БЬЯНКА

Наступил вечер, а вместе с ним и сладкий прохладный ветерок с залива. Звук волн, ритмично разбивающихся о береговую линию, и светящаяся луна, поднимающаяся над водой, создавали красивый, спокойный пейзаж. Это помогло моему душевному состоянию.

Во что я ввязалась?

Нико Моррелли… мой муж , криво подумала я, — мастер манипулятора и лжец..

Горячий, сексуальный лжец, от которого мое тело плавилось под его взглядом, но, тем не менее, лжец. Он будет моей самой сладкой кончиной. Или мой самый горький.

— Всё хорошо? — спросил Джон, сидя рядом со мной, а Нэнси сидела по другую сторону от меня.

— Да, все хорошо, — не имело значения, была я или нет, единственное, что имело значение, это то, что я оставалась сосредоточенной и мои девочки были в безопасности. Нэнси была поглощена беседой с Эллой и Грейс. Что-то о каком-то месте на Сицилии, и я повернула голову к Джону. — Джон, сколько денег было в той сумке? — слова Нико звучали в моих ушах на повторе. Я не могла отпустить это. Имеет ли это значение в тот момент? Нет, наверное, нет, но я должна была знать.

— Шестьсот тысяч, — вот оно, мое подтверждение.

— Почему, когда я через него прошла, — спросила я. — Там было всего триста тысяч?

Тишина действовала как бомба замедленного действия. Я знала ответ, и Джон тоже. Нико был лжецом, но у него не было причин лгать о деньгах, которые ему причитались. У него были свои планы, но они не были связаны с деньгами. Ему это было не нужно.

— Как ты мог позволить мне поверить, что он положил этому конец? - прохрипела я.

Его горло шевельнулось, когда он тяжело сглотнул. — Я не узнал об этом, пока он серьезно не заболел. Ты уже сошла с ума, и казалось бессмысленным говорить тебе.

— Как ты узнал?

— Эта женщина, Дженна, позвонила мне, чтобы спросить о тебе. Я сказал ей, что Уильям лежит на смертном одре, и пригрозил ей, что, если она позвонит еще раз, я расскажу ее мужу, — мой лучший друг и он хранил от меня такую тайну. Уильям солгал мне, хотя, когда он сказал мне, что все кончено, у меня было нутром ощущение, что он не сказал мне всего. Я проигнорировала это, кашляя до уровня стресса. Папа хранил от меня большой секрет, и я не хотела, чтобы мое воображение предполагало, что секреты хранит и мой муж. Как я так много пропустила?

Что сделано, то сделано. Мой отец постоянно так говорил. В данной ситуации это казалось уместным. В конце концов, я не могла противостоять Уильяму. И все же было трудно не заметить предательство. Столько обмана.

В моей памяти мелькнула наша последняя неделя вместе в больнице – воспоминания душераздирающие, а теперь испорченные. Было ли что-нибудь из этого правдой?

— Бьянка, — голос Уильяма был слабым, запах больницы подавлял и постоянно напоминал о том, что будет дальше. — Не плачь.

Слова застряли у меня в горле, невидимые руки душили меня, забирая все.

— Бьянка, посмотри на меня.

Голос Уильяма был тверд; впервые за несколько недель я услышала его такой решительный голос. Наши глаза встретились, мое сердце так сильно болело, что я была уверена, что где-то внутри у меня течет кровь. Я едва могла видеть его хрупкую руку сквозь слезы на глазах. Ему потребовались все силы, чтобы поднять руку и потянуться ко мне. Взяв его руку в ладонь, я прижала к ней щеку. — У меня было больше, чем у большинства мужчин за всю их жизнь… твоя любовь. Ты и девочки сделали меня самым счастливым человеком. Я умираю счастливым человеком.

Рыдание, которое я так старалась сдержать, вырвалось из моего рта, и мои легкие сжались. Это был первый раз, когда мы оба признали, что он умирает. Мы проиграли бой. Все, что мы пробовали, провалилось. Меня больше не волновало, что он не был мне верен. Он мне просто нужен был здесь. Со мной. С нашими девочками.

— Пожалуйста, Уильям, — я прижалась своим лбом к его. Я не была уверена, о чем умоляю. Я хотела, чтобы он остался, но он больше не имел права голоса. Его силы иссякали, его органы отказывали. Врачи были поражены, что он все еще держится.

— Обещай мне, — его любящее лицо было тенью того, чем оно было раньше. — Обещай, что будешь двигаться дальше. Ты заслуживаешь большего.

Тогда я даже не могла думать о том, чтобы уйти, но теперь мне было интересно, ушел ли он уже. Это было его последнее прощание. На следующий день он ушел навсегда.

Мой взгляд остановился на Нико. Он знал, что Уильям обманул. Я имела в виду то, что сказала ему вчера. Я не верила в обман. Нико согласился, но теперь я не была уверена, во что я верю, а во что не верю. Не то чтобы это имело значение. Я не буду здесь очень долго.

Казалось бы, у нас с новым мужем были свои планы. И все же его планы могут уничтожить меня. Если бы Бенито завладел моими девочками или мной, это обрекло бы нас. Он уже высосал жизнь из моей матери; Я отказалась позволить ему иметь больше членов нашей семьи.

А Нико… ну, какими бы, черт возьми, ни были его планы, он мог найти другой способ отомстить.

Я должна была быть умной. О доверии ему не могло быть и речи.

