Я закончила работу по физике и работала над заданием по английскому, но не могла сосредоточиться ...

Я закончила работу по физике и работала над заданием по английскому, но не могла сосредоточиться, ожидая прихода Блейка. Мне не терпелось увидеть его снова, я прикусывала губу каждый раз, когда думала о том, чтобы поцеловать его, когда он придет сюда, оглядывалась вокруг, чтобы увидеть, насколько пусто это место прямо сейчас, и задавалась вопросом, действительно ли мы могли бы спокойно валять дурака здесь, внизу, без того, чтобы библиотекарь не нашла нас снова. Я хотела почувствовать твердые равнины его золотистой груди напротив своей, почувствовать, как он доминирует надо мной, прижимает меня к себе, целует мою шею, мою…

Возьми себя в руки, Татум.

Я посмеялась над собой, качая головой и снова сосредотачиваясь на своем задании. Клянусь, иногда я была по-настоящему одержима Ночными Стражами. Священный Камень, возможно, и был каким-то дерьмовым артефактом, но я действительно чувствовала, что он каким-то глубоко душевным образом привязал меня к этим ребятам. Они были настолько глубоко под моей кожей, что вырезать их было бы мучительно. И часть меня надеялась, что мне никогда не придется этого делать. Но неужели это действительно может длиться вечно?

Я сделала большой глоток из своей бутылки с водой и вздохнула, откидываясь на спинку сиденья. Мне действительно нужно было сосредоточиться, иначе я не успею закончить это задание к завтрашнему сроку. Не то чтобы мисс Понтус что-то предпримет по этому поводу; скорее всего, она просто даст мне отсрочку. Но мне не нравилось разыгрывать карту Ночный Стражей. То, что я теперь была одной из маленькой банды Ночных Стражей, не означало, что я хотела использовать их влияние, чтобы все сходило с рук. Я слишком привыкла к собственной независимости и уж точно не хотела никаких подачек в жизни. Так что я бы выполнила это задание вовремя, даже если бы это убило меня.

Мне удалось написать еще несколько абзацев, прежде чем я снова проверила свой телефон, но сообщения от Блейка не было. Я со вздохом встала, печатая сообщение для него, пока пробиралась между стеллажами и направлялась в туалет.

Пописав, я вымыла руки и уставилась на девушку в зеркале, которая в этом году столкнулась со слишком большим количеством гребаного дерьма. Я могла видеть черты папы, проглядывающие сквозь мои, просто проблески его в чертах моего лица, в форме моих глаз. Было приятно сознавать, что он в некотором роде со мной, что я могу вспоминать о нем всякий раз, когда смотрю на себя. Я гордилась тем, что он жил во мне таким образом. И я поклялась, что никогда не отпущу его.

Я направилась обратно в библиотеку, понимая, что помещение серьезно опустело. Было тихо, почти зловеще. Но это было мое безопасное убежище. Единственное место в кампусе, которое я считала своим. Особенно в этом уголке у окна с видом на темное озеро.

Я плюхнулась на свое место, надув губы, уставилась в экран ноутбука, пытаясь собрать воедино следующий абзац об Отелло. Я немного помедлила, проверяя электронную почту, затем потянулась за бутылкой с водой, стоявшей справа от меня. Я нахмурилась, когда моя рука ни на что не наткнулась, и подняла глаза, наклоняясь вперед, чтобы взять ее подальше от стола, полагая, что, должно быть, передвинула ее раньше, когда пила.

Итак, ладно… Шекспир пытается сказать, что Яго — сомнительный ублюдок, и Отелло действительно должен заметить это, прежде чем он убьет свою жену. Предупреждение о спойлере: он убивает ее как раз перед тем, как узнает, что Яго манипулировал им все это время, и его жена в любом случае никогда ему не изменяла. Я имею в виду, на самом деле, тот факт, что Отелло убил свою жену из-за того, что ее носовой платок был найден в комнате другого парня, наводит на мысль, что он был в некотором роде психом. Даже Сэйнт не убил бы меня из-за обслуживающего персонала… нет, хотя, он бы точно убил.

Я потянулась к клавиатуре, чтобы напечатать что-нибудь вполне приличное, но мое зрение затуманилось, и я нахмурилась, когда мои руки тяжело опустились на нее. Я моргнула, пытаясь разогнать тучи вокруг моего разума, но они не рассеивались. Что происходит?

Я потянулась за телефоном, лежащим рядом с ноутбуком, но неуклюжими пальцами сбросила его со стола, и мое сердце бешено заколотилось. Я наклонилась за ним, падая со стула и застонав, когда сонливость попыталась увести меня прочь. О черт. Что со мной не так?

Я снова потянулась к телефону, мое сердце билось в груди то слишком быстро, то слишком медленно, но чья-то нога опустилась на экран прежде, чем я успела дотянуться до него, и я ахнула.

Я сонно моргнула, оглядываясь в поисках преступника, но комната кружилась, и все, что я могла видеть, это костяно-белую маску, уставившуюся на меня сверху вниз. Страх сдавил мне грудь, но у меня не было сил подняться и бороться.

Руки скользнули вокруг меня, может быть, одна пара, или две, или больше. Я не могла сосредоточиться настолько, чтобы сказать.

— Не трогайте меня, — невнятно пробормотала я, потом поняла, что могу кричать. И мне всерьез захотелось закричать.

