ГЛАВА 16

МИЛЛЕР

Она меня убивала.

Это была не быстрая смерть.

Кинс представляла собой все, что, как я себе поклялся, никогда не повторится. Например, подружиться с девушкой, в которую я мог бы влюбиться. И каким-то образом после той первой ночи, когда слышал, как она плакала до тех пор, пока не погрузилась в сон, я пропал и потерял свой долбанный рассудок.

Не то чтобы я только беспокоился.

Если бы все было так легко, я бы просто подставил ей плечо, чтобы она поплакала, когда попросит.

Нет, все было хуже.

Некоторым образом из-за каждой маленькой причуды Кинси мое тело приходит в состояние повышенной боеготовности; в первый раз, когда я принимал душ после нее, то чуть не пробил головой стену. Я чуть не задохнулся от запаха лаванды с кокосом, и каждый следующий день после моего первого рокового душа, время, которое я там проводил, по понятным причинам увеличилось более чем в два раза, просто от одной мысли о ней, я был готов извиниться и выйти из комнаты.

Я мог бы принять ее крики.

Мог бы принять то, что она плакала, пока не вырубалась.

Что же я не мог принять? Пустоту на ее лице. Кинси была сильной девушкой, той, которая внезапно что-то потеряла, я просто не знал, что именно. Почему она так терзалась?

Я знал лишь то, что Джекс держал от нее в секрете болезнь отца, пока не стало слишком поздно. Он отнял у нее время.

Время.

Блядь.

Я слишком хорошо знал это чувство.

Время — это все, что у нас было.

Я провел недостаточно времени со своей мамой.

И то, что ее вырвали из моей жизни, прежде чем я смог разделить с ней последний совместный завтрак, последнюю улыбку, это все еще травмировало меня.

Я вздрогнул.

— Итак. Куда мы едем?

Аромат Кинс станет моей погибелью. Я случайно повернул машину и чуть не сбил пешехода, пока пытался сместить вес на свою левую ногу, все в тщетной попытке скрыть факт, что я так возбужден, что у меня двоилось в глазах. Трение об обтягивающие джинсы, на самом деле мне не помогало, проклятые джинсы.

— На свидание. — Я улыбнулся из-за ее дискомфорта.

— Точно, но ты сказал, что готовишься к свиданию.

— Говорил.

— Так, с кем же мы встречаемся?

— Увидишь. — Заехал на автостоянку больницы и припарковался. — Просто постарайся быть позитивнее и не кричать.

— Не кричать? — Она нахмурилась. — Почему, черт возьми, мы приехали в больницу?

— Эй, хочешь взять коробку с джерси из багажника? — Я специально ее игнорировал. — Мне нужно быстренько отправить смс.

Кинси проворчала что-то о том, что ее заставляют делать всю работу, и забрала коробку с джерси с заднего сидения.

Я взял у нее коробку, как только отправил смс Джексу и подтолкнул ее вперед.

— Поторопись, мы опаздываем.

— Опаздываем куда?

— Я уже тебе говорил.

— Нет, все, что ты продолжаешь говорить — это слово «свидание», — прошипела она мне, прежде чем открылись двери больницы. Лобби было украшено в цвета нашей команды.

Одна из медсестер махнула мне рукой.

— Все в лобби на втором этаже. Просто поднимитесь на лифте и поверните направо. — Она тепло улыбнулась мне, а затем и Кинси. — Ты выглядишь знакомо.

Кинс выпрямилась и протянула ей руку.

— Я одна из черлидеров «Смельчаков».

— Твоя девушка? — спросила медсестра, мило улыбнувшись.

— Да, — сказал я, прежде чем Кинс смогла все испортить и нахмуриться.

Технически это был одно из наших первых официальных свиданий. И теперь, когда предсезонный период был в самом разгаре, это просто означало, что ей придется смириться и вести себя хорошо, чтобы Джекс мог сосредоточиться на всей остальной хрени, которая не выходила у него из головы, включая и тот факт, что бабушка Харли каким-то образом разузнала номер его телефона и не переставала писать ему сообщения.

— Пойдем. — Я кивнул в сторону лифтов.

— Повеселитесь! — крикнула нам медсестра.

Кинс посмотрела на меня в замешательстве.

— Серьезно, что происходит?

— Можешь нажать кнопку второго этажа?

Двери лифта закрылись. Мы молча ждали, сверху доносилась музыка, и когда двери открылись, перед нами предстало полное и абсолютное безумие.

«Первая ежегодная вечеринка «Смельчаки» Белвью — осенний бал». Баннер был в черно-белых цветах, несколько парней из нашей команды танцевали со старшеклассниками, большинство из которых были одеты в красивые платья и смокинги.

И у всех этих ребят была какая-нибудь неизлечимая болезнь, которая медленно их убивала или делала невозможным посещение их собственного осеннего бала. Это была идея Джекса, и все ее поддержали.

Я понял, что что-то было не так, как только Кинс вышла из лифта. Ее движения стали судорожными, руки дрожали, а кожа побледнела.

— Кинс? — Я уронил на пол коробку и обнял ее. — Что не так?

Она подняла трясущуюся руку к своим наполненным слезами глазам.

— Ты все это организовал?

— Нет, это был бы я. — Раздался неподалеку голос Джекса.

Кинси застыла, а затем внезапно обняла брата так, словно не видела его много лет.

— Спасибо.

— Я подумал, что это единственный способ загладить мою вину.

Она заплакала, уткнувшись ему в грудь.

А я стоял там потрясенный. Конечно, это была идея Джекса, но начнем с того, что именно я привел сюда Кинс. Он был уверен, что она не придет сама.

