Глава 17

Джордан

Ксандер во многом походил на отца, но явно лучше контролировал свои эмоции, чем Генри. Или, по крайней мере, он лучше скрывал их. Какая бы жестокость ни текла в его крови, она, казалось, оставалась на катке… и в спальне.

С его темными волосами и пронзительными глазами смотреть на Ксандера было все равно что смотреть на Генри через более мягкую линзу. Первая жена Генри также была красавицей, и передала своему сыну острые скулы и пухлую верхнюю губу.

Меня пробрала дрожь. Посмотрите, куда привела ее красота. Посмотрите, до чего она довела меня. Красота делала людей уродливыми, и теперь прекрасный Ксандер встал на уродливый путь – контроля.

Возможно, немое опустошение отразилось на моем лице, потому что он ущипнул себя за переносицу с выражением отчаяния.

— Ты молчишь уже десять минут.

Я ничего не ответила.

— У меня для тебя сюрприз.

Внезапное заявление застало меня врасплох и я уставилась на него. Должно быть, алкоголь ударил мне в голову из-за скудного завтрака, потому что я была уверена, что ослышалась.

— Помнишь, я говорил тебе, что на яхте есть магазины с одеждой? – просто спросил он. — Там же есть и ювелирный. – Он многозначительно приподнял брови, намекая на взятку за свое предательство.

Когда я не откликнулась на это предложение, на его лице отразилось раздражение. Ксандер издал прерывистый вздох.

— По крайней мере, позволь мне показать тебе остальную часть корабля. – Эти спокойные слова поразили меня так же, как и то, что он взял меня за руку – на удивление мягко, учитывая его ранее резкие слова. — Обещаю, тебе понравятся магазины.

Мы покинули казино и бар через ту же дверь, через которую без предупреждения появился Ксандер, когда я пыталась найти выход. Она вывела нас в устланный ковром коридор, уставленный хрустальными бра с выгравированными на них различными геометрическими узорами. Затем ковер резко обрывался, переходя в нечто похожее на прихожую с гигантской витражной люстрой.

Мозаичная плитка была холодной под моими ногами, напоминая мне о дорогом торговом центре, в котором я однажды побывала в Дубае. Это был скорее стиль «Великого Гэтсби», чем испано-мавританский, хотя двухъярусные арки и зеркальный мрамор намекали на более экзотическое влияние, чем арт-деко.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что многоэтажный павильон на самом деле был торговым центром. Магазины разделяли фальшивые колонны, искусно выкрашенные под каррарский мрамор, но я подозревала, что на самом деле это штукатурные фасады, встроенные в витрины. Я заметила множество элитных бутиков и несколько магазинов с изделиями ручной работы.

Все витрины были темными, за исключением подсветки вывесок. Я поймала себя на том, что не могу оторвать взгляд от браслета из розового золота.

Ксандер, внимательно наблюдавший за мной все время, спросил:

— Хочешь его?

— Хочу его? – тупо повторила я.

— У меня есть ключ. – Он сунул руку в карман и вытащил ключ-карту на шнурке. — Все пока закрыто, но у меня есть открытый счет во всех здешних магазинах. Мне нужно лишь написать, что я хочу, и это включат в мой счет.

Я покачала головой и отвернулась.

Я увидела, как он нахмурился в окне, и это выражение было более красноречивым, чем все остальное, что он показывал мне до сих пор. Но затем он пожал плечами и снова поймал мою руку.

— Может быть, позже, – сказал он. — В любом случае, это не то, что я хотел тебе показать.

Мы двинулись дальше вдоль тускло светящихся рядов магазинов. Ощущения были такими же сюрреалистичными, как плавание в аквариуме. Когда мы снова остановились у магазина женской одежды, я почувствовала укол тревоги. Я не узнала названия этого бренда, но ценников видно не было, а это всегда плохой знак.

— Мне не нужна новая одежда, – сказала я.

— Ты планируешь надеть эту простыню, когда мы сойдем на берег? – спросил он тем же рассудительным тоном. — Не стесняйся, тюремная птичка. Позволь мне купить тебе несколько вещей, я не стану укорять этим. Мы оба знаем, что твой выход в таком виде приведет к беспорядку.

Тогда не стоило красть мое платье, – угрюмо подумала я.

Я отвела взгляд.

— Ты можешь заменить платье, которое испортил.

— Тебе понадобится больше, чем одно платье, – сказал он.

— Почему? – спросила я, хотя знала ответ. По его мнению, я переезжала в Канаду вместе с ним. Очевидно, он был таким же неадекватным, как и Генри, независимо от того, насколько спокойно он говорил, предлагая эти благородные заверения.

Ксандер проигнорировал мой вопрос и, воспользовавшись ключ-картой, открыл дверь в магазин. Когда мы вошли, с жужжанием включился свет, очевидно, управляемый тем же механизмом, что и дверные замки. Я посмотрела на тонкие летние платья, призванные навеять приятные мысли о пляжном отдыхе, и покачала головой от диссонирующих образов. Избитая женушка Барби.

— Это будет потрясающе смотреться на тебе, – отметил он.

