– Иди. Впусти своего друга. Ему нужно подготовится.

Игровая группа потеряла свое помещение благодаря Джорджи и его банде. Оказывается, это было как раз вовремя. На следующий день федералы собирались обыскать его, но к тому времени, когда они добрались туда, все улики были уничтожены, и никто не собирался ни в чем признаваться. Холли выгнала их из города, ведя себя как местный полицейский и швыряя им столько бумаг, что они не могли выбраться достаточно быстро.

Вот где я пришла, чтобы помочь.

Мы, я и Бифер сделали это место полулегальным. С брандмауэрами, VPN и прокси-серверами, защищающими каждый компьютер, который в настоящее время находится в моем подвале, они должны быть в безопасности, чтобы играть в свои игры, а подписанные отказы от ответственности защитят меня, если кто-то решит попробовать некоторые внеклассные занятия. Все платят абонентскую плату, а это значит, что я получаю регулярный доход от аренды за предоставление помещения.

Это беспроигрышный вариант для всех.

Бифер и БлАнди – отличная пара. Так же как и БлАнди и ДжоДжо. Это договоренность, которая работает для них. Я не собираюсь судить. Живи и дай жить другим, и любовь, которую я вижу, невозможно отрицать. Что касается ДжоДжо, то она помогла некоторым нашим друзьям так, как никто из нас не ожидал.

Оказывается, есть люди, которым нравится, когда от них кормятся вампиры, и ДжоДжо тоже связана с этой сценой. Настоящие вампиры? Их трудно найти. Она сообщила об этом, и через несколько дней добровольцев было больше, чем кто-либо мог выдержать. Никто не умирает, отдают добровольно, и все счастливы. У Лили и Эвана есть запасы, которые никуда не денутся. Теперь, когда они получают свежую кровь, они выглядят намного здоровее, и они снова связались с семьями, которые считали их мертвыми.

Я оглядываю книжный магазин, пока Лобо ведет Бифера в подвал, и думаю обо всем, что произошло. Все могло бы пойти плохо, если бы не большой плохой волвен, вмешавшийся, чтобы спасти меня. Часть меня должна задаться вопросом, если бы я не делала то, что делала, встретились бы мы вообще? Или мы просто остались бы теми, кем были, флиртуя онлайн и воспоминанием об одержимости моментом на чужбине?

Я полагаю, настоящий вопрос в том, верю ли я в судьбу?

Ну, я, конечно, начинаю.

Эпилог 2

Лобо

Девять лет спустя

Сегодня был трудный день, но хороший день. Наконец-то мне удалось упокоить некоторых старых демонов и доказать, что порочный круг жестокого обращения можно разорвать.

Наш старший, Богарт, попал в беду в школе. Его волчьи зубы еще не полностью сформировались, а то могло быть и хуже, но меня вызвали, и пришлось сидеть там, пока директор читал ему лекцию о том, что насилие – это плохо, даже если он заступался за свою младшую сестру. Это фигня. Даже если я понимаю смысл, того, что пытаются донести, я не лгу своим детям. Иногда насилие необходимо, и я всегда выслушиваю их, прежде чем выносить суждения.

Лорен семь лет, и она родилась без полноценного использования конечностей. Богарт попытался объяснить, что какие-то дети постарше насмехались над ней, ходили за ней скованно и прочее дерьмо. Вы знаете, какими могут быть дети.

Разцарапать их, вероятно, было не лучшей идеей, но его сердце было в нужном месте.

Я думаю, что справился с этим так же хорошо, как и можно было ожидать.

Я сказал учителю отстранить его, а потом объяснил Богарту, как обстоят дела. Я горжусь им за то, что он сделал, и ничто не изменит этого, но мускулы нужно закалять мозгами. Я знаю, что у него много и того, и другого, поскольку он является продуктом как меня, так и его матери. Он разберется. Он хороший парень, и однажды он станет хорошим человеком. Он никогда не применял насилие к кому-то более слабому, чем он сам. Он не опасен, и я отказываюсь говорить ему, что это так. В отличие от собственного отца, я верю, что мои дети поступают правильно.

Насколько я понимаю, он был прав. Просто в следующий раз, может быть, подумает, есть ли другой способ справиться с вещами, вот и все. А если нет, я прикрою его спину.

– Что думаешь? Заметно? – Гейл входит в спальню в шелковом пеньюаре, от которого у меня перехватывает дыхание. Эти бедра с каждым годом становятся все сексуальнее.

Я стою, наблюдая, как она смотрит вниз, ухмылка пересекает ее лицо.

– Черт, да, заметно, – бормочу я, пересекая комнату, притягивая ее в свои объятия и касаясь ее губ своими. – Это молоко скоро потечет.

