Глава третья

Рука Кэтрин дрожит в моей, когда мы выходим из самолета. Она нервничала всю дорогу. Я думал, что ее беспокоит только перелет, но, похоже, она так напряжена из-за знакомства с моей семьей.

Но ей не стоит волноваться. Они ее полюбят. Как может быть иначе? Она чертовски милая.

― Все будет хорошо, детка. Правда. Перестань переживать, ― говорю я ей.

― Тебе легко говорить. Это не ты знакомишься с семьей своего парня, с которым встречаешься два года.

― Они тебя полюбят, а если нет, то какая нахрен разница? Я люблю тебя, и только это имеет значение. ― Я поднимаю наши соединенные руки и целую костяшки ее пальцев.

― Я люблю тебя. Я просто очень хочу им понравиться, Грей, ― говорит она.

― Пойдем. ― Я открываю заднюю дверь ожидающего нас внедорожника, за рулем которого сидит водитель моего отца.

― Грейсон, добро пожаловать домой. ― Джон кивает в мою сторону.

― Спасибо, Джон. Приятно вернуться, ― говорю я.

― Так это и есть знаменитая Кэтрин, да? Рад наконец-то познакомиться с вами, мэм. ― Джон улыбается мне.

― Спасибо, и можете называть меня Кэтрин, а не мэм, ― отвечает она.

Джон кивает головой, но не называет ее Кэтрин. Он слишком старомоден для этого.

Через полчаса машина подъезжает к поместью моего отца, и Кэтрин выглядит так, будто ее сейчас стошнит. Крепко держа ее за руку, я выхожу из внедорожника, она идет за мной.

Я слышу визг, а затем свое имя. Я отпускаю руку Кэтрин, чтобы поймать свою младшую сестру, когда она прыгает ко мне в объятия.

― Лия, черт, ты пытаешься сбить меня с ног? ― говорю я, сжимая ее слишком крепко. Я так давно ее не видел, и, клянусь, с каждым разом она становится все старше. Что я, конечно же, ненавижу.

Моя младшая сестра пойдет в колледж вскоре после моего выпуска, а это значит, что еще четыре года я буду видеть ее только на каникулах. Еще четыре года я не смогу постоянно находиться рядом, чтобы держать придурков на расстоянии.

Алия выглядит так, как выглядела наша мать. Она чертовски красивая. Жаль, что внешность ― единственное, что было хорошего в той женщине. Но это не про мою сестру. Нет, эта девушка прекрасна и внутри, и снаружи.

― Когда-нибудь я это сделаю, ― говорит Лия. ― А сейчас отпусти меня. ― Затем она отталкивает меня. ― Привет, я ― Алия, младшая сестра. Грей говорил о тебе без умолку. Он сказал, что ты красивая. Так и есть.

― Ладно, Лия, хватит, ― ворчу я, прерывая ее, прежде чем она успевает выдать все мои секреты.

― Привет, о тебе он тоже часто говорит. ― Кэтрин улыбается.

― Я знаю. Он одержим мной. ― Алия смеется. ― Пойдем, я проведу для тебя экскурсию.

― Лия, где папа? ― спрашиваю я.

― В своем кабинете, как всегда.

― Отлично, может, ты пойдешь и скажешь ему, что мы приехали? А я покажу Кэтрин все вокруг, ― говорю я ей.

― Хорошо, но я тоже хочу побыть с ней, Грей. Ты не можешь присвоить ее. ― Моя сестра скрещивает руки на груди. ― Я всю жизнь мечтала о сестре. И вот теперь она у меня есть, ― говорит она, а потом разворачивается и бежит в обратном направлении.

― Извини. Она немного перебарщивает. ― Я беру Кэтрин за руку и веду ее в дом.

― Все в порядке, ― говорит Кэтрин.

― Поверь мне, детка, прожив здесь следующие две недели ты будешь благодарна за то, что ты единственный ребенок, ― говорю я ей.

― Я это слышал. ― Винни спускается по лестнице нам навстречу, когда мы начинаем подниматься на второй этаж.

