Глава 18
Ксандер
Жалкая крупица вещей, купленных Джордан в магазине, была разбросана по комнате. Перешагивая через пакеты с покупками, я отнес бессознательную Джордан в свою – нет, нашу – спальню, возбудив любопытство экономки по поводу Спящей Красавицы в моих руках. В конце концов, это был первый раз, когда я привез женщину в Илион.
В Новой Шотландии было всего несколько крупных городов. Когда Галифакс, столица провинции, стал собирать команду НХЛ, я воспользовался шансом переехать. Особенно мне понравился близлежащий морской городок Луненбург, который обладал как старинным, так и современным очарованием. Живописный край напомнил мне Джордан – яркий, голубой, прелестный. Поэтому, когда объявили о продаже поместья под названием Илион в самом центре города, я сразу же ухватился за возможность.
Это место стало моим утешением, и я знал, что Джордан полюбит Илион так же сильно. После того, как яхта причалила, я привез ее в поместье, хотя моя экономка удивленно подняла брови, когда я внес Джордан внутрь. Персонал был помехой нашему уединению. Я не доверял им, несмотря на их NDA10, и сомневался, что они закроют глаза на похищение.
Я также не хотел рисковать, разглашая местонахождение поместья. Никто, кроме моего брата и кузенов, не знал об этом доме. Это был мой тщательно хранимый секрет, и я не планировал раскрывать свою связь с Илионом или городом Луненбург.
Я уложил Джордан на матрас, прежде чем снять с нее одежду. Было что-то нежное и уязвимое в том, что она лежала обнаженная в моей постели. Я тоже стряхнул с себя одежду и скользнул под одеяло, чтобы воплотить одну из моих самых скромных фантазий последних лет – держать ее в своих объятиях.
Джордан вряд ли обрадуется, когда очнется в новой обстановке. Обмануть ее не было моим первым выбором, но она оставила мне мало вариантов. Возможно, я был сам виноват и мне не следовало проявлять такую решительность. Я знал, что с ее стороны будут некоторые колебания, но предполагал, что она смирится после того, как увидит все, что я могу предложить. Я не был таким, как Генри. Бить женщину было не в моих правилах, и я бы не стал унижать Джордан, выставляя напоказ других женщин или даже глядя на них. По наивности я решил, что эта связь не односторонняя.
Как она может утверждать, что ничего не чувствует ко мне, когда я чувствую к ней так много?
Я отказывался верить в то, что моя любовь не взаимна, даже если её любовь была похоронена глубоко внутри. Она чувствовала ко мне что-то неизъяснимое, я знал это.
То, что Джордан впала в депрессию после моего ухода, не было совпадением. Годы, которые мы провели в разлуке, сказались на ней, и это было не только из-за игр разума Генри.
Без нее я чувствовал себя так, будто кто-то высасывает из меня жизнь. Я видел то же одиночество в ее глазах. Она скучала по мне так же, как и я по ней.
Несмотря на борьбу со мной, за последние несколько дней она стала более энергичной. На ее щеках появился румянец, глаза ожили, и она даже набрала пару килограммов.
Было очевидно, что она любит меня; тоска по мне сказалась на ее теле. После того, как первоначальный шок прошел, я ожидал, что Джордан будет рада наконец-то воссоединиться со мной. Все остальные женщины бросались на меня. Так почему же она этого не сделала?
Телефон на тумбочке издал звук. Я оторвал кончики своих пальцев от вялого расчесывания ее волос. Когда я разблокировал мобильный, на экране высветилось множество сообщений, большинство из которых были от одного и того же человека.
Генри: Ты вывез Джордан из страны?
Вопрос был прямой, почти без враждебности. Он мало что мог сделать теперь, когда мы находились на международной территории, но я научился никогда не недооценивать Генри Максвелла. Именно по этой причине я выбрал яхту и тайком переправил Джордан в Канаду. Как ее опекун, Генри был бы уведомлен в тот момент, когда ее паспорт отсканировали для вылета, и прибыл бы в аэропорт, чтобы помешать ее побегу.
Генри: Джордан юридически моя подопечная. Вывозить ее за пределы Америки без моего разрешения незаконно.
Генри: Возможно, ты чувствуешь необходимость “спасти” Джордан, но ты ничего не знаешь о ее психическом состоянии. Только я знаю, как с ней справиться. Предоставь ее мне.
Я закатил глаза. Конечно, Генри будет разыгрывать карту психической непригодности. С психическим состоянием Джордан все было в порядке. Она была в ясном уме и прекрасно справлялась как со своими клиентами, так и с повседневной жизнью. Годы заверений в том, что она недостаточно хороша, и изоляция от мира были единственными, что подрывало ее психическое здоровье.
Джордан вернет себе уверенность и жизнерадостный, яркий характер, который Генри высосал из неё, как вампир. В этом отношении решающее значение имела передача его юридических прав.
Остальные сообщения разоблачали истинные опасения Генри.
Генри: В эти выходные у нас запланирован важный ужин для моих инвесторов. Будет унизительно, если моя жена не придет на вечеринку, которую она должна устраивать.
Тебе следовало подумать об этом, прежде чем изменять ей, выставлять свою любовницу напоказ и нападать на Джордан. От одной этой мысли мои руки затряслись от ярости, и мне захотелось избить его снова.
Как и ожидалось, отец не признал своей вины в случившемся. Его волновало только то, как это отразилось на нём. Джордан была хороша для бизнеса. На этих вечеринках она уговаривала сомневающихся инвесторов вложить деньги в новейшие «революционные» изобретения Генри. Однако, вместо того, чтобы признать ее ценность, он упорно твердил, что она психически неуравновешенна.
Отговорки и угрозы были уловкой, чтобы вернуть Джордан, не прибегая к радикальным мерам. Как только общественность и пресса узнают, что его жена больше не рядом с ним, он выставит себя жертвой неблагоприятной ситуации. Его жажда мести обострится, потому что была только одна вещь, о которой Генри заботился больше, чем о своем имидже, – его уязвленное эго.
Он уже оклеветал Джордан перед ее клиентами, а меня – перед моими кузенами. Я разговаривал с ними вчера вечером. С их слов Генри никому не рассказывал о том, что Джордан сбежала из своей позолоченной клетки, только о моей вспышке ярости. Он выставил себя этаким мучеником, пострадавшим от неспровоцированной ярости своего сына-хулигана.
Они знали, что Генри – мудак, и не купились на его историю. Вместо этого кузены связались со мной, чтобы выяснить, что он сделал, чтобы вызвать такой гнев. Я пообещал рассказать им все позже, даже не упомянув о том, что Джордан со мной. Будет лучше, если никто не узнает о наших отношениях, пока я не добьюсь опекунства.
Но, судя по следующему тонко завуалированному сообщению Генри, вполне возможно, он уже понял, что между нами что-то происходит.
Генри: Она закатила истерику и немного повеселилась. Проследи, чтобы она вернулась домой до вечеринки. Мне нужно, чтобы моя жена была рядом со мной.
Я мысленно усмехнулся. Скорее, ему нужна была красота Джордан, чтобы очаровать инвесторов. Генри был предсказуем до мелочей. Он больше никогда не будет использовать ее в своих корыстных целях или выставлять перед носом у развратных стариков.
Из-за отсутствия реакции с моей стороны пришло последнее сообщение.
Генри: Не вынуждай меня прибегать к силе, Александрос. Мне бы не хотелось портить тебе жизнь из-за того, что тебя не касается.
У меня было всего три слова для человека, которого я ненавидел больше всего на свете.
Ксандер: Делай, что хочешь.