Мама сказала, что хочет выпить кофе через несколько недель. Это означало, что мне оставалось всего несколько недель. Не так уж много времени, чтобы собраться с силами. Было бы сложнее, если бы рядом был Нико и его охрана.

Брачный контракт на два года. Да правильно! Я мысленно усмехнулась. Его обещания защиты… это все чушь. Должно быть, я самая большая идиотка на этой планете, если поверила его слову. Слово гребаного бандита.

Хотя это нормально. Я подыгрывала, пока не нашла окно, чтобы взять своих девочек и бежать. Надеюсь, такая возможность представилась раньше, чем позже. Наши паспорта были спрятаны в потайном кармане моей сумочки. Ходить с паспортами было неразумно, но возникла необходимость. Моя бабушка настояла на этом маленьком поступке, когда мне исполнилось восемнадцать. Она вытащила мой паспорт из своей сумочки и протянула мне, попросив всегда держать его при себе. — Как и мои водительские права, — сказала она. Я не знала почему, пока отец не признался на смертном одре.

Мои глаза впитали остатки вечеринки. Грейс, Элла, Нэнси и я слонялись по заднему дворику. Большая часть гостей ушла. Лучано, конечно, все еще был здесь. Грейс, Элла, Лучано и Массимо останутся на ночь. Нэнси тоже все еще была здесь. Я была зла на ее сына, и она это знала, но мы оба избегали этой темы. Я решила, что она мне очень нравится, поэтому мы придерживались нейтральных тем. Похоже, она не хотела идти домой, поэтому я предложила ей комнату, если она захочет переночевать.

Кассио и Лука все еще торчали рядом, время от времени поглядывая в мою сторону. Наверное, обсуждает, как меня убить за то, что я дала Луке пощечину.

Он этого заслужил, засранец..

Я просто не могла уйти от семьи Кингов. Хотя я должна признаться себе, что, если не считать того, что Лука ругал мою мать, я не возражала против этих двоих. Они не были похожи на своего отца, но братья они или нет, я бы не позволила никому из них так говорить о моей матери.

Моя мать пожертвовала собой ради меня.

Ошибка.

Одна ночь не с тем незнакомцем.

Всю жизнь сожалею.

Она не знала о долге перед семьей Кингов – по одной красавице в каждом втором поколении. Не ее поколение должно было платить; это был бы ее ребенок. Мой долг, который нужно оплатить. Но, к сожалению, бабушка думала, что щадит мою мать, сохраняя эту тайну. Когда Бенито Кинг увидел ее, он понял, что София Каталано не участвует в соглашении. Он точно знал, кто она такая, но хотел ее, поэтому придумал план.

Мама и ее жених поругались, она вышла с подругами, напилась и оказалась в постели Бенито Кинга. Последствия были ужасными, и с тех пор она расплачивалась за них каждый божий день. В итоге она забеременела. Бенито преследовал ее несколько недель спустя, но она вернулась к папе. Именно тогда Бенито Кинг рассказал моей матери о долге, который моя семья была в долгу перед каждым вторым поколением. Наша семья была обязана Бенито еще двумя поколениями красавиц. Девушка, которая должна быть обязана соглашению, которое заключил наш глупый дедушка. Оно должно было пропустить мою мать. Но моя мать, зная, что она беременна, и ранний анализ крови, показавший пол, променяла свою жизнь на мою.

И вот мы здесь. Этот шлепок сделал одну из моих дочерей частью чертового соглашения. Мы не принимали участия в заключении этого проклятого соглашения, но нам пришлось за него заплатить. Эти глупые люди должны начать продавать себя и посмотреть, понравится ли им это.

Натянутые фонари освещали внутренний дворик и весь задний двор, придавая ему мягкое сияние. Думаю, Нико, выплатив всю ипотеку, не спас дом. По крайней мере, не для меня и моих девочек. Вскоре мы все это оставим позади, и я понятия не имела, как смогу объяснить это своим дочерям.

— Ты должна поделиться со мной своим рецептом мороженого, — поразил меня голос Грейс. — По вкусу оно похоже на мороженое в Италии, — она ухмыльнулась, наклонив голову в сторону Маттео. — Поверь мне. Маттео тебе судья, потому что этот малыш отказывается есть американское мороженое, —счастливые лица детей были измазаны мороженым. — Не могу поверить, что ты делаешь мороженое с нуля.

— Не всегда, — признала я. — Как я уже сказала, когда я вожусь на кухне, это помогает мне расслабиться и подумать.

Я смотрела на горизонт, ветер усилился, и в воздухе пахло начавшимся дождем. Было что-то прекрасное в том, как шторм с темными облаками ползет по заливу. Это чертовски поэтично сейчас, потому что это отражает мою жизнь. Впереди меня ждало всепоглощающее, грозное и опасное будущее, отраженное в темных облаках неба.

— Боже, этот вид, — рассеянно пробормотала я Джону, уже готовясь к отъезду. — Я буду скучать по этому.

— Ты всегда можешь вернуться, — сказал он с надеждой. — В гости или что-то в этом роде. Возможно, проведем здесь выходные; Я бы присоединился к тебе, — я нахмурила брови от его слов. Почему-то я не думала, что Нико будет открыт для того, чтобы я тусовалась с моим лучшим другом. Не то чтобы имело значение, чего, черт возьми, хочет Нико. — Когда ты переезжаешь к нему?