― Я остаюсь при своем мнении. ― Я обнимаю своего младшего брата. ― Как ты?

― Хорошо. А ты? ― спрашивает он.

― Не буду жаловаться. ― Я улыбаюсь Кэтрин. ― Винни, это Кэтрин. Кэтрин, Винни. ― Я машу рукой между ними.

― Привет. ― Винни одаривает ее одной из своих фирменных ухмылок, и я даю ему подзатыльник.

― Нет, ― говорю я ему.

― Какого черта, Грей?

― Не смотри так на мою девушку, ― рычу я.

― Как? ― спрашивает он.

― Как будто тебе нравится то, что ты видишь, ― выдавливаю я.

― То есть ты хочешь, чтобы я притворился, что она уродливая? Понял. ― Он смеется, а затем поворачивается к Кэтрин. ― Хорошо, что ты приехала. Последние несколько раз, когда он был дома, он все время ворчал.

― Спасибо. Мне жаль, что тебе пришлось терпеть его в таком состоянии, ― говорит Кэтрин.

― Увидимся позже, брат. Мне есть с кем встретиться и есть чем заняться, ― кричит Винни через плечо, сбегая по лестнице.

Я веду Кэтрин в свою спальню и закрываю дверь. Она заходит внутрь и садится на кровать, а затем встает. Она молчит, оглядываясь по сторонам, рассматривая мои трофеи и прочее дерьмо на полках вдоль одной из стен.

― Ты в порядке? ― спрашиваю я.

― М-м-м. Так вот где ты вырос? ― Она улыбается. ― Это очень… похоже на тебя.

― Что это значит?

― Я не знаю. Просто комната… она тебе подходит. Она мужская, но в то же время домашняя и уютная. В ней чувствуешь себя… в безопасности, ― говорит она.

― Ты знаешь, что со мной ты всегда в безопасности, Кэтрин. Я умру прежде, чем позволю кому-то причинить тебе боль, ― говорю я ей.

― Я знаю. Но твоя смерть… то, что причинит тебе боль, будет самым худшим, что может случиться со мной. Так что не делай этого.

― Я не собираюсь.

― Хорошо. ― Она усмехается.

― У меня есть планы. У нас есть планы.

― Планы на Кубок Стэнли, ― говорит она.

― Именно. Я собираюсь попасть в НХЛ. Я выиграю этот Кубок, и мы с тобой будем пить из него. Вместе.

― Не совсем понимаю, как ты собираешься это осуществить, но если кто-то и может это сделать, то, я уверена, это ты, Грейсон, ― говорит она.

― Мне очень нравится, что ты здесь, ― говорю я ей. ― Ты даже не представляешь, сколько раз я фантазировал о том, как трахну тебя на этой кровати. ― Я протягиваю руку и щелкаю замком на своей двери.

Кэтрин отступает назад, пока ее колени не касаются кровати. Она садится и проводит рукой по покрывалу.

― Этой кровати?

Я киваю головой, медленно приближаясь к ней и одновременно раздеваясь.

― Что мы делали в этих твоих фантазиях, Грей? ― спрашивает она меня.

― Очень много всего. Грязные, очень грязные вещи. То, что лучше я покажу тебе, чем расскажу.

― Ну давай, покажи мне, ― говорит она.

― Встань. ― Я останавливаюсь прямо перед ней. Когда она встает на ноги, я приказываю ей раздеться.

Кэтрин чертовски послушна. Она никогда не перечит, когда я говорю ей что-то сделать в спальне. Она просто делает это, не задумываясь. Но когда она тянется к подолу свитера, раздается стук в дверь.

― Грей, папа просил передать, чтобы ты спускался. Ужин готов, ― кричит Алия с той стороны.

― Иду, ― отвечаю я сестре. ― Хотел бы я сначала кончить, ― ворчу я себе под нос.

― Пойдем, у нас еще много времени, чтобы воплотить твои фантазии, ― говорит Кэтрин, поправляя свою одежду.

