Глава тридцать шестая

Лиам

Алия открывает дверь и затаскивает меня внутрь. Ее руки ложатся мне на грудь, и она прижимает меня к стене. Я знаю, что у меня были сомнения по поводу того, стоит ли делать это здесь, в доме ее отца, но все они улетучились, когда она опускается передо мной на колени. Ее руки судорожно тянутся к моему ремню. Расстегнув его, она сразу же берется за пуговицу и ширинку. Затем ее руки проникают в мои боксеры, и она берется за мой член.

Я смотрю на нее сверху вниз, когда ее язык высовывается наружу, и она облизывает губы.

― Голодна? ― спрашиваю я.

― Да, ― говорит она и берет мой член в рот.

― Блядь. — Мои руки тянутся вниз и сжимают ее волосы, убирая их с лица. Мне нравится наблюдать за ней, когда она отсасывает мне. Это зрелище не может не доставлять удовольствие. Чертовски великолепно. ― Ты так охуенно сосешь, принцесса.

Алия поднимает на меня глаза, коротко улыбается, а затем возвращается к своей задаче. Она принимает меня в горло так далеко, как только может, слегка задыхаясь, а затем снова скользит по моей длине. Одна ее рука обхватывает основание моего ствола, а другая тянется вниз и ласкает мои яйца. Я спускаю штаны еще ниже, предоставляя ей лучший доступ.

Из моего рта вырывается стон, и моя голова откидывается назад, ударяясь о стену, к которой она меня прижала. Я чувствую, как по позвоночнику пробегают мурашки, и мои яйца напрягаются.

― Черт, детка, я сейчас кончу, ― предупреждаю я ее.

Алия не останавливается. Нет, она еще больше увеличивает темп, ее голова двигается вверх-вниз на моем члене, ее рука обхватывает и массирует мои яйца. Она гладит то волшебное место между моими яйцами и задницей. Мои колени подгибаются, а бедра сотрясаются, когда мое тело сводит судорога. Я держу ее голову неподвижно, а мои бедра дергаются, когда мой член опустошается внутри ее рта. Когда она высасывает из меня все, я отстраняюсь и смотрю, как она глотает, и это чертовски сексуально. Я опускаюсь на колени, и мой большой палец собирает немного спермы, которая вытекает из ее рта.

― Оближи, ― говорю я ей. И, как чертова идеальная богиня, которой она и является, кружит языком вокруг подушечки, слизывая все, что осталось. ― Мне чертовски нравится твой рот.

Алия выпускает мой палец с хлопком.

― Только мой рот? ― поддразнивает она.

― Нет, я также люблю твою киску, твою задницу. Я, блядь, обожаю твою грудь, ― говорю я, собираясь признаться, что мне нравится не только ее тело, как вдруг в доме раздается громкие хлопки.

― Черт, вставай. Одевайся. ― Алия в панике.

Я только успеваю застегнуть пояс, как дверь ее спальни распахивается. Я становлюсь перед ней, не понимая, что, черт возьми, происходит.

― Прости, Лия. Ты должна пойти туда, ― говорит Винни.

Я оглядываюсь через плечо на Алию. Она выглядит окаменевшей.

― Что, черт возьми, происходит? ― спрашиваю я.

― Там есть безопасная комната, в глубине ее шкафа. Отведите ее туда. Сейчас же, ― говорит мне ее брат жутко спокойным голосом. По всему дому раздаются новые звуки, которые я теперь распознаю как выстрелы.

Я поворачиваюсь к Алие.

― Детка, пойдем. — Я беру ее за руку.

Алия качает головой.

― Я не могу.

― Ты должна. Иди, Лия. Мне нужно пойти и помочь ребятам, пока нас всех здесь не перебили. Иди туда. Позвони папе, ― говорит Винни, а потом смотрит на меня. ― Отведи ее туда. Код, чтобы открыть дверь, ― это игровой номер Грея.

