Пятая

Маттео

Я перевел взгляд на Донателло. Человек поменьше сжался бы под его тяжестью, хотя на самом деле он был направлен не на него. Не умышленно.

Это право было зарезервировано для ангела, который только что сбежал, как будто я не пойду за ней в жемчужные врата, чтобы потащить ее обратно с собой.

— Пошлите Шрама проследовать за ней домой и добудь мне все, чем она занималась последние двенадцать лет.

Мой старший друг кивнул, повернулся и направился к дверям, прижав мобильник к уху, уже наверняка звоня Шраму.

— Дон? Я хочу, чтобы он был рядом с ней 24 часа в сутки, семь дней в неделю, но пока скажи ему, чтобы он был осторожен.

Он ничего не говорил, только кивнул, показывая свое понимание, выходя из парадной двери. Шрам уже ждал у обочины, один из БМВ подъехал к другому из моих парней.

Удовлетворенный тем, что он догонит ее, я повернулся и пошел по коридорам моего слишком пустого дома, все время осознавая, что он не будет так пуст еще слишком долго, поселившись во мне. Скоро у меня будет Айвори там регулярно.

Другого варианта не было. В конце концов, она освоится в своей новой реальности.

У нее не было выбора, так как я больше не отпущу ее.

Увидеть ее снова было как удар под дых. Она была красивой даже в моих воспоминаниях десятилетней давности, но каким-то образом она казалась еще более ошеломляющей, стоя передо мной, взрослая, без следов юности, которой она была в шестнадцать. Все эти гладкие каштановые волосы, которые я знал, отливали каштановым, когда свет падал на пряди, свисающие до ее узкой маленькой талии слоями, разделяя ее пополам там, где ее гибкое тело сужалось к бедрам, которые, казалось, бросали вызов разногласиям. Португальская сторона ее происхождения каким-то образом упаковала все правильные изгибы в ее хрупкую фигуру, как будто ее тело просто не могло решить, хочет ли оно быть стройным или пышным. Французское влияние ее матери дало ей красивую кожу цвета слоновой кости, которая была ее тезкой, это щедрое припудривание веснушек на ее носу и скулах только привлекало внимание к ее глазам цвета морской волны.

Любых мелких деталей, из которых состояла Айвори, было бы достаточно, чтобы сделать ее незабываемой, но именно толстые пышные губы преследовали мою жизнь более десяти лет. Независимо от того, носила ли она их расслабленно или на подушке, расплывалась в ослепляющей улыбке или обвивала мой член, сводя меня с ума своей невинностью, я никогда не мог выкинуть их образ из головы.

К тому времени, когда Донателло вернулся в мой кабинет, я уже сел на стул и в нетерпении начал лениво постукивать ручкой по столу. Это не было характерно для меня; отвлечения не были чем-то, что я позволял в своей жизни.

Это было слишком опасно, когда одно неверное движение решало жизнь и смерть не только для меня, но и для людей, которые на меня рассчитывали.

Донателло сел с другой стороны стола, изогнув бровь. На самом деле он никогда не встречался с Айвори, у него не могло быть такой возможности, когда я отказался привести ее к своей семье ради ее же безопасности.

Но он знал о ней — видел ее. Даже тогда он был одним из двух доверенных лиц, которые знали, насколько я был одержим своим ангелом.

— Как долго ты будешь развлекать мисс Торрес в этот раз? — Его веселье сменилось чем-то близким к разочарованию. Он знал так же хорошо, как и я, что я сломил ее, когда закончил все так, как сделал. Тогда мне приходилось полагаться на него и Лино, чтобы убедиться, что она справляется.

Выздоровление.

Идем дальше.

Все то, что я никогда не умел делать.

Я знал, что он разочаруется во мне, если я заставлю ее испытать это снова и снова только ради нескольких быстрых трахов. Я посмотрел на него в ответ, и это разочарование исчезло и сменилось довольной улыбкой. — Верно.

— Мне нужна встреча на Ювелирном Ряду. Я хочу что-то нестандартное и быстрое. Я взял ручку, закончила работу с бумагами на своем столе, быстрым взмахом подписи перед тем, как передать их Донателло, чтобы он отправил его с курьером.