Она хихикает, когда снаружи раздается автомобильный гудок. Мы делим наше время между здесь, в квартире над книжным магазином, и моей хижиной на земле Пакта. Нас устраивает иметь и то, и другое, и у нас не было бы другого пути. Когда ребенок родится, все спальни здесь будут заняты. Я должен начать смотреть, за сколько будет продаваться здание по соседству, и подумать о том, чтобы снести его.

Ее бизнес процветает, она занимается доставкой редких книг по всему миру, и это не дает ей скучать. Мне пришлось более или менее отказаться от работы на земле Пакта, чтобы полностью посвятить себя отцовству.

Никаких претензий от меня вы не услышите. Забота о нашей семье – самая важная работа в моей жизни, и я ни за что не пропущу ее.

Бифер, БлАнди и ДжоДжо по-прежнему живут в городе, а в игровом кафе в подвале подписок больше, чем они могут обработать. Эван и Лили выглядят здоровее, чем когда-либо. Когда-нибудь люди будут удивляться, как им удается оставаться такими молодыми, но это проблема будущего. Прямо сейчас у них достаточно забот по организации и расселению вампиров, которых оставил Джорджи. На данный момент найдено тридцать шесть, и у Холли есть наводка на еще одного возможного кандидата. В желающих донорах крови недостатка нет, и пока не было ни одного, кто не заслуживал бы нашей помощи. Похоже, Джорджи умел выбирать тех, у кого была совесть, которой у него никогда не было.

Я падаю на колени перед Гейл, продолжая гладить ее живот, а затем провожу руками вниз, скользя пальцами по резинке ее белых трусиков.

– Дети еще не спят, – говорит она.

Я смеюсь.

– Они смотрят мультфильмы. И они знают, что нельзя тревожить маму и папу, когда мы одни. Мне нужна киска моей жены на моих губах. Прямо сейчас.

Я стягиваю ее трусики, и она задыхается, когда мой язык касается ее мягкости.

И я благодарю Господа, что нашел ее.

ДИКАЯ НОЧЬ

Бонусный пролог

Тулак

Дикая ночь – Братство волвенов, книга 4

Мой нос дергается за мгновение до того, как в ее спальне зажигается свет, ее запах предупреждает меня о ее присутствии, даже из того места, где я наблюдаю в заброшенном здании через дорогу. Невозможно, я знаю, но я ощущаю дразнящие ароматы этого запаха во сне, за много миль отсюда, на территории Пакта. Я просыпаюсь среди ночи, мой член стоит в боевой готовности, а мои ноздри и мысли заняты только ею.

Когда она идет через комнату, я наклоняюсь и расстегиваю джинсы, просовывая руку внутрь, нуждаясь в некотором облегчении.

Она самая красивая вещь, которую я когда-либо видел в своей жизни. Драгоценный камень, сверкающий в этом суровом районе. Ее зовут Рая. Рая Романова. Ей девятнадцать. Она живет со своими родителями, занимается бухгалтерией рыболовного бизнеса своего отца и тайно посещает заочные курсы права. Она яркая, амбициозная, верная. Все, чем она должна быть.

Когда она натягивает толстовку на голову с длинными темными кудрями, я мельком вижу бледную обнаженную грудь, прежде чем она натягивает винтажную футболку с изображением группы «Мегадэф» на место, и я чуть не кончаю прямо здесь и сейчас. Черт, она должна опустить шторы. Любой мог увидеть. И если какой-нибудь другой дрочащий член увидит то, что принадлежит мне, будет грёбаное убийство.

Я слышу, как включается ее стереосистема, воет «Корн», когда она садится на кровать со своим учебником, и я, наконец, не забываю перевести дух.

Три недели назад тот древний вампир напал. Три недели с тех пор, как я преследовал его головорезов и разорвал их на пустынной тропе за городом. Три недели с тех пор, как ее глаза встретились с моими в темноте, и она закричала и убежала. Я почти погнался за ней. Чуть не затащил ее обратно в мой лагерь.

Вместо этого я узнал о ней все, что мог, купил это место и с тех пор каждый час бодрствую, наблюдая за ней. Я одержим, конечно, но как я могу вторгаться в ее жизнь? Как я могу уничтожить что-то, настолько изысканное? Что может такое чудовище, как я, предложить такому совершенству, как она?

Но разве я могу жить дальше без нее? Могу ли я продолжать притворяться, что когда-нибудь смогу отпустить ее?

Я прислоняюсь головой к окну, почти желая, чтобы она посмотрела в мою сторону, увидела, как я смотрю, чтобы познала всю глубину моей испорченности.

Но она не узнает.

Она никогда этого не сделает.