Я снова надеваю футболку, открываю дверь и ожидаю увидеть там Алию, которая ждет нас, но ее нет.

Когда через несколько минут мы входим в столовую, все уже сидят за столом.

― Папа, это Кэтрин, ― говорю я, выдвигая стул, чтобы она могла сесть. ― Кэтрин, папа. Но ты можешь называть его Джейкоб.

― Кэтрин, приятно наконец-то познакомиться с тобой. ― Папа улыбается ей.

― Я тоже, мистер Мон… то есть Джейкоб. Я так много о вас слышала. ― Волнение Кэтрин чувствуется в ее голосе и в том, как он дрожит, когда она говорит.

Отец поднимает одну бровь.

― Не верь ничему из этого.

― Я ― Джона, ― говорит мой брат.

― Ты изучаешь бизнес, верно? ― спрашивает его Кэтрин.

― Да, я умный. ― Джона гордо улыбается своему самопровозглашенному статусу.

― Неправда. Я умнее вас всех троих вместе взятых. ― Голос Алии становится пронзительным, она говорит так громко, будто хочет, чтобы ее услышал весь дом.

Кэтрин смотрит на меня. Она не знает, как реагировать. Я сажусь рядом с ней и беру ее за руку. Моя семья шумная. Ей придется привыкнуть к этому.

― Как дела в школе, Алия? ― спрашиваю я сестру.

― Хорошо, я теперь в команде поддержки. ― Она сияет.

Я скрежещу зубами. Моя младшая сестра в команде поддержки ― это не то, с чем я готов смириться. Я всю жизнь был спортсменом, а значит, прекрасно знаю, что они делают с чирлидершами.

― Папа, ты же не можешь всерьез позволить ей заниматься этим.

― Почему я не должен позволять ей? ― спрашивает он меня.

― Потому что чирлидерши ходят по школе полуголые, и у парней, когда они смотрят на них, на уме только одно. Особенно у спортсменов. Я не позволю, чтобы моя сестра стала хоккейной зайкой, ― рычу я.

― Расслабься. Никто не тронет твою сестру, ― говорит папа.

― Откуда ты знаешь? ― бросаю я ему вызов.

― Потому что она моя дочь. Вот откуда я знаю. Неужели ты думаешь, что я позволю какому-то сопляку подойти к ней достаточно близко, чтобы дотронуться до нее?

― Ты не знал, когда я… ― Черт. Я захлопываю рот.

Я хотел сказать ― когда я трахал девчонку в раздевалке в той же школе. Но я не могу сказать это, когда рядом со мной сидит Кэтрин. То есть она знает, что я не был святым до встречи с ней, но я не собираюсь тыкать ей в лицо этим фактом. Она также прекрасно знает, что я собирался сказать. Я смотрю на нее и вижу, что она кусает губу, стараясь не улыбаться.

― Когда ты что? ― спрашивает Алия.

― Не твое дело. Просто уйди из группы поддержки. Ты даже не любишь чирлидинг, ― говорю я ей.

― Не люблю. Но это хорошо выглядит в моих заявлениях в колледжи. ― Она пожимает плечами.

― Одна твоя фамилия поможет тебе поступить в любой гребаный колледж, ― напоминаю я ей.

― Язык, ― ворчит папа.

Остаток ужина проходит примерно так же. Я пытаюсь уговорить Алию бросить чирлидинг, а сестра отказывается слушать доводы разума. Мне нужно выбраться из дома после всей этой чепухи, и я говорю отцу, что собираюсь показать Кэтрин достопримечательности.

Мы колесим по городу минут десять, прежде чем оказываемся в Замке. Это домашняя арена «Ванкуверских рыцарей», хоккейной команды, которой владеет мой отец. Той самой команды, в которую я надеюсь попасть. Можно было бы подумать, что у меня не будет с этим проблем, учитывая, кем является мой отец, но это не так. Мой отец, может, и имеет право решать, с кем подписывать контракт, но он точно не возьмет того, кто не будет выигрывать матчи.