— Нет, — говорит Мэл, прежде чем я успеваю зайти слишком далеко по темному пути в своих мыслях.

Но последовавшее за этим молчание длится мучительно долго. Потому что она выглядит обеспокоенной, обдумывая свой ответ. Ее подбородок дрожит, и мне требуется все мое самообладание, чтобы не поднять его и не зафиксировать между большим и безымянным пальцами.

Она тяжело сглатывает и продолжает, словно решив за одну ночь вывалить на меня все тяжелые разговоры.

— Я думаю... из-за моего прошлого... я не доверяю мужчинам в целом.

Кто бы мог ее винить? Ничтожные поганцы и больные ублюдки, которые властвовали над ее жизнью, наверняка травмировали ее до предела. И у меня закипает кровь, когда я вижу, как больно ей признавать этот факт. Но я сохраняю спокойствие, заставляя себя сдерживаться, чтобы она могла говорить без перерыва.

— Это... почему я сбежала в первую очередь... почему я продолжаю бежать... но я действительно хочу доверять тебе, — торопливо продолжает она, преодолев ту часть, которую ей было трудно признать. — Я пытаюсь, — обещает она, и голос ее начинает дрожать, а темные глаза блестят от непролитых слез. — И я надеюсь, что ты дашь мне еще один шанс. Я знаю, что могу его не заслужить. Я через многое заставила тебя пройти. И я знаю, что я заноза в заднице...

Пораженный уязвимостью Мэл, я замолчал, сердце заколотилось, а воздух отказывается выходить из легких.

Ее рука на моей груди словно обжигает мою плоть, и я с трудом пытаюсь разобраться в нахлынувшем на меня потоке эмоций. В голове всплывают воспоминания о том, как она впервые открылась мне и призналась, что не доверяет мужчинам, в ту ночь, когда она попросила меня лишить ее девственности. Сразу после того, как я во второй раз спас ее от Михаила.

В ту ночь она сказала мне, что хочет меня. И я осмелился поверить, что она имела в виду не только физический смысл. Но с тех пор я получил так много неоднозначных сообщений, что был уверен: она сказала это только для того, чтобы сделать мне приятное, чтобы отплатить за помощь.

Но что, если настоящей ложью было то, что она сказала Винни о том, что не заботится обо мне?

Эта мысль наполнила меня надеждой, о которой я почти не смел мечтать с тех пор, как уехал из Бостона.

Винни мог убить меня той ночью. И я знаю, что она сказала то, что сделала, чтобы попытаться спасти мою жизнь. Но предложение Винсента Келли было гораздо лучше того, что я когда-либо мог ей сделать. Этот человек неизмеримо богаче и влиятельнее. Он мог бы обеспечить ей роскошную жизнь. Лучшее, что я могу предложить, это комфорт и небольшое чувство безопасности. Поэтому я верил, что она предпочтет его мне, по крайней мере, до тех пор, пока не узнала, что он не позволит ей оставить Габби после свадьбы.

— Глеб... скажи что-нибудь, — умоляет Мэл, по ее щеке катится одна-единственная слеза.