Глава четвертая

Лиам

Я вздыхаю с облегчением, когда вхожу в двери «Four Seasons». Как только няня ушла, я вызвал дезинсектора, чтобы он приехал и обработал квартиру. Ни за что на свете я не буду спать там, если есть вероятность, что члены семьи этого паука придут за мной, чтобы отомстить.

Горячая блондинка не будет лишней, чтобы успокоить мои расшатанные нервы после того, как я едва не погиб. Мысль о том, чтобы согнуть ее как крендель и трахать до тех пор, пока мы оба не сможем ходить, ― это именно то, что мне нужно, чтобы отвлечься от того дерьмового шоу, которым является моя жизнь.

Линдси? Или Лорен? Кто, блядь, знает? Она прижимает ко мне свои сиськи. Они твердые, ненастоящие. Я предпочитаю настоящие, мягкие, в которые можно погрузить пальцы. Но где их найдешь в наши дни ― во всяком случае, среди тех цыпочек, которых я знаю.

― Малыш, я так отсосу тебе, что ты будешь умолять о втором, ― мурлычет она.

Я улыбаюсь ей, мой член твердеет в штанах, пока мы идем через холл. Второй раз ― это не то, о чем я когда-либо буду просить, особенно у Линдси… или Лорен?

― Мне нравится твоя уверенность, но не рассчитывай на это, сладенькая, ― говорю я ей.

― О Боже, Лиам, малыш. Слава богу, что ты еще здесь. Я думала, ты уже выписался. Я волновалась, что больше тебя не увижу, и…

Я поднимаю взгляд и встречаюсь с ее глазами. Алия. Она здесь.

― …Я решила дать тебе его контакт. Прости меня. Я должна была сказать тебе вчера вечером, прежде чем мы… ну, ты понимаешь. Но ты такой горячий, и я не смогла устоять, хотя знала, что должна была. В любом случае, этот доктор поможет тебе вылечиться. Ты не волнуйся, когда у меня были вши раньше, они проходили в течение недели. Так что ты скоро будешь в полном порядке.

Я с ужасом наблюдаю, как Алия роется в сумочке, достает визитную карточку и протягивает ее мне. Я настолько шокирован, что могу только таращиться на нее.

― Слушай, Лиам, может, позвонишь мне через пару месяцев. Мне нужно идти, ― заикается Линдси или Лорен, отшатываясь от меня.

― Подожди, Линдси, это не…

― Я ― Лора, придурок, ― говорит она, прежде чем рвануть обратно к выходу.

Я поворачиваюсь к своей очень довольной няне.

― Ты что, блядь, издеваешься? Я уверен, что мешать мне трахаться не входит в твои обязанности.

― Вообще-то, входит. Ты пробыл в городе всего пять минут и почти вляпался в новый скандал, ― говорит Алия, опуская карточку обратно в сумочку с чуть большим удовлетворением, чем нужно.

― Какой скандал? ― рычу я в ответ. ― Если я хочу трахаться, это мое дело, а не твое, и уж точно не команды.

― Вообще-то, благодаря контракту на девять миллионов долларов, который ты подписал, все твои дела становятся заботой команды. Какого черта мой отец решил вложить в тебя деньги, я понятия не имею. Но он это сделал. Почему ты здесь?

― Потому что я выбил все дерьмо из своего бывшего тренера, и меня выгнали из команды. Мне нужна была работа. ― Я пожимаю плечами.

― Нет, здесь, в этом отеле, ― уточняет она.

― В моей квартире дезинфекция. Я не могу там спать.

― Ну, здесь ты тоже не можешь спать, ― говорит она мне.

― Почему, блядь, нет? ― Я жду, пока она достанет свой телефон и постучит по экрану, прежде чем развернуть его, чтобы показать мне фотографию. Это не самый лучший из моих моментов. После того как меня выгнали из команды в Монреале, я ушел в загул. Девушки, выпивка и еще больше девушек. Хотя на этой фотографии все выглядит так, будто я употреблял кокаин, я никогда к нему не притрагивался и не собираюсь делать это в будущем. Я спортсмен, а не гребаный идиот. ― Это не то, на что похоже, ― говорю я, качая головой.

― Это фотография. Это именно то, на что похоже. То, что ты развлекаешься с кучкой заек, ― твое дело. Но не надо притворяться, что это что-то большее, чем есть на самом деле. Ты им не нравишься. Им нравится твоя сперма, потому что благодаря ей у них будет талон на еду до конца жизни. Ни на секунду не верь, что они с тобой по какой-то другой причине. Ни одна уважающая себя женщина не поставит себя в такое положение.

Я начинаю думать, что это отношение «Маленькой хорошенькой мисс в двух туфельках» нужно немного подправить, и я знаю, как это сделать.

― Ты ревнуешь. Мы можем это исправить, знаешь ли. Поднимись со мной в номер, и я покажу тебе, для чего именно туда приходят эти девушки. ― Я провожу рукой по линии челюсти. ― Кстати, если тебе интересно. ― Я наклоняюсь так, что мои губы оказываются на расстоянии вдоха от ее рта. ― Это ради сокрушительных оргазмов, которые я могу им подарить, а не ради моих сперматозоидов.