— Я все устрою.— Его глаза сморщились в уголках его яркой улыбки, и я покачала головой, даже когда мои собственные губы слегка приподнялись.

— Ничего, кроме самого лучшего, — повторил я, и он молча кивнул, показывая, что говорить об этом не нужно. Он стоял за то, чтобы оставить меня наедине с моей работой, и, несомненно, у него было много собственных дел теперь, когда ему нужно было просмотреть данные о слоновой кости за двенадцать лет и найти мне лучшего ювелира в Чикаго, который мог бы работать в моем плотном графике.

— Я горжусь тобой, сынок, — сказал он, и его голос сорвался от эмоциональной тяжести связи, которая крепко держалась между нами. Мой отец не был любящим человеком, не терпел, чтобы меня любили. Этого было недостаточно, чтобы помешать Донателло проявлять ко мне редкие моменты привязанности, когда я их заслуживала.

Лино избавил меня от необходимости отвечать, когда толкнул дверь и ворвался в комнату. Он был буквально единственным человеком, которому это сошло с рук, но даже будучи тем, кем он был, моя рука дернулась к пистолету в верхнем ящике моего стола.

— Слышал, ты видел Айвори? — спросил он, плюхаясь задницей на освободившееся место Донателло.

Я зажал переносицу между двумя пальцами и вздохнул. — Черт возьми, она ушла пятнадцать минут назад.

— Что я могу сказать? У твоего охранника большой рот. Он был так взволнован тем, что наконец-то увидел Айвори Торрес. Тоже нервничал из-за этого, беспокоясь, что она потребует его голову или что-то в этом роде.

Он наклонился вперед в своем кресле, сняв собственный пиджак и устроившись поудобнее.

Дерьмо. Он был на долгом пути.

— Почему он должен волноваться об этом? Он прикасался к ней?

Даже я не был застрахован от угрозы в своем голосе, чего я редко замечал. Это случалось слишком часто, чтобы наплевать, но когда Айвори угрожали, это была совсем другая история.

— Нет, просто сказал ей, что она похожа на любую другую проститутку, с которой ты трахаешься. Во всяком случае, до того, как он понял, кто она такая.

Мои кулаки сжались под столом, и я громко сглотнула. — Что он сказал?

— Дерьмо, чувак. Я думал, ты давно закрыл эту дверь, — прошептал Лино, казалось, наконец приведя себя в чувство темной энергии, пульсирующей вокруг меня.

—Она вернулась ко мне. Это мой знак, что она моя, поэтому я забираю ее.

Я пожал плечами и обратил внимание на то, как Донателло наблюдал за нашим разговором со смесью ужаса и веселья. — Кто сегодня у ворот?

— Кристиан, — нерешительно ответил он.

— Хорошо, скажи Райкеру, чтобы он разъяснил Кристиану, что именно происходит, когда кто-то лезет ртом в мою женщину. Я хочу, чтобы он был жив, но я хочу, чтобы он знал, каковы последствия того, что он назвал ее шлюхой.

— Ого, я думаю, ты преувеличиваешь… — возразил Лино, и я перевел взгляд на него. — Откуда он мог знать, Маттео? Ты провел двенадцать лет в поисках ее близнеца, чтобы согреть свою постель.

— Похоже, мне похуй? — прошипел я, возвращаясь к электронной таблице, ожидающей меня на моем компьютере. Мне нужно было просмотреть цифры последней партии, и мне нужно было, чтобы Лино сообщил мне последние цифры от предприятий, и мне нужно было сделать это до того, как я пойду проверять чистоту нового борделя, который мои люди пробовали.

Я мог бы управлять эскортом, но я управлял только лучшими из лучших. Женщины, которые зарабатывали шестизначные суммы в год и могли бы свободно уйти на пенсию молодыми и жить хорошей жизнью, если бы были умными.

Впервые с тех пор, как я вступил во владение, меня спросил голос.

Потому что Айвори это не понравится. Когда она это узнала.

Но она бы с этим справилась.

У нее не было выбора.