9

9

Горячие облака пара наполняют ванную комнату, когда я стягиваю через голову свою испачканную майку. Мое отражение в зеркале туманно, но даже это не может скрыть отвратительные шрамы и грязь на моей коже. Я не пытаюсь долго разглядывать себя. Я знаю, что увижу, и это не то, на чем мне нужно сейчас зацикливаться.

Стянув с ног окровавленные штаны, я подбираю отброшенную майку и выбрасываю в мусорное ведро всю одежду, которая была на мне в камере. Черт, если бы у меня сейчас были силы, эта одежда горела бы в ванне, но пока сойдет и мусорное ведро.

Пересекая ванную, я вхожу прямо в горячий поток воды. Она обжигает мое тело, и я громко втягиваю воздух сквозь зубы, быстро отпрыгиваю и ударяюсь спиной о холодные плитки. Я медленно продвигаюсь вперед, не торопясь опускаю ногу под горячую струю и смотрю, как она медленно смывает засохшую кровь и грязь, покрывающие мою кожу.

Привыкнув к температуре, я наблюдаю, как вода окрашивает мою кожу в нежно-розовый оттенок, и только после двадцати минут, проведенных в разглядывании белых плиток на стене душевой, я беру мочалку и натираю каждую складочку и дюйм своей кожи. Я намыливаю себя снова и снова, зная, что никакое количество моющих средств не поможет мне почувствовать себя чистой.

Под струями воды я откидываю голову назад и смываю шампунь, чувствуя, как мои длинные волосы спадают до самой задницы, а от воды они кажутся намного длиннее. Потратив десять минут на то, чтобы провести бритвой по всем важным частям тела и сделать меня хоть немного похожей на себя, я снова припадаю спиной к прохладному кафелю душа.

Я сползаю по стене, пока задницей не касаюсь дна, а коленями не упираюсь в грудь. Обхватив руками ноги, я опускаю голову на колени и закрываю глаза, когда вода обрушивается на меня подобно водопаду.

До особняка ДеАнджелисов было пять часов езды, и хотя этот дом полностью оборудован всем, что может понадобиться девушке, я не чувствую себя здесь как дома. Часть меня надеялась спрятаться в стенах готического замка парней, и хотя это место хранит в себе ужасные воспоминания, оно также дает мне иллюзию безопасности.

Часть меня убеждена, что здесь я буду в безопасности, что Джованни не настолько глуп, чтобы прийти сюда снова, но я начинаю понимать, что моим основным инстинктам нельзя доверять. С тех пор как меня затащили в этот неумолимый мир, я свернула на миллион неверных тропинок и едва держусь на ногах. Я никогда раньше не сталкивалась с непредсказуемостью такого масштаба. Черт, девушка даже не может преследовать волка с фаллоимитатором в пасти по лесу, чтобы ее не похитили. Хотя, если честно, в фильмах девушек всегда похищают в лесу, когда они по глупости решают пойти куда-то одни. Наверное, надо мной подшутили.

— Что ты делаешь? — Спрашивает знакомый голос.

Я вскидываю голову, и тут же мне в лицо бьют горячие брызги. Я отклоняюсь назад, чтобы избежать этого, и обнаруживаю, что Леви стоит в дверном проеме, прижавшись плечом к раме и скрестив на груди крепкие мускулистые руки.

— Пытаюсь убедить себя, что на самом деле мне нужно поспать.

— Я могу принести тебе что-нибудь для этого, — предлагает он. — Ты вырубишься через две секунды.

Я качаю головой, идея крутится у меня в голове, как дурацкая дразнилка, предлагая мне целый мир, но при этом влечет за собой слишком много последствий.

— Нет, — наконец говорю я. — Я не хочу рисковать тем, что не смогу проснуться, если кошмар придет.

— Достаточно справедливо, — бормочет он. — Что тебе нужно?

Глядя вверх сквозь ресницы, я пожимаю плечами.

— Мне просто нужно дышать. Мне нужно прожить двадцать минут, не вспоминая ни об одной из тех мерзких, гнусных вещей, которые мне пришлось сделать. Мне просто... мне нужно отдохнуть от всего этого. Мне нужно забыться.

Леви отталкивается от дверного косяка, его рука взлетает над головой и хватается за ворот футболки. Он стягивает ее, выставляя напоказ великолепные татуировки, и направляется в душ. Он небрежно бросает футболку на раковину и шагает прямо под струи воды, его черные джинсы низко сидят на бедрах.

— Считай, что дело сделано, — бормочет он, наклоняясь и хватая меня под мышки. Он отрывает меня от пола в душе, и по инерции его движений я прижимаюсь к его телу. Руками обвиваюсь вокруг его шеи, а спиной прижимаюсь к прохладной стене душа.

Вздох вырывается из моего горла, когда мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг его талии, ширинка его джинсов прижимается к моему клитору и посылает волну горячего электричества, пульсирующую прямо через мое лоно. Его бедра покачиваются, и я чувствую, как он твердеет под промокшими джинсами, всегда такой готовый дать мне то, что мне нужно.

Я закрываю глаза, когда низкий стон поднимается по моему горлу, и ничего не делаю, но позволяю себе чувствовать. Он медленно двигается, скользя по моей киске, его теплые губы прижимаются к моей шее, его язык скользит по моей чувствительной, покрытой синяками коже.