― Ты здесь не останешься. Иди за мной. Я отвезу тебя домой, ― говорит она, отстраняясь, чтобы обойти меня.

― Ну, когда ты так вежливо просишь, как я могу отказать? ― Я ухмыляюсь, шагая рядом с ней. Не задумываясь, я кладу ладонь на ее задницу. Она мгновенно сбрасывает мою руку и отходит в сторону, чтобы создать между нами расстояние.

― Это моя работа ― следить за тем, чтобы ты не попал в неприятности и не создал команде антирекламу. Так уж вышло, что я отношусь к своей работе серьезно. Мы не можем рассчитывать только на везение.

Ладно, это больно. Я горжусь тем, как упорно работал, чтобы достичь своего положения. Спросите любого профессионального спортсмена ― удача здесь ни при чем. Для этого нужны часы тренировок, ранние подъемы, постоянно ноющие мышцы. Я мог бы ответить, объяснить, как много я сделал, чтобы попасть сюда, но какой в этом смысл? У этой девчонки есть какое-то предвзятое мнение о том, кто я такой. Не моя работа ― доказывать ей, что она ошибается.

Вместо этого я иду за ней на выход. Она протягивает парковщику корешок талона и смотрит куда угодно, только не на меня, пока ждет, когда ей подгонят машину. Через несколько минут парковщик подъезжает на ярко-желтом Ламборджини Урус. Он отдает ей ключи, и она наконец поворачивается и смотрит в мою сторону.

― Садись, ― говорит она, прежде чем запрыгнуть на водительское сиденье и закрыть дверь.

Я оглядываюсь назад. Я могу просто вернуться в отель. В конце концов, это свободный мир. И тут со всех сторон вспыхивают камеры. Выкрикивая мое имя, папарацци практически бегут ко мне, поэтому я забираюсь в ее машину и захлопываю дверь. Блокируя шум снаружи.

― Как, черт возьми, они узнали, что я здесь? ―ворчу я.

― Наверное, Лора. ― Алия ухмыляется. ― Такие девушки готовы сделать что угодно, лишь бы их увидели с кем-то вроде тебя.

― Вроде меня? ― спрашиваю я, сводя брови в замешательстве. Алия закатывает глаза, давит на газ и срывается с места. Я пытаюсь пристегнуть ремень безопасности. ― Отличная машина. Не знал, что няням так хорошо платят, ― комментирую я, любуясь интерьером автомобиля.

― Это подарок, ― говорит она, крепче сжимая руль.

― От твоего парня-хоккеиста?

Я пытаюсь выяснить, одинока ли она? Да.

Пытаюсь ли я вывести ее из себя, когда делаю это? Тоже да.

― От хоккеиста ― да. От парня ― нет, ― загадочно отвечает она.

― Хоккеисты просто так дарят тебе роскошные машины? Ты, должно быть, хорошая нянька.

― Вообще-то, ты ― мое первое задание. И, поверь, я согласилась на это не по доброй воле. Честно говоря, если сегодняшний день хоть отдаленно говорит о том, как пройдет этот сезон, то я готова попросить одного из своих братьев убить тебя, ― говорит она.

― Они могут попытаться, ― отвечаю я. На что она только качает головой и смеется.

Двадцать минут спустя мы въезжаем в закрытое поместье, длинная подъездная дорога ведет к огромному особняку.

― Ты здесь живешь? ― спрашиваю я Алию.

― Ага. Конечно, ― говорит она, останавливает машину, глушит двигатель и, нахмурившись, поворачивается ко мне. ― Хочешь совет? Если тебе дорог твой язык, воздержись от неуместных комментариев сексуального характера. А если хочешь сохранить пальцы на руках, не прикасайся ко мне. ― С этими словами она выходит из машины.

Хотелось бы думать, что она шутит, но до меня дошли слухи о ее семье, и это реальная причина, по которой няня может позволить себе жить в таком доме и ездить на такой машине. Я выскальзываю из машины и быстро иду в ногу с Алией. Я бросаю последний взгляд через плечо на Ламбо. Мне интересно, кто из игроков купил ей эту штуку. И почему.

Звук моего телефона заставляет меня вздрогнуть. Вытащив его из кармана, я смотрю на мигающее на экране слово ― Мама.

― Тебе нужно ответить? ― спрашивает Алия.

― Нет. ― Я выключаю телефон, отклоняя звонок. Его можно добавить к сотням других, на которые я отказывался отвечать на протяжении многих лет. Я вхожу за Алией в дом. ― Ты живешь здесь одна? ― спрашиваю я. Но чем дальше мы идем, тем лучше я слышу мужские голоса.

― Нет, ― отвечает она.

Мы оказываемся в гостиной, которая выглядит так, будто она сошла со страниц журнала «Холостяцкий рай», если бы он существовал. Посередине стоит огромный черный кожаный диван, в углу расположился автомат для пинбола³, а половину оставшейся площади занимает бильярдный стол. На стене висит телевизор с плоским экраном, больше, чем джамботрон⁴.

Все в комнате прекращают свои занятия, некоторые опускают игровые контроллеры, другие сжимают в руках кии. И все они теперь не стесняясь смотрят на меня.