— Я не могу в это поверить. — Она шмыгнула носом. — Спасибо, Джекс, просто… Спасибо.

Она обернулась и обняла меня так же крепко, как только что обнимала его, а потом поцеловала меня в щеку.

— Я знаю, ты считаешь меня сумасшедшей, но это много для меня значит, спасибо, что заставил меня выйти из дома и… — Ее голос понизился. — Извини, что кричала. И за полотенце и за то, что использовала твою зубную щетку.

Я свирепо на нее посмотрел.

— Мою зубную щетку? Что это с тобой, почему ты постоянно нарушаешь правила?

— Что это с тобой, почему они вообще у тебя есть? — возразила она. — Кроме того, я не могла найти свою в ту первую ночь.

Джекс пристально наблюдал за нами, без сомнения, ожидая услышать причину, чтобы меня прибить.

— Все в порядке, по крайней мере, я отведал тебя на вкус, верно? — наклонившись вперед, прошептал я.

Кинз издал звук похожий на удушье, затем кашлянула и тряхнула головой.

— Хм, я могу помечтать об этом сегодня вечером.

— Джекс смотрит.

— А мне похрен, — прорычал я, внезапно осознав, что это действительно так.

Я обнял Кинс и поцеловал, поцеловал так, словно обладал ею, поцеловал ее, словно все было по-настоящему, поцеловал, потому что был так чертовски счастлив видеть ее улыбку, что у меня закружилась голова. Затем углубил поцелуй под свист и крики моих товарищей по команде, и меня не оттащили от нее, как я ожидал, вместо этого я остановился и отступил.

У Джекса дергалась челюсть.

Раздувались ноздри.

Но он нихрена не мог сделать.

Потому что я делал именно то, о чем он просил.

Я встречался с его сестрой, не так ли?

Я ему помахал.

Он продемонстрировал мне средний палец.

Тем временем Андерсон наблюдал за нами с противоположной стороны комнаты, его улыбка была злой, по языку тела было видно, что он взбешен.

В тот день я завел много друзей.

— Почему это так много для тебя значит? — спросил я ее, как только мы начали распаковывать джерси из коробки на полу. — Я считаю, что все это охренительно, но почему это важно для тебя?

Ее руки замерли на джерси, а затем снова начали трястись.

— Давай не будем говорить о прошлом прямо сейчас, ты с этим согласен?

— Поскольку мое прошлое, вероятно, более хреновое, чем твое — абсолютно.

— Я бы не стала биться об заклад, — прошептала Кинс, затем сложила на коробке еще одну джерси и передала мне ручку.

— Ты специально пытаешься усугубить мое любопытство?

— Возможно. — Она пожала плечами. — Кстати, спасибо, что взял меня.

— Кинс. — Я не мог остановиться, хотя и пытался. Поцелуй заставил меня потерять рассудок и говорить всякую хрень, которая в конечном итоге куснет меня за задницу, но я буквально не мог остановить следующие несколько слов, слетевших с моих губ. — Позволь мне снова тебя поцеловать.

— Нет.

— Позволь мне сводить тебя на ужин.

Кинс ухмыльнулась.

— Нет.

— Позволь мне раздеть тебя до гола.

— Нет.

— Однажды я возьму тебя измором.

— А на следующий день отправишь меня паковать вещи? — Она выгнула брови.

— Самая большая ошибка в моей жизни, — честно сказал я. — Один ужин.

Она сглотнула. Не смотря в мои глаза.

— Один безобидный ужин.

— Будет не только один лишь ужин.

— Нет, наверное, нет.

— Ты совсем не безобидный.

— Точно нет.

— Ты опасен.

У меня на лице появилась улыбка.

— Если бы ты хотела безопасности, то тебе стоило начать фиктивно встречаться с одним из новичков, которые все еще до смерти боятся твоего брата.

— Ха. — Она печально покачала головой. — Я не заслуживаю этого, Миллер. Найди другую девушку на одну ночь.

— Я не говорил, что хочу девушку на одну ночь.

— Ого, ты передумал?

Я схватил ее за руку; она попыталась выдернуть ее.

— Что, если я хочу две? Возможно, три? Что, если я хочу четыре?

— Тогда я бы сказала, что ты жадный.

— Когда дело доходит до тебя? — прорычал я, поднимая ее на ноги. — Да.

Все танцевали вокруг нас, но мне казалось, что мы были одни. Джекс отошел на противоположную сторону комнаты. Я прижал Кинси спиной к стене, нас скрывало растение в горшке, но не очень хорошо.

— Я просто продолжу спрашивать.

— Я не готова вернуться к моему брату, — вздохнула она. — А если мы усложним все между нами, и все пойдет плохо, а так и будет, что случится потом?

— Так рискни.

— Ты просишь меня доверять тебе?

— Нет. — Я горько покачал головой. — В любой области твоей жизни — твоей безопасности, твоем счастье, твоем здоровье — ты можешь мне доверять. Просто не отдавай мне свое сердце, не тогда, когда я даже не уверен, что у меня все еще оно есть.

Кинс фыркнула.

— Значит, будет только секс.

— Отвлечешься от болезни твоего отца, отвлечешься от Джекса, давай называть это «взаимным отвлечением» между действительно хорошими друзьями… лучшими друзьями. — Я поцеловал ее в лоб, а затем приподнял ее кофту, проскользнул рукой к грудной клетке, слегка пощекотал кожу пальцами, коснулся костяшками пальцев ее пупка, поднимался все выше и выше, пока не обхватил грудь. Она втянула ртом воздух, а я снова скользил рукой к ее животу, пока не наткнулся на джинсы.