Все навязчивые мысли исчезают из моей головы, как он и предполагал, и все, что осталось, - это моя потребность быть с ним, чувствовать его внутри себя, растягивающего меня и заставляющего чувствовать себя живой. Я наклоняю голову, открывая ему больше доступа, пока он удерживает меня одной рукой, а другой проводит по моему боку, прежде чем подняться и обхватить мою грудь. Его палец обводит мой сосок, и он твердеет под его дразнящим прикосновением, как приглашение, от которого он не осмеливается отказаться.

Он щиплет меня за сосок как раз в тот момент, когда его ширинка трется о мой клитор, и мое тело содрогается, вздох срывается с моих губ, когда электричество усиливается.

— Черт, Леви, — выдыхаю я, чертовски уверенная, что если бы наши тела не были склеены вместе, я бы уже держала его бархатистый член в своих руках, работая с ним так, как, я знаю, ему нужно.

Его губы становятся более настойчивыми на моей шее, и я хватаю его лицо, отчаянно желая ощутить вкус его поцелуя. Он дает мне именно то, что мне нужно, не смягчаясь ни на чертову секунду, когда его язык погружается в мой рот, его обжигающий поцелуй зажигает мое тело.

Его рука блуждает по моему телу, оставляя за собой след отчаяния, и когда она опускается ниже, я стону ему в рот, предвкушение почти за гранью возможного. Он отстраняется всего на дюйм, оставляя достаточно места для своей руки, чтобы проскользнуть между нашими телами, и, не сбиваясь с ритма, подушечкой большого пальца поглаживает мой клитор.

— О, черт, — выдыхаю я ему в губы, мои ноги сжимаются вокруг него. — Еще.

Не желая разочаровывать, его большой палец нащупывает мой клитор, но вместо того, чтобы провести прямо по нему, он делает ленивые круговые движения вокруг него, и все мое тело замирает от мгновенного удовлетворения, а глаза закрываются, поскольку я ничего не делаю, только чувствую.

Пока он поклоняется моему клитору с величайшей преданностью, его пальцы опускаются все ниже. Они находят мой вход и проникают в меня, изгибаясь так, чтобы попасть в это восхитительное местечко глубоко внутри.

— Святое дерьмо, Леви. Да, — стону я, впиваясь ногтями в его плечо.

Он отрывается от моих губ, и я тут же начинаю скучать по их прикосновениям, но когда он берет мое бедро и опускает его со своей талии, он опускается на колени, и я понимаю, что его губы могли бы быть гораздо более уместны в другом месте.

Его большие руки скользят вверх по моим ногам и хватаются за бедра прямо под задницей, прежде чем без усилий поднять меня. Я хватаюсь за его плечи, когда он раздвигает мои бедра и усаживает меня себе на плечи, моя киска оказывается прямо на одной линии с его ртом, и, черт возьми, он не теряет времени даром.

Его умелый язык скользит по моему клитору, и я вскрикиваю, мой громкий, задыхающийся стон наполнен лучшим видом удовлетворения. Как раз в тот момент, когда я думаю, что лучше уже быть не может, его губы смыкаются на моем влагалище, и он работает со мной так восхитительно, как может только Леви ДеАнджелис.

Посасывает. Покусывает. Дразнит. Дразнит.

— О, черт!

Устремив на меня свои темные, горячие глаза, он тянется вниз, и я завороженно наблюдаю, как он расстегивает джинсы и вытаскивает из них свой толстый член. Его возбужденные вены взывают ко мне, как проклятая сирена, смея заставить меня потерять рассудок и совершить всевозможные нечестивые поступки. Я слишком далеко, чтобы даже подумать о том, чтобы дотянуться до него, но когда его рука обвивается вокруг его длинного члена, я понимаю, что иногда смотреть шоу может быть намного лучше.

Глаза Леви впиваются в мои, пока он двигает рукой по своему члену вверх-вниз, заставляя меня прикусить губу от голода. Я спиной сильнее прижимаюсь к стене, и он протягивает другую руку, хватая меня за грудь и крепко сжимая ее, пока работает с моей киской.

Его язык скользит по моему клитору, и я вскрикиваю, зная, что не выйду из душа, пока он не оттрахает меня до полусмерти.

Мое тело горит желанием, отчаяние пульсирует во мне, как никогда раньше.

— О Боже, Леви. Да, не останавливайся, черт возьми. Прямо здесь, — кричу я, мои стоны становятся дикими и неистовыми, когда он трахает меня своим языком, его медленные мучительные движения по его члену заставляют все сжиматься глубоко внутри меня, представляя, как он с тем же самый интенсивным темпом проникает глубоко в мое влагалище.

Я откидываю голову на плитку, и закрываю глаза, намереваясь прочувствовать каждую напряженную секунду, и, черт возьми, это больше, чем все, о чем я могла бы мечтать. Все сжимается глубоко внутри меня, и я задерживаю дыхание, зная, что это ненадолго, но по мере того, как его язык и губы продолжают воздействовать на меня с этим невероятным, грубым мастерством, мой оргазм подкрадывается быстрее, чем я могла себе представить.