Часть меня хотела насладиться комплиментом – за последние три года их было так мало, – но вместо этого меня охватил жуткий страх, когда он повел меня в другой конец зала.

Задняя часть магазина была больше ориентирована на бизнес. Брючные костюмы из саржи, элегантные тренчи и блузки на любой вкус, от вышивки до баски. Я неохотно выбрала пару брюк, пиджак в тон из розового твида и симпатичную блузку свободного покроя.

Если Ксандер и был разочарован моим выбором, то никак этого не показал. Окинув взглядом вещи в моих руках, он обошел магазин и быстро собрал блестящее вечернее платье, еще несколько блузок и брюк, а также тренч в стиле «Касабланки».

— В этом нет необходимости. Мы договорились только об одном наряде.

— Ты согласилась, – сказал он, забирая выбранные мной вещи. Он бросил на прилавок пакет с туалетными принадлежностями и предложил мне выбрать косметику и набор по уходу за кожей. Это была неплохая рекомендация, учитывая темнеющий синяк на моем лице. Я подумала, не пытается ли Ксандер подсказать мне решение, потому что заметил, как я бессознательно продолжаю прикасаться к нему.

Он был первым мужчиной за многие годы, который отправился со мной на шоппинг. Раньше я умоляла Генри сделать то же самое, но он всегда ограничивался онлайн-покупками, не покидая «комфортной обстановки» нашего дома. Шопинг с мужчиной в офлайн магазине должен был стать воплощением мечты, но теперь в этом не было никакой радости. Услышав о плане Ксандера конфисковать мою свободу – после многих лет, проведенных в руках его отца, – я потеряла всякую надежду на то, что он станет моим освободителем. Вместо этого он оказался еще одним тюремщиком. Генри, но в другом теле.

Словно по сигналу, его глаза забегали по товарам в моих руках, пока не остановились на обручальном кольце. Ксандер нахмурился.

— Почему ты до сих пор с кольцом?

— Что?

Я прикрыла ладонью обручальное кольцо в защитном жесте.

Ксандер выжидающе поднял бровь.

— Ты не хотела, чтобы я платил за твои вещи. Тогда отдай мне кольцо. Можешь считать это залогом за одежду. Сними его.

Раскаленная добела волна гнева пробежала по моим рукам, и я отпрянула от него.

— Я не отдам тебе свое обручальное кольцо, – процедила я даже без дрожи в голосе. Кольцо было частью меня, и я никогда раньше не думала о том, чтобы снять его.

— Отдай мне кольцо, Джордан. – Выражение его лица было вызывающим, почти недовольным. — Не заставляй меня просить снова.

Я покрутила бриллиант на пальце, ненавидя Ксандера за то, что он требовал чего-то, с чем я не была готова расстаться, и ненавидя себя за то, что все еще придавала сентиментальную ценность этому неодушевленному предмету, который символизировал столько боли в моей жизни.

— Ты чувствуешь привязанность к этому украшению, потому что мой отец потратил на него кучу денег? – спросил он резким тоном. — Поэтому не хочешь от него отказываться? Чувствуешь себя в долгу перед ним?

— Дело не в этом.

— Держу пари, он купил его только, чтобы загладить вину за всех женщин, с которыми он спал.

Я настороженно смотрела на него, разглядывая массивную фигуру, которая возвышалась над моей собственной. Он скрестил руки на груди и вопросительно выгнул бровь, бросая вызов поспорить с ним.

Так что, я так и сделала.

— Всё верно. Я золотоискательница. – Горячие слова не смягчили боль после их озвучивания. — Ты раскусил меня, Ксандер, – прошипела я. — Я вышла замуж за твоего отца ради денег и не собираюсь возвращать кольцо.

Я потерла грудь, где все еще болело от того, что он так плохо обо мне думает.

Внезапно он сжал мою руку.

— Ай, – взвизгнула я, когда он сдернул кольцо, чуть не оторвав мне палец в процессе. Я смотрела, как украшение исчезает в его кармане. Шок от того, что он сделал, жалил сильнее, чем мой пустой палец. Может быть, потому что это была ненужная демонстрация силы, учитывая, что Ксандер мог сохранять свободу в отношении каждого моего действия. Неужели так необходимо было унижать меня?

Не глядя на меня, он выдвинул ящик стола и начал записывать то, что купил, в блокнот. Подписав его росчерком, который я узнала по различным товарам, на которых он ставил автографы, прежде чем позировать со счастливыми фанатами для фотографий, Ксандер бросил ручку и блокнот обратно в ящик и запер его.

— Переодевайся, если только ты не слишком привязалась к своей простыни, – сказал он, прислонившись спиной к кассе. — Ты почувствуешь себя лучше, как только сделаешь это.

Я вызывающе посмотрела в ответ.

— Я не собираюсь переодеваться у тебя на глазах.

— Так теперь ты стесняешься? Прошлой ночью ты не была такой, – огрызнулся он.

Я вздрогнула от его тона. Ксандер тоже выглядел так, словно дошел до предела, но по какой-то причине он решил подавить гнев и покорно вздохнул. Вместо этого засунул одежду в пакеты и протянул их мне, кивнув на тяжелую дамастовую штору справа от нас.