Я протянул руку и пару раз покровительственно хлопнул его по щеке, напомнив ему, кому принадлежит его задница, и он встревоженно заскулил, вероятно, снова обделавшись. Неплохо. Или, может быть, не так хорошо для людей в ряду позади него. Извините, чуваки.

Я выпрямился, когда она вцепилась себе в волосы, взвизгнув от тревоги, когда ее пальцы нащупали глубоко застрявшую в них жвачку, и я оглянулся на Татум с усмешкой, за которую она отшила меня. Но я мог видеть жар в ее глазах и возбуждение от моего маленького триумфа над нашей хорошей подругой, Глубокой глоткой. Наша девушка хотела, чтобы эта сучка была наказана так же сильно, как и я. Мне просто интересно, понимает ли она, насколько это свидетельствует о том, что она стала частью нашей группы. Теперь она жаждала крови наших врагов так же, как и мы, и в этом было что-то действительно чертовски возбуждающее.

Когда я снова посмотрел на переднюю часть класса, я обнаружил, что наша учительница удобно отвлеклась на что-то на своем ноутбуке. Идеально.

— Спасибо, мисс, вы настоящая крутышка, — сказал я, отсалютовав мисс Понтус, а она просто кивнула, как будто не знала, отвечать на мою чушь или нет.

На всякий случай я отправил Монро сообщение в групповой чат, чтобы сообщить ему, что он только что разрешил нам уйти, и попросил его встретиться с нами у озера, чтобы собрать весеннюю сосну, черт возьми.

Монро:

Ты не можешь просто ходить вокруг да около, выдумывая чушь о том, что я отпустил тебя с занятий, когда тебе заблагорассудится.

Сэйнт:

Да, он может. Это важно.

Татум:

Вы все кучка придурков, и я не забуду, как вы оставили меня.

Киан:

Прости, детка, я бы точно позволил тебе пойти. Я не знал, что у Блейка из-за этого была палка в заднице. Я обещаю заставить тебя кончить позже, чтобы загладить свою вину.

Киан:

Буквально.

Киан:

Своим членом.

Сэйнт:

Она с первого раза уловила твой не слишком тонкий эвфемизм, придурок.

Киан:

* эмодзи с баклажанами * * эмодзи с бубликами * * эмодзи с языком * * эмодзи с тако * * эмодзи с баклажанами * * эмодзи с баклажанами * * эмодзи с водой *

Киан:

Это означало, что я собираюсь лизать тебя, пока ты не начнешь кричать, а потом трахать тебя, пока ты не задохнешься, кстати (я знаю, что некоторые люди здесь слишком оторваны от общения, чтобы понимать эмодзи)

Монро:

Я серьезно. Вы, ребята, не можете просто брать и выкидывать это дерьмо из класса, когда захотите.

Татум:

Никаких шансов, Киан. Вы, ребята, только что оставили меня в подвешенном состоянии, поэтому я намерена сделать то же самое с вами.

Сэйнт:

Я все равно не предлагал тебе трахнуться, Сирена, так что перестань умолять об этом.

Татум:

* эмодзи кальмара *

Блейк:

Только не это дерьмо снова

Киан:

Ха-ха-ха, я полностью согласен, детка

Сэйнт:

Скажи мне, что означает этот гребаный кальмар!

Татум:

Это как когда куча придурков оставляет тебя в классе, а сами уходят развлекаться, и ты просто получаешь * луковые эмодзи * из-за этого, но потом ты все обдумываешь и понимаешь, что на самом деле это больше * эмодзи кальмара *

Киан:

* Эмодзи с осьминогом *

Сэйнт:

Перестань валять дурака и скажи мне.

Татум:

* эмодзи кальмара *

** Татум Риверс покинула чат**

Я отрывисто рассмеялся и, сунув телефон обратно в карман, побежал трусцой по коридору на улицу, чтобы догнать парней. Татум выходила из группового чата по меньшей мере четыре раза в неделю, и тогда Сэйнт должен был найти ее, завладеть ее телефоном, снова вернуть ее в него и отшлепать за плохое поведение. В тот момент я был уверен, что она сделала это наполовину для того, чтобы разозлить Сэйнта, а наполовину для того, чтобы получить порку.

Сэйнт и Киан уже спустились по тропинке и направлялись к густым соснам, окаймлявшим северный берег озера, ведя Сталкера и Наживку впереди себя и препираясь, пока Сэйнт требовал ответа на свой вопрос о жгучем кальмаре, в то время как Киан смеялся, как будто он был богом знания эмодзи, и отказывался говорить ему. Я был почти уверен, что понял это, но потом иногда они использовали это в другом контексте, и я снова терялся. Но мне было все равно настолько, чтобы пытаться навязать ответ, как это делал Сэйнт. Мое невежественное «я» было достаточно счастливо, чтобы в конце концов разобраться в этом.

Я бежал трусцой, пока не поймал их, толкнув Наживку в спину с такой силой, что он растянулся на каменной дорожке и ободрал ладони.

— Черт, извини, чувак, — сказал я, когда Киан покатился со смеху, а Сэйнт ухмыльнулся, как демон, которым он и был. — Я и не подозревал, что ты такая слабая сучка и так легко сдашься. Бьюсь об заклад, Сталкер не сдался бы так легко, а ты Сталкер?

Придурок, официально известный как Тоби, уставился на меня испуганными глазами и с самым разочаровывающим выражением согласия, которое на самом деле только усилило мое желание врезать ему еще сильнее. К сожалению для меня, Киан опередил меня, ударив его в висок с такой силой, что, ударившись о землю, он фактически потерял сознание.

