Нельзя выиграть во всем.
— Я тоже должен, х-мм, сходить в спортзал.
— Вот это сюрприз, мы можем потусоваться как братаны, и я могу дать тебе фору. — Кинси потерла руки. — Ой, подожди, ты можешь поднять десять таких как я. Просто позволь мне делать мое дело, и ты можешь делать то, что делают тупые футболисты.
— О, да, и что же это? — клюнул я на приманку.
— Выглядеть красивыми. — Она подмигнула нам обоим.
— Джекс, она назвала нас красивыми.
— Не борись с этим. — Кинси дернула за дверцу холодильника и достала бутылку с водой. — И если ты едешь, чтобы исполнять роль няньки, тогда я, по крайней мере, должна нас отвезти.
— Хорошо.
— На твоей машине. — Кинси бросила свои ключи на стойку и протянула руку. — Ну же, давай их сюда, детка. Или подожди. — Она постучала пальцем по подбородку. — Думаю, для тебя нужно придумать прозвище получше… — Ее глаза были воплощением зла. Мне не понравился ее взгляд, ну, большей части не понравился, а оставшейся части очень даже, вот предательская часть. — Куриная вафелька.
— Ты не можешь называть его «Куриная вафелька».
— Ну, не знаю. — Кинси усмехнулась. — Он может быть Цыпленочком, а я буду Вафелькой (прим. пер. Кинс намекает на то, что Миллер трус).
Когда она вышла, дверь чуть не ударила ее по заднице.
— Лучше иди за ней, — вздохнул Джекс. — Она получила пять штрафов.
— Это не так уж...
— В прошлом году.
Я застонал и последовал за Кинси.