Глава 1
Рая
Прошло три недели с тех пор, как я его видела. Каждое мгновение бодрствования он занимает место в моих мыслях. Зверь в темноте, разрывающий двух человек в клочья на моих глазах. Зубы, когти, светящиеся глаза. Невероятно жестоко и без угрызений совести.
Я должна быть в ужасе.
Мне должны сниться кошмары.
Я должна быть в беспорядке.
Но это не так.
Я думаю о нем, задаваясь вопросом… Увижу ли я его когда-нибудь снова? Или он просто будет занимать мои самые озорные фантазии до конца моей жизни, прекрасное воспоминание о том, каким может быть мужчина? То, что я видела, что он делал, было ужасно.
Но мысли и чувства, охватившие меня во время просмотра…
– Это слишком сложно, – говорю я, глядя на ту же страницу, которую просматривала последние полчаса. Как мне сейчас сосредоточиться на учебе? – «Современные требования к уголовной ответственности». Имею в виду, что я изучаю это уже неделю, и чувствую, что тону в этом.
– Когда ты станешь юристом? – голос Стефани доносится из динамика моего телефона, и в тот же момент Джей Ди начинает кричать через мои стереодинамики. – Боже, Рэй, ты не могла бы, убавить музыку? Я не знаю, как ты можешь слушать эту чушь.
Я фыркаю, слезаю с кровати и бреду в другой конец комнаты. Это старая стереосистема. Никаких пультов дистанционного управления или MP3 для меня, только компакт-диски, которые я должна встать и переключить для себя, и немного ненадежный радиотюнер. У меня все старое – некоторые по выбору, например, мои винтажные футболки с хэви-металлом и классическим роком, другие потому, что у нашей семьи практически нет денег.
Когда я убавляю громкость, стоя у окна, у меня покалывает затылок, волосы встают дыбом. Я делаю паузу, делаю долгий медленный вдох и считаю до десяти. Я сопротивляюсь желанию выглянуть наружу и найти то, что скрывается там.
В последнее время это происходит все чаще и чаще. Ощущение, что за мной наблюдают, следят, преследуют. Как будто я кролик и за мной гонится хищник. Часть меня хочет сбежать в нору и ждать, пока минует опасность, но другая часть…
Должна признаться, другая часть приходит в возбуждение, учащается сердцебиение, учащается дыхание, мурашки бегут по моему телу.
С той самой ночи.
Глядя на стену, мой взгляд падает на рисунки, которые я делала каждую свободную минуту. Их полдюжины, мои лучшые работы на данный момент, все показывают одну и ту же сцену, мельком виденную в темноте на той дороге из города. Много крови. Зубы. Когти. Если бы мои родители увидели их, к концу недели меня бы поместили в лечебницу, и кто знает, может быть, мое место именно там. Я знаю, что я видела, но это не имеет смысла.
Ведь монстров не бывает, верно? Вот что они сказали бы мне. То, что я утверждаю, что видела, не может быть правдой.
– Алло?! Ты там? – голос Стефани возвращает меня в настоящее, и холод проходит. Тем не менее, я отворачиваюсь от окна и возвращаюсь к кровати.
– Я здесь. И это не чушь, это называется музыка. В отличие от всей этой слезливой, «о, я так влюблена, но он даже не замечает меня», скукоты, которую ты слушаешь.
– Эй!
– Хорошо. Не оскорбляй «Корн», ладно?
– Отлично, обидчивая. Так сколько?
– Сколько? – я роюсь в памяти, пытаясь понять, о чем мы говорили, но ничего не получается. В последнее время я более рассеяна, чем хотелось бы признать.
Голос Стефани повышается на октаву.
– Степень! Когда ты начнешь брать с клиентов пять миллиардов долларов в час, чтобы рассказать им то, что они уже знают?
– Верно. Ну, это же пред юридическая подготовка. Еще два года, а потом…
– Значит, ты юрист?
Я качаю головой, снова глядя на страницу.
– Нет, я могу быть, например, полицейским, офицером по условно-досрочному освобождению или кем-то в этом роде. Я должна пойти в юридическую школу, чтобы стать юристом, – если я когда-нибудь доберусь туда.
– Боже. К счастью, у тебя уже есть работа.
Я игнорирую этот комментарий. Стефани выросла на той же улице, что и я, и я не хочу сказать, что у нее нет амбиций, но она знает об ограничениях. Правда в том, что никто здесь не думает, что станет врачом, юристом или политиком. Это карьеры, которые наша школа никогда бы не предложила нам.
Когда мой брат поступил в юридическую школу, все только об этом и говорили. Двум детям из одной семьи никак не удалось бы так избежать своей судьбы. Моя учеба – это мечта, а жизнь научила всех нас, что мечты не сбываются. Большую часть времени моя школьная работа кажется пустой тратой времени и денег.
Снова глядя на лежащую передо мной страницу, я задаюсь вопросом, должна ли я принять это и жить дальше. У меня уже есть работа. Хорошая, с хорошими перспективами. Не всем повезло иметь отца с друзьями, которым всем нужен кто-то, кто хорошо разбирается в цифрах, чтобы помочь им с их бухгалтерскими книгами.
– Жаль, что ты не уехала, – жалуюсь я. – Ты моя лучшая подруга, ты уже должна все это знать. Ты должна помогать мне учиться.
