разглядеть его как следует.

Свадьба Антонио и Софии - это большое событие, поскольку Антонио в будущем будет управлять юго-восточной частью страны. Поэтому здесь присутствуют представители всех основных семей - Витале, которые управляют северо-западом, Аккарди, которые управляют юго-западом, моя семья - Коста, которая отвечает за северо-восток, и, конечно, семья Антонио - Ла Роза.

Сейчас между всеми влиятельными семьями царит относительный мир, но так было не всегда. Поэтому, наверное, не только я чувствую настороженность от того, что нахожусь в комнате с таким большим количеством влиятельных людей.

Я поднимаю взгляд от своей тарелки, и в мою сторону направляются мой старший брат Марселло и его невеста Мирабелла Ла Роза, сестра Антонио. Насколько я могу судить со стороны, они очень влюблены друг в друга.

— Мама. — Марселло целует нашу маму в щеку, сидящую рядом со мной, затем выпрямляется и кивает мне. — Ария. Держишься подальше от неприятностей?

Все, что я могу сделать, это не закатить глаза. Я так хочу, но я бы никогда не проявила такого вопиющего неуважения к своему брату в присутствии других семей. В одиночку? Да, черт возьми. Но не перед другими в таком публичном месте. В конце концов, он управляет нашей семьей, причем с тех пор, как был убит наш отец.

— Конечно, да.

Я подношу свой стакан с водой к губам и делаю глоток. Я попыталась наполнить свой бокал вином, когда начался ужин, но мама забрала бутылку из моих рук.

Мира улыбается. — Тебе весело?

Она - глоток свежего воздуха после моего слишком заботливого брата.

Я не очень хорошо знаю Миру, потому что она - Ла Роза, но вот уже год она вместе с моим братом учится в частном колледже для детей мафии. Каждый раз, когда я оказываюсь рядом с Мирой, я бы соврала, если бы сказала, что не радуюсь тому, как она ставит моего брата на место. Честно говоря, никогда не думала, что доживу до этого дня.

— Мне было бы веселее, если бы мне разрешили выпить бокал вина, — говорю я с раздраженной улыбкой.

Мира хихикает, а мой брат сужает глаза.

— У тебя еще есть несколько лет, — говорит мама рядом со мной.

Разве я не знаю? Я считаю дни, когда окажусь в кампусе Академии Сикуро. Может быть, тогда я смогу стать обычным студентом и узнать, что предлагает жизнь за пределами моего дома. За свои восемнадцать лет я сыграла роль невинной, девственной, защищенной девочки, которая смотрит, как все остальные веселятся.

Все было еще хуже, когда был жив мой отец. Единственное внимание, которое он уделял мне, - это убедиться, что я не делаю ничего такого, что могло бы опозорить его или семью. Именно поэтому он заставлял моих телохранителей сидеть возле моей комнаты. Я была всего лишь скрытой пешкой, которую в какой-то момент можно было использовать для укрепления своей власти. Если бы ему понадобилось, он мог бы выдать меня замуж ради собственной выгоды. Но после того как он умер, а Марселло весь год жил вдали от меня, я почувствовала себя немного свободнее.

И то небольшое удовольствие, которое я нашла, заставляет меня жаждать большего.

— Как прошли съемки? — спрашивает мама.

— Долго, — со вздохом отвечает Марселло.

Они оба участвуют в свадебном торжестве, поскольку жених и невеста - лучший друг и брат Миры. Марселло, поскольку он помолвлен с Мирой, стал членом их семьи.

— Больно долго, — говорит Мира. — Давай не позволим моей маме уговорить нас на такое количество, когда мы будем жениться в следующем году.

Марселло обнимает Миру за талию и проводит большим пальцем по ее подбородку, наклоняя ее лицо, чтобы она смотрела на него. На его лице столько обожания, что у меня сдавливает грудь. Будет ли кто-нибудь когда-нибудь смотреть на меня так, как будто я - их все?

— Я буду стоять и позировать с тобой часами, — говорит он.

Она смеется и хватается за его галстук, притягивая его ближе. — Я очень сомневаюсь в этом. Ты бы попытался увести нас после первой же фотографии.

Его ухмылка говорит о том, что они оба знают, что она права.

Я смеюсь, а мама улыбается им, пока они нежно, но коротко целуются. Их тошнотворная привязанность заставляет меня бросить быстрый взгляд на стол Габриэле. Я затаила дыхание, глядя, как он стоит. Я никогда не смогу смириться с его ростом. Он встает из-за стола, чтобы поговорить с Софией и Антонио. Они с Антонио, должно быть, обходят гостей, благодарят их и рассовывают по карманам конверты с деньгами. Настало мое время, которого я ждала с момента прихода на церемонию.

— Извините, мне нужно в туалет.

Я отодвигаю стул и встаю с небольшой улыбкой, уходя прежде, чем кто-либо из них успевает ответить.

Я заставляю себя не бежать через всю комнату. Габриэле наклоняется и целует каждую из щек Софии. Не успеваю я подойти к ним, как Антонио заканчивает разговор с отцом Габриэле, Анджело Витале, и присоединяется к ним. Чем ближе я подхожу к ним, тем больше мне кажется, что в моем животе пирует миллион балерин. Несмотря на нервы, я поднимаю подбородок и делаю шаг навстречу им. Сегодня я получила достаточно комплиментов, чтобы понять, что выгляжу хорошо. Осталось только, чтобы Габриэле заметил.

— Привет, ребята.

Я преодолеваю последние несколько футов расстояния, и они все поворачиваются в мою сторону.

Антонио и София улыбаются, но у Габриэле челюсть отвисла, как будто он выточен из камня. Его раздражает, что я здесь?

— Привет, Ария. Тебе нравится? — спрашивает София, обнимая меня.

— Да. Мои мама и брат так заняты тем, что разговаривают со всеми, что я почти могу заниматься своими делами.

Так и было до обеда.

— Я начинаю понимать, почему ты с Мирой так хорошо ладишь. Вы очень похожи, — говорит Антонио.

Мы все вчетвером смеемся, зная, что мы с Мирой не любим авторитетов и склонны не подчиняться.

— Твоему брату придется несладко в Сикуро, — с улыбкой добавляет София.

Я чувствую, что мои щеки пылают, и украдкой смотрю сквозь ресницы на Габриэле. На его лице нет никаких эмоций.

Как только наши глаза встречаются, Габриэле говорит: — Я собираюсь вернуться к своему свиданию. — Придурок. — Еще раз поздравляю вас двоих.

Он поворачивается и идет к своему столику, где облокачивается на спинку стула блондинки.

Весь воздух покидает мои легкие. Как я могла пропустить, что он кого-то привел? Где она была в церкви? Теперь я чувствую себя маленькой глупой девочкой, которая бегает за ним... снова.

— Пойду посмотрю, можно ли украсть немного вина со стола, — говорю я, поворачиваюсь и протискиваюсь в толпу, прежде чем София или Антонио успевают отреагировать.

Я отказываюсь дать волю слезам, заливающим мои глаза. Я тону в смущении, уворачиваясь от людей направо и налево в поисках места, где можно спрятаться. Габриэле сделал все возможное, чтобы дать мне понять, что я его не интересую. Пришло время мне прислушаться.