— Хорошо, — Джаспер кивнул, пожимая руку Гриффа.

Это прошло хорошо, верно? Никаких злобных или хмурых взглядов.

— Все в конюшне, — сказал Грифф, указывая подбородком в ту сторону. — Одна из лошадей родила сегодня утром жеребенка.

— Ооо. Как мило.

Я пошла в ногу со своим братом, потянувшись к руке Джаспера.

Он взял её, но не сжал. Не так, как папа держал маму за руку. Даже не так, как Джаспер держал меня за руку ночью, когда мы занимались сексом, прижимая наши ладони друг к другу, словно хотел соединить их воедино.

Когда мы шли, хватка Джаспера была слишком слабой. Его пальцы едва сжимали мои. Достаточно было бы слегка дернуть рукой, и он бы освободился.

Ладно. Если он не будет держаться крепко, тогда это сделаю я. Я переплела свои пальцы с его. Если он хочет сбежать, ему придется попотеть.

Когда мы вошли в конюшню, нас встретил запах сена и лошадей. Когда мои глаза привыкли к тусклому свету, я увидела, что вся моя семья столпилась вокруг стойла, выглядывая из-за двери. На звук наших шагов все обернулись.

— Привет, — никто не обратил на меня внимания. Все смотрели на Джаспера. Тогда я подняла наши сцепленные руки. — Все, познакомьтесь с Джаспером. Джаспер, это моя семья.

Я не ожидала, что он улыбнется, но он даже не помахал мне. Не кивнул. Не поздоровался. Серьезно? Почему он так себя вел? Даже Фостер бросил на него косой взгляд.

Джаспер сказал, что у него были проблемы в общении с семьями. Хм... мягко сказано.

Отец подошел и встал перед нами.

Когда он протянул руку, у меня не было выбора, кроме как отпустить руку Джаспера.

— Харрисон Иден.

— Джаспер Вейл, — он пожал папину руку.

Слава Богу. В противном случае, он бы навсегда остался известен как единственный мужчина, которого я привела домой, и который пренебрежительно отнёсся к моему отцу.

Мама присоединилась к нам и встала рядом с отцом.

— А я Энн.

— Приятно познакомиться с вами обоими, — Джаспер наклонил подбородок. — Спасибо, что пригласили меня на ужин.

Он говорил так, будто этот визит был одноразовым. Возможно, так оно и было.

— Привет, — Лайла подошла со своей слишком яркой, слишком дружелюбной улыбкой на лице. — Как вы, ребята?

— Хорошо. А ты?

— Отлично.

Ее взгляд на долю секунды задержался на Джаспере, прежде чем опустился в пол. Но, устремившись вниз, он остановился на мою левую руку. Она напряглась, увидев мое кольцо.

Мы не говорили об ее симпатии. Но мне стоило спросить. Я должна была покончить с неловкостью перед семейным ужином. Как я могла не догадаться, что ей нравится Джаспер? Я была такой дурой. Худшая сестра на свете.

— Слышала, у нас пополнение, — сказала я, отчаянно желая, чтобы внимание было направлено куда-нибудь ещё.

— Жеребенок, — сказал папа, направляясь к стойлу.

Внутри лежал черный жеребенок с белой звездочкой на лбу.

— Ну, разве он не красавец? — я натянула на лицо улыбку. Она была такой же фальшивой, как и мой брак. Не оборачиваясь, я поняла, что Джаспер не пошел за нами. Он стоял в стороне.

Папина рука обхватила меня за плечи, притянув к себе.

Я подняла голову и встретилась взглядом с его голубыми глазами. Они были полны беспокойства, наверное, потому что папа всегда видел то, что его дети пытались скрыть. Не всё, но достаточно.

— Ну, раз уж ты здесь, мы можем дать ему имя, — сказал он.

— Никаких планет, — сказал Нокс с места, где он стоял рядом с Мемфис. Она держала на руках малыша Харрисона, а мой брат держал на руках Дрейка.

— У нас всё равно закончились планеты, — сказала я ему.

Много лет назад папа купил восемь лошадей. В то время я делала школьный проект о Солнечной системе и попросила назвать лошадей в честь планет. Ее стойло, расположенное через три ряда, было пустым, вероятно, потому, что она паслась на лугу вместе с другими лошадьми.

Юпитер, конь Гриффина, жил на его территории. Но остальные семеро жили здесь. Марс принадлежал Ноксу. Сатурн принадлежал Матео. Нептун и Меркурий принадлежали Лайле и Талии. Мама и папа добровольно выбрали наименее привлекательные названия планет.

С тех пор, как появились те лошади, я стала давать имена нашим животным. Собакам. Дойной корове. Котятам. Всякий раз, когда какому-нибудь животному требовалось имя, они спрашивали у меня.

Но пришло время передать эстафету.

— Пусть Каденс даст ему имя, — сказала я.

Семилетняя дочь Фостера стояла на цыпочках рядом с мамой, не сводя глаз с жеребенка. Услышав моё предложение, она перевела взгляд на меня, потом на папу.

— Правда? — спросила она. — Можно?

Папа кивнул.

— Ему нужно имя.

— Что мне выбрать? — спросила она.

Глубокий голос наполнил воздух.

— Любое другое, кроме Земли или Урана.

Мама ахнула.

Мы все повернулись, когда в конюшню вошел мужчина.

Матео.

— Что ты здесь делаешь? — мама бросилась к нему и заключила в объятия.

Она обвинила в появлении седины тот факт, что ее ребенок летал на самолетах на Аляске. Это, а также то, что Матео редко приезжал домой.