– Я знаю. Это бред, но это то, что есть. Хью пришлось переехать из-за работы, и если я буду с Хью… В любом случае, у тебя нет Дэниела, чтобы помочь тебе с учебой?
Моя рука тянется к губам, чтобы подавить счастливый смех, но это бесполезно. Я уверена, она слышит, как я визжу от волнения.
– Его первое свидание с Джулс сегодня, ты в курсе? Я в восторге от них обоих, они такая милая пара.
– Представь, если они поженятся! Папа Дэниела богач. Он вроде мультимиллиардер.
– Конечно, но… я уверена, Джулса это не волнует. Ты бы видела, как загораются его глаза всякий раз, когда Дэниел рядом. И это не похоже на то, что Дэниел помешан только на своих деньгах. Не все в жизни зависит от денег.
– Нет, но и не малое. Посмотри на меня и Хью.
– Вы вместе не поэтому. Начнем с того, что Хью – механик, он не работает на Уолл-стрит.
– Конечно да, – Стефани смеется. – Его большой счет в банке и его большой…
– Стефани!
Она кудахчет на другом конце линии, зная, как неловко я отношусь к таким вещам. Беда в том, что мои глаза снова перескакивают на рисунки, и мои мысли возвращаются к той ночи, этим глазам в темноте, ощущению размера и силы.
Если то, что я видела, решит… удержать меня… я ничего не смогу с этим поделать.
Я просто должна буду делать, как мне скажут.
«Раздвинь ноги, Рэй. Сделай это сейчас, пока я тебя не заставил».
– У тебя больше не было проблем с… как его зовут? – Стефани цокает языком. – Майк?
– Нет, слава Богу. После того, что он пытался сделать на той вечеринке несколько недель назад, я не хочу быть рядом с ним.
По правде говоря, до этого я думала, что мы с Майком друзья. Он был мил со мной. Может быть, я думала, что он немного влюблен, но я никогда не думала, что он попытается прикоснуться ко мне вот так. Или, когда скажу «нет», он не придаст этому большое значение и попытается задрать мое платье против моей воли. Я этого не понимаю. С его внешностью и перспективами у него есть выбор девушек.
Что ему нужно от кого-то вроде меня?
После того, как это случилось, я убежала. Я хотела уйти. Я даже не знала, куда иду. Я думала, что еду домой, но оказалась на окраине города. И вот тогда я увидела, как двух людей разрывают на части…
На секунду я пытаюсь представить, что это Майк, которого я так много раз чувствовала, преследует меня, а не огромный зверь, которого я видела, убегая. Но почему-то знаю, что если бы это был он, это было бы отвратительно. Он будет казаться скользким и отталкивающим, а не сильным и безопасным.
Голос моей мамы вырывает меня из размышлений, и растущее чувство в глубине моего живота рассеивается.
– Рая! Семейное собрание!
Стефани смеется, подражая моей маме.
– Да, Рая! Семейное собрание!
– Не надо! – говорю я с тихим смешком. – Похоже, мне пора идти. Я перезвоню тебе позже?
– Конечно. Есть идеи, о чем семейное собрание?
Я пожимаю плечами.
– Понятия не имею. Потом расскажу.
Мы прощаемся, затем я кладу закладку обратно, не продвинувшись ни на одну страницу, и спускаюсь вниз. Последнее «семейное собрание» состоялось, когда мой папа попросил меня помочь с его рыболовным бизнесом, ведя книги. Я думаю, что они оба были удивлены, когда я ухватилась за эту возможность, тем более что он не предлагал мне платить. С тех пор он убедил одного из других рыбаков нанять меня, и это оплачивает часть моих юридических занятий, а небольшая сумма, которую я сэкономила, покрывает остальное. Некоторые другие проявили интерес, так что если это другая работа, я не жалуюсь, даже если это означает меньше времени на учебу.
– Что такое? – спрашиваю я, входя в гостиную.
Проходя мимо, я хватаю яблоко из миски у двери, мой аппетит сам по себе является ненасытным зверем. Раньше я ела много всякой всячины, но в последнее время стараюсь есть что-то более здоровое, когда могу.
– Садись, – говорит папа, и я колеблюсь, когда вижу выражение его лица.
Это невозможность трудоустройства.
Я откусываю яблоко, сидя, нуждаясь в отвлечении внимания. Выражение лица мамы, как обычно, непроницаемо, но она не улыбается. Мой разум мчится, пытаясь понять, о чем это может быть.
Они узнали о моем курсе права? Они собираются сказать мне, что это пустая трата времени и денег?
Папа делает вдох, прочищая горло. Что-то мне подсказывает, что это не семейное собрание, а скорее допрос.
– Что такое? – спрашиваю я, сдерживая желание защитить себя. Я пока не знаю в чем дело. Это может быть что угодно.
– Вы с Дэниелом Балауром хорошо ладите, не так ли?
На секунду меня бросает в дрожь. Дэниел сделал что-то не так или…
– Что случилось? – спрашиваю я, роняя яблоко на стол, когда мое сердце грохочет. – Что не так с Дэниелом?
– Ничего, – мой папа качает головой. – Ничего страшного, клянусь. Дело не в этом.
– А в чем? – я смотрю на него, но он не смотрит мне в глаза. Повернувшись, я смотрю на маму, но она отводит взгляд. – Почему вы оба ведете себя так странно?
Мой папа ничего не говорит. Его костяшки пальцев на столе белеют, когда он сжимает голое дерево. Мой желудок скручивается узлами.