— Черт, ты думаешь, что убил его? — Я рассмеялся, когда Наживка выглядел так, словно был готов описаться.

— Лучше бы ты этого не сделал, он еще даже не начал достаточно страдать за то, что сделал с нашей девочкой, — прорычал Сэйнт.

Сталкер застонал, приходя в себя, так что на этом дебаты закончились, и я вздохнул, пытаясь решить, разочарован я или нет. Я догадываюсь, что избавиться от еще одного тела было бы непросто. Особенно потому, что некоторые люди, вероятно, скучали бы по Сталкеру. В конце концов, его семья не испытывала к нему ненависти. Я имею в виду, что они были определенно не слишком впечатлены, когда мы прислали им все эти доказательства его преследования, плюс все чуть менее достоверные доказательства его пристрастия к наркотикам. И привычки к торговле наркотиками. Но им, вероятно, все равно было бы небезразлично, если бы он умер. По крайней мере, сейчас. Хотя, может быть, не так сильно к тому времени, когда мы с ним закончим.

Пока Сталкер поднимал шум из-за того, что приходил в себя и заставлял себя сесть, я попросил Киана подержать Наживку неподвижно, пока я достаю розовый фломастер из кармана и небрежно рисую член на его маске в комплекте с порцией спермы, толстыми венами и волосатыми яйцами, которые свисают ему на щеку.

— Каждый день ты будешь дорисовывать яйца обратно, вместе с волосками и всем прочим, — скомандовал я, когда он просто принял это, глядя на меня так, словно я был монстром. Но был ли я тем, кто обманом принудил несовершеннолетнюю девочку к сексу? Нет, блядь, не я. Так кто же был здесь монстром на самом деле? Я имею в виду, ладно, да, все же я, но также и он.

— Да, хорошо, — согласился Наживка, как маленькая сучка, что было странным сочетанием удовлетворения и крайней неудовлетворенности.

— Ладно, хватит веселиться. — Объявил я. — Вы двое устраиваете Праздник соснам, или Весеннее веселье, или…

— Весеннюю уборку сосен, — протянул Сэйнт, потому что, конечно, даже совершенно дерьмовое мероприятие, которое я только что придумал, чтобы мы могли прогулять занятия и помучить несколько ничтожеств, требовало немедленного запоминания. На самом деле, я бы не удивился, если бы с этого момента это мероприятие не стало ежегодным. Если предположить, что вирус «Аид» не убил бы нас всех до этого.

— Это оно, — согласился я. — Раздевайтесь до трусов и начинайте набивать их сосновыми иголками, пока больше не влезет, чтобы не пришли Ночные Люди и не уничтожили цветы или что-нибудь в этом роде.

— Деревья, — раздраженно рявкнул Сэйнт, как будто это вообще имело значение, и Киан весело ухмыльнулся.

Наживка и Сталкер быстро сделали, как им было сказано, и Киан отбросил свой блейзер в сторону, прежде чем закатать рукава рубашки, чтобы показать свои чернила. Он повернул запястье в сторону Сэйнта и согнул пальцы так, что новая татуировка в виде кальмара немного изогнулась, словно дразня его, и челюсть Сэйнта сжалась так сильно, что я задался вопросом, разожмутся ли они когда-нибудь снова. Однако он придержал язык, что на самом деле было свидетельством того, насколько решительно он был настроен не терять самообладания на глазах у наших жертв, потому что каждый раз, когда он смотрел на эту штуку с тех пор, как она появилась на Киане, он сходил с ума, до сих пор.

Я подавил смешок и закатил глаза, глядя на Киана, когда он насмешливо ухмыльнулся, что говорило о том, что он хотел, чтобы Сэйнт ударил его. Он действительно был придурком. Хорошо, что я все равно любил его.

Каждый раз, когда одна из наших жертв морщилась от укола сосновой иголки, втыкающейся им в член, я хохотал до упаду, а Киан кричал им, чтобы они двигались быстрее, даже когда они практически прыгали по земле, поскольку их босые ноги тоже были поколоты ими.

К тому времени, когда появился Монро, их боксеры оттопырились, и они оба выглядели чертовски неловко из-за всех этих колючек в своих членах. Иголок, если угодно.

— Какого хрена вы сейчас задумали? — Спросил Монро, его глаза загорелись весельем.

Оказалось, что он был свирепым ублюдком, когда дело доходило до наказания этих придурков, директор он или нет. Казалось, он был так же оскорблен тем, что они нацелились на нашу девушку, как и все мы, и поскольку он заставил нас троих поклясться, что он никогда не будет иметь ничего общего со всем этим дерьмом, я предположил, что он решил принять своего внутреннего Ночного Стража и наказать достойных, вместо того, чтобы портить себе настроение из-за своей работы.

— И что теперь? — Протянул Сэйнт, вставая со своего шезлонга, который он заставил принести одного из Невыразимых, когда стало ясно, что в ближайшее время это мероприятие не потеряет своей привлекательности. Он работал над своим хитроумным планом по уничтожению тайного общества, управляемого миллиардерами, и все ради нашей девочки и Киана, в конце концов. Очевидно, ничего особенного. Нам даже не разрешалось внести свой вклад, пока он не был готов к оглашению, что бы, черт возьми, это ни значило. Клянусь, я иногда слышал, как он хихикает на своей колокольне глубокой ночью, работая над своим планом.