— Как и всему мужскому населению, которое переступает порог этого офиса, — проворчал он в досаде. Наш разговор прервался, когда Джаспер вышел из кабинета и проводил последнего клиента до двери.

— Держи свой тестостерон подальше от моего офиса, Белланди. Я серьезно, — сказал Джаспер, смело указывая пальцем на Лино.

Мне было интересно, чувствует ли он, что его связь со мной защищает его от гнева Лино, ведь достаточно одного телефонного звонка, и я знала, что Лино может избавиться от Джаспера в мгновение ока.

— Я же говорил тебе, что не могу допустить, чтобы его чушь влияла на мой бизнес, — повернулся он ко мне.

— Я знаю… — вздохнула я, готовая извиниться за то, что Лино перешёл границы.

Даже если мне это нравилось.

— Он прикоснулся к ней. Значит, ты не против? — спросил Лино.

— Конечно, нет, но Самара вполне способна сама справиться с ситуацией. Она отлично справлялась за последние несколько лет работы здесь.

Я поморщилась, потому что, черт возьми, это было не то, что нужно было сказать.

— И часто такое случается? — Спросил он.

— Не часто, но я молодая женщина-секретарь. Мужчины - свиньи.

— Либо ты придумаешь, как с этим справиться, либо с ней здесь будет охрана весь день, каждый день, Джаспер. Мне нужно знать, что ты прикроешь ее, — прошипел Лино, беря меня за руку и поднимая со стула. Сунув сумочку мне в руки, он повел меня к двери.

— Я разберусь с этим, — вздохнул Джаспер, зажав нос пальцами. — Даже если ты ведёшь себя нелепо.

— Не могу дождаться того дня, когда тебе будет не наплевать на женщину, и я смогу бросить тебе это в лицо, — сказал Лино с ухмылкой. — Этот день настанет для всех нас, и я буду ждать возможности напомнить тебе, что я тебе это говорил.

Я помахала на прощание, когда он вывел меня из кабинета.

— Лино… — нерешительно попыталась я.

— Никто тебя не тронет. Ты меня понимаешь? Если кто-то доставляет тебе неприятности, ты звонишь мне или Эмилио, или, клянусь Богом, Самара… — Я наклонилась и прижалась губами к его губам, чтобы заглушить его тираду.

— Хорошо, — согласилась я.

Он подозрительно посмотрел на меня, словно не мог поверить, что все было так просто. Я не знала, почему. Не то чтобы со мной был так уж трудно.

— Никто не трогает меня, пока то же самое относится и к тебе.

— То же самое относится и ко мне, Голубка, — согласился он, снова целуя меня, и мы пошли дальше по коридору к лифтам.

В его походке не было ни спешки, ни отчаяния поскорее вернуться домой. Казалось, он понятия не имел, что его ждёт дальше, что сделало со мной то, как он защищал меня. Я хотела, чтобы он выместил все это разочарование на мне. Все это обладание.

Лино был внутри меня каждую секунду, какую только мог, с тех пор как мы начали заниматься сексом, но он всегда контролировал себя. Всегда беспокоился, что может причинить мне боль, за исключением одной ночи в душе.

Я хотела этого. Я хотела, чтобы это причиняло боль и было неконтролируемым.

Я хотела его всего, включая те его части, которые он мельком показал мне той ночью.

И пока мы шли по коридору, я решила, что именно этой ночью я его получу.

✽✽✽

Я обдумывала свой план всю дорогу домой. На протяжении всего ужина.

Волнение пульсировало в моих венах, хотя я знала, что то, что я собираюсь сделать, должно произойти. Мне нужно было снова увидеть все, чем был Лино, потому что, если я не смогу удовлетворить потребности этой его стороны, у нас никогда не будет успешного брака.

Во мне также была эта темная нить, что-то, о чем я всегда знала. Потребность в том, чтобы мужчина брал все под контроль, потребность хоть раз не принимать решения. Потребность не бороться и позволить кому-то другому быть главным. Я подозревала, что это была одна из вещей, которые впервые привлекли меня к Лино, потому что даже будучи маленькой девочкой, я была заинтригована всеми частями фильмов, которые должны были быть ужасными.

Злодеи, которые хотели принцесс, те, кто сажал их в цепи и ставил им ультиматумы, которые никогда не были выбором.

Хотя меня интриговали не сами злодеи, а принцессы, которые колебались в выборе. Которые боролись и отказывались, ведь злодеи никогда не были похожи на Лино.

Они никогда не проявляли нежности, никогда не заботились о них и не давали обещаний на будущее.

Даже в десять лет Лино доминировал. Крутой и ответственный за всех остальных детей. Они преклонялись перед ним, как будто он был королем, и то же самое можно было сказать о Маттео. Но только через несколько месяцев после того, как я вошла в его жизнь, после того, как он сблизился с мамой и Явином, проявилась другая его сторона. Веселая и беззаботная сторона Лино на самом деле была половиной личности, но не самой естественной его версией.

Он скрывал эту сторону. Злодей, который таился под поверхностью, и только его проблески появлялись то тут, то там. Со временем в нашем браке их становилось все больше, как будто он пытался приобщить меня к той своей части, которую скрывал от меня десятилетиями.