Я открыла рот, мой мозг работал слишком медленно, и тут на него опустилась рука, пахнущая бензином. На мгновение мне вспомнился Киан, но это не мог быть он. Я бы знала, если бы это был он.

Мой крик оборвался в тот же момент, когда я потеряла сознание, и следующее, что я осознала, это то, что меня вытолкнули из окна рядом с нами. Мой желудок скрутило, я ахнула, и моя спина ударилась о мокрую землю, вызвав резкую боль во всем теле.

Вставай, Татум, вставай нахуй!

Я заставила себя двигаться, прохладный воздух помог моим чувствам еще немного обостриться, и мне удалось перекатиться и поползти вперед. Я должна была двигаться. Нужно бежать.

— Просто понеси ее, — прошипел кто-то. Я не могла сказать, была ли это девушка или парень, их голоса были слишком приглушенными, а мой мозг слишком затуманенным. Черт, как они меня накачали наркотиками?

— Убирайся, — прорычала я, вжимая руки в грязь и пытаясь встать.

Чьи-то руки снова схватили меня, и внезапно меня потянули, наполовину понесли. Мой разум отказывался проясняться, и я снова падала в глубины тьмы. Я отключилась еще раз, а когда очнулась, то оказалась на коленях, вокруг меня кружился темный лес, а передо мной стояли темные фигуры.

— Помогите, — прохрипела я, но слишком тихо. Мне пришлось сказать это громче. Почему было так трудно заставить свой голос работать? — Помогите!

Кто-то ударил меня ногой в челюсть. — Заткнись!

На этот раз точно мужской голос. Но чей? Боль пульсировала вдоль моей челюсти, и найдя в себе каплю силы ухватилась за нее, боровшись с руками, сжимавшими меня, когда кто-то снова попытался сдвинуть меня с места. Я отбросила локоть назад, который соприкоснулся с мягкой плотью.

— Просто сделай это уже, — прорычал парень, и меня снова толкнули на грязную землю. — Поторопись.

Ледяная жидкость внезапно плеснула на меня, и я сильно закашлялась, когда запах бензина застрял у меня в горле и вызвал тошноту.

— Нет! — Я наполовину задохнулась, наполовину закричала, мой голос был громким от отчаяния, когда я опустилась на колени. Мое зрение затуманилось, когда две фигуры в масках уставились на меня сверху вниз, в то время как одна из них продолжала обливать меня бензином.

Я с трудом поднялась на ноги, когда ужас пересилил часть наркотика, охватившего мое тело, придав мне достаточно сил, чтобы встать, но я тут же пошатнулась.

Я не могу упасть в обморок. Я не должна упасть в обморок.

Щелчок зажигалки заставил мое сердце сжаться, как в тисках, и я ахнула, когда пламя замерцало передо мной в руке одного из них, танцуя, мое зрение утроилось, так что их было трое, угрожающих мне.

Я попятилась, врезавшись в дерево.

— Помогите! — Я закричала, сумев на этот раз придать слову больше громкости.

В руках одного из них передо мной вспыхнула пылающая стрела, и страх заставил мои чувства обостриться еще на дюйм.

— На этот раз неважно, промахнешься ты или нет, — снова мужской голос. И я узнала его. Я была уверена, что узнала. Я просто не могла связать это с наркотиком, засоряющим мой мозг. Кто, черт возьми, мог сделать это со мной? Думай, Татум, думай!

— Беги, кролик, беги, — выплюнул он, и стрела полетела в мою сторону.

Я закричала, поворачиваясь и бросаясь к деревьям. Было так темно, и мои ноги налились свинцом, когда я бежала так быстро, как только могла, пока наркотик укоренялся в моем теле.

Мои ботинки хлюпали по грязи, когда я спускалась с холма, и я слишком много раз чуть не упала. Пылающая стрела просвистела мимо меня, прочертив в воздухе световой след, прежде чем врезаться в дерево впереди меня. Я отпрянула от пламени с криком страха, мой разум зацепился за единственное, что мне было нужно прямо сейчас. Вода. Я должна была добраться до озера.

Я бежала дальше, мир передо мной был словно в тумане, и я была в ужасе от того, что иду не в том направлении. Но я спускалась вниз с горы, это должен был быть правильный путь. Это не может быть далеко.

Позади меня раздался хохот, который, казалось, эхом разносился по всему лесу, и на секунду мне показалось, что среди деревьев на меня уставилось еще больше масок. Монстры притаились, рыщут поблизости, охотясь за плотью.

Мимо меня просвистела еще одна стрела, и кто-то выругался.

— Это было близко, — засмеялись они, и я не могла сказать, испытывали ли они облегчение или разочарование от того, что промахнулись.

Моя нога зацепилась за корень, и я споткнулась, врезавшись в дерево, когда удержалась на ногах, впившись в него ногтями, чтобы не упасть. Падение стало бы для меня концом.

Я заставила себя выпрямиться и продолжала бежать, мои легкие налились свинцом, а разум затуманился от действия наркотика.

Не сдавайся. Продолжай бежать. Не засыпай.

Внезапно мои ноги коснулись более ровной земли, но деревья не поредели. Я закричала, зовя на помощь. Но вряд ли кто-то мог выйти на улицу так поздно. Что, если бы никто не был достаточно близко, чтобы услышать мои крики?