— Привет, мам, — он заключил её в свои объятия, выглядя крупнее, чем когда уезжал. Повзрослевшим, как Гриффин и Нокс.

Когда мама отошла в сторону, папа обнял его, похлопав по спине.

— Добро пожаловать домой, сынок. Вот это сюрприз.

— Рад быть здесь, папа.

Что-то произошло. Что-то щелкнуло. Когда все мы были на ранчо, это было похоже на объятия дома. Я взглянула на Джаспера, гадая, чувствует ли он ту же любовь.

Его руки были скрещены. Он безучастно смотрел на пустое стойло.

Моё хорошее настроение испарилось.

На Мэтти набросились с объятиями и рукопожатиями. Он стал центром внимания, и я вздохнула с облегчением, переместившись ближе к Джасперу. Может быть, мы все-таки переживем этот вечер.

— Привет, — Матео подошел, притянул меня к себе, чтобы обнять последней, и прижал к себе, протягивая руку Джасперу. — Ты, должно быть, муж. Джейсон? Джеймс?

— Мэтти, — я ткнула его локтем в ребра.

Он хихикнул.

— Шучу. Приятно познакомиться, Джаспер.

— Мне тоже, — сказал Джаспер, пожимая руку Матео.

Это было первое искреннее чувство, которое я увидела от него с тех пор, как мы приехали.

— Поздравляю, — Матео посмотрел вниз и ущипнул меня за щеку, как он делал, когда мы были детьми.

— Не смей, — я оттолкнула его руку. — Что ты здесь делаешь?

— Мне теперь нельзя вернуться домой? — поддразнил он.

— Как долго ты у нас пробудешь? — мамин голос был осторожным, как будто она уже презирала его ответ. — Какой у тебя план?

Он пожал плечами, отпустив меня, чтобы провести рукой по волосам. Они были длиннее, чем я когда-либо видела, как будто он не стригся несколько месяцев.

— Ну, сначала я надеялся поужинать. Потом я найду свободную кровать и просплю два дня. А потом — что угодно. Посмотрим, кому здесь нужна помощь.

— Мне, — моя рука взлетела в воздух. Гриффин открыл рот, как будто собирался предложить Матео работу, но я указала на него пальцем. — Даже не думай об этом. Я была первая.

Грифф хихикнул.

— Ладно.

Мэтти, как и все мы, провел свои подростковые годы, работая здесь, на ранчо и в гостинице.

— Даже если это всего на несколько дней, я буду рада помощи, — сказала я ему. — Спасибо.

— А если это будет больше, чем на несколько дней?

— Подожди, — я моргнула. — Что ты имеешь в виду? А как же Аляска?

— Аляска — это здорово. Но это не Монтана.

— Значит ли это, что ты вернулся домой? — надежда в голосе Талии была на каждом лице членов моей семьи. — Навсегда?

Он кивнул.

— Пока что.

Мама кашлянула, прочищая горло. В глазах у нее стояли слезы.

— Мне нужно подготовить ужин.

Не сказав больше ни слова, она повернулась и вышла из конюшни. Она удалится в свою кухню и прольет несколько слезинок радости. Затем она начнёт суетиться вокруг Матео, как только он переступит порог.

Все выходили за ней, один за другим, направляясь в дом.

Кроме Джаспера.

Он подошел к стойлу и заглянул внутрь, чтобы посмотреть на жеребенка.

Я заняла место рядом с ним, но на малыша не смотрела. Я уставилась на его профиль, ожидая, что он посмотрит в мою сторону.

— Ты в порядке?

— Да.

Лжец.

Вчера вечером он сказал мне, что не любит семейные посиделки. Почему? Что я упустила? Какой была его семья? Может быть, мне не стоило так сильно настаивать на этом. Часть меня хотела умолять, умолять его просто... попробовать. Вместо этого я сказала ему то, что было у меня на душе.

— Я не хочу, чтобы они ненавидели тебя, когда все закончится, — прошептала я.

— Тебе не кажется, что так будет проще?

— Что значит проще?

Он поднял плечо.

— Им не нужно знать меня, чтобы ненавидеть.

— Но я не хочу, чтобы они тебя ненавидели.

Моё сердце сжалось. Почему они должны ненавидеть его?

— Мне всё равно, если они будут ненавидеть меня.

— Джаспер, — мой голос надломился. — Мне не всё равно.

Таким ли он видел наш конец? С ненавистью в сердцах? Часть меня хотела обнять его. Другая часть хотела швырнуть ему в лицо пригоршню лошадиного дерьма за то, что он такой идиот.

— Я не хочу, чтобы они проклинали твое имя, — сказала я. — Чтобы они годами говорили о тебе как о плохом парне, который разбил мне сердце. Я не хочу, чтобы они так о тебе думали, потому что я не хочу так о тебе думать.

Он вздохнул, схватил меня за руку, притянул к себе и поцеловал меня в волосы. Затем мы вместе пошли к дому.

Но ничего не изменилось.

За ужином он почти не разговаривал. Он только отвечал на вопросы, которые были адресованы ему.

Да, обычно он был тихим. Но сейчас всё было по-другому. Он был напряжен. Даже когда Фостер вступал с ним в разговор, он отвечал как можно короче. Пока люди не перестали пытаться. Вместо этого все сосредоточили свое внимание на Матео, а я боролась с желанием заплакать.

Джаспер, казалось, твердо решил стать злодеем.

Может быть, он был прав. Может быть, так было бы проще. Может быть, не имело значения, что кто-то думал о моем муже.

В любом случае, наш брак был просто ложью.