Но я всегда это видела. Еще когда мы были детьми, я видела Лино. Я просто позволяла ему чувствовать, что он хранит свои секреты, как будто он защищает меня.

И после Коннора я ожидала, что это темное влечение исчезнет. Я почувствовала, что значит быть по-настоящему бессильной. Я почувствовала, каково это, когда тебя удерживают и используют. Как я могла хотеть пробудить ту часть Лино, которая, как я подозревала, подтолкнет меня прямо к моим границам и сбросит с обрыва после того, как я пережила это?

Но что-то в этих желаний заставляло меня почувствовать, что я победила. Как будто Коннор не сломал меня, не изменил меня безвозвратно. И отдать Лино вещи, которые забрал Коннор, отдать ему все и знать, что несмотря ни на что, я буду в безопасности, - это был самый верный способ вернуть свое тело. Потому что я доверяла Лино больше, чем кому-либо другому, потому что я знала, что с ним мое тело всегда будет в безопасности.

Мне просто нужно было дать Лино хороший толчок и надеяться, что я справлюсь с последствиями.

Итак, мы стояли в ванной, вытираясь полотенцем после душа, как мы обычно делали. Не было сомнений, что мы ляжем спать, что Лино прикоснется ко мне, как только сможет. Он всегда так делал, но я решила, что это будет на моих условиях. Как я этого хочу.

И мы решим раз и навсегда, смогу ли я дать Лино все, что, как я знаю, ему нужно.

— Ты сегодня был очень ревнив, — нерешительно начала я. Несмотря на то, что я знала Лино, некоторые вещи в наших отношениях казались новыми. Даже помимо секса.

— Хм, — промычал он, но раздражение уже начало возвращаться на его лицо при напоминании.

— Тебя это так сильно беспокоит? Мысли о руках другого мужчины на мне? — Я улыбнулась ему, присев на край кровати и откинувшись назад. Его глаза, прищурившись, остановились на моей груди, мои соски затвердили в прохладном воздухе спальни после горячего душа.

— Тебя мучает мысль, что он мог прикоснуться ко мне здесь? — спросила я, потянувшись одной рукой к своей груди. — Или здесь? — Моя рука скользнула вниз по животу, касаясь пупка на пути к тому, чтобы оказаться у меня между ног.

— Не дави на меня, Самара. Не сегодня, — предупредил он, и его глубокие глаза на мгновение встретились с моими.

— Может быть, я хочу тебя подтолкнуть, — призналась я, и моя рука наконец-то скользнула между бедер. — Может быть, я хочу, чтобы ты потерял контроль и заставил меня почувствовать, как тебе было неприятно, когда ты вошёл и увидел его руку на мне.

Он стиснул зубы.

— Нет. Я сделаю тебе больно.

— Хорошо. — Я улыбнулась ему. — Я хочу, чтобы было больно, Лино. Я хочу перестать притворяться, что заниматься любовью каждую ночь - это достаточно для нас обоих. Наше влечение друг к другу началось не с украденных поцелуев и романтики. Оно возникло за годы разочарований и желания. Я хочу почувствовать, как сильно ты хочешь меня. Я хочу, чтобы ты снова взял то, что хочешь.

— Блядь, — простонал он, приближаясь ко мне. Его руки взяли меня за бедра, перевернули на живот и притянули к краю кровати, так что мои пальцы ног едва касались пола. Его рука собрала мои влажные волосы на голове, сжала их и потянула, пока моя спина не выгнулась, а грудь не оторвалась от кровати.

— Это действительно то, чего ты хочешь? — спросил он, уткнувшись носом мне в шею.

— Я хочу тебя всего, Лино. Всегда хотела. Мужчину, монстра и все, что между ними, — выдохнула я, когда его пальцы пробежались по моим скользким складкам.

— Такая чертовски мокрая, — простонал он, вводя палец в меня и обратно. — Ты думаешь, что заслуживаешь кончить? Ты позволила ему прикоснуться к себе. Позволила ему положить руки на то, что принадлежит мне. Мне плевать, если это была только твоя талия. Ни один мужчина не прикасается к тебе, кроме меня, ты поняла? — прошипел он, и я попыталась кивнуть. Когда его палец высвободился из меня, я застонала от потери.

А потом его рука с силой шлепнула меня по заднице.

— Черт! — Вскрикнула я, вздрогнув от боли. Его рука погладила разгоряченную плоть, потирая ее, как будто он мог запечатать болезненный жар, распространяющийся от отпечатка руки, который, как я знала, он оставил после себя.

Он повторил это, ударив по другой ягодице еще более сильным шлепком, который я почувствовала всем своим существом. Жар вспыхнул во мне, распространяясь по моему и без того влажному центру, и я почувствовала, что сойду с ума от похоти.

— Ты поняла меня? — спросил он, и даже когда он потянул меня за волосы чуть сильнее, в его голосе прозвучала нотка неуверенности.

— Не знаю, — прошептала я. — Мне кажется, ты выразился не очень ясно, Лино.

Он замер, полностью замолчал, услышав мои слова, и на мгновение я подумала, что, возможно, надавила слишком сильно. Возможно, я надавила слишком сильно, слишком быстро. И тут его рука снова опустилась на мою задницу, и снова, и снова в безумном движении.