Прежде чем я успеваю ответить, он исчезает в коридоре. Только когда я смотрю ему в спину, я замечаю в его руках два пистолета. Когда звуки выстрелов, бьющегося стекла и мужчин, сыплющих друг на друга оскорблениями, усиливаются, я поворачиваюсь и беру Алию на руки. Мне нужно доставить ее в ту комнату. Я перекидываю ее через плечо, бегу к задней стенке шкафа и нахожу маленькую клавиатуру на стене. Я набираю номер ее брата, двадцать два, и стена открывается.

Затем я вхожу в комнату, стена задвигается, и я ставлю Алию на ноги.

― Нет, вытащи меня отсюда. Выпусти меня. Мне нужно выйти. ― Алия стучит в дверь. Она кричит, слезы текут по ее лицу.

Я обнимаю ее.

― Все хорошо. Я с тобой. Алия, успокойся. Все будет хорошо, ― говорю я ей, чертовски надеясь, что все действительно будет хорошо.

― Нет. Мне нужно выбраться. Не позволяй ей снова запереть меня здесь, ― всхлипывает Алия. Она хватается за грудь. У нее чертова гипервентиляция. Я понятия не имею, что происходит. Я чувствую себя совершенно беспомощным.

― Алия, тебе нужно успокоиться. Дыши медленно. Вдох и выдох. Давай, детка. ― Я снова беру ее на руки и сажусь на пол, держа ее на коленях. Я обнимаю ее лицо своими ладонями. ― Пожалуйста, просто послушай меня. Слушай мой голос. Вдохни. ― Она смотрит на меня полными слез и страха глазами, и это, черт возьми, разбивает мне сердце. Но она все-таки слушает и делает огромный вдох. ― Вот так. Хорошо. Теперь медленно выдыхай. И снова вдохни. ― Мы повторяем это, пока ее тело не начинает расслабляться, а дыхание не выравнивается. Ее пальцы сжимают мои предплечья, ногти впиваются в кожу, но мне все равно. ― С тобой все в порядке. Я здесь, с тобой. Ты не одна, Алия. Мы вместе, только ты и я, ― говорю я ей.

― Мне жаль, ― говорит она.

― Все в порядке, ― отвечаю я, обводя глазами комнату. Она небольшая. В одном углу стоит маленький диванчик, у стены ― барный холодильник, а над ним висит старый добрый телефон. И тут я вспоминаю, что сказал Винни. ― Может, позвоним твоему отцу? Твой брат сказал позвонить ему.

Алия кивает головой, но не двигается. Ее хватка немного ослабла, но она все еще крепко держится за меня.

― Что такого в этой комнате, что заставило тебя запаниковать? ― спрашиваю я, поглаживая рукой ее волосы.

― Она часто запирала меня здесь. Моя мама, ― говорит она так тихо, словно произнося эти слова, она каким-то образом заставляет ее мать снова появиться. ― Иногда, когда отец уходил на ночь, она не выпускала меня до утра.

Черт возьми, как бы мне хотелось вернуть эту женщину, чтобы придушить ее.

― Мне жаль.

― Все в порядке. Прости, что я испугалась.

― Не стоит. Пойдем, позвоним твоему отцу. ― Я хочу выбраться из этой комнаты и исчезнуть вместе с Алией. Я хочу увезти ее подальше от ее поганой семьи, чтобы она больше никогда не подвергалась опасности. Но реальность ситуации такова, что она всегда будет дочерью Джейкоба Монро, и мне почему-то кажется, что под его присмотром ей будет безопаснее, чем в бегах.

Алия берет трубку.

― Папа, они здесь, ― говорит она и слушает, что он ей отвечает. ― Она кивает головой, но ничего не говорит. Затем она протягивает телефон мне. ― Он хочет поговорить с тобой, ― говорит она.

― Алло.

― Кинг, не выходите из этой комнаты, пока я или один из моих сыновей не откроет вам дверь. Никто не может войти туда. Вы двое в безопасности, пока остаетесь на месте.

― Как долго? ― спрашиваю я.

― Как она?

― Не очень, ― говорю я ему.

Я слышу, как он выдыхает и несколько раз ругается.

― Я уже в пути. Это ненадолго. Просто отвлеки ее чем-то, ― говорит он.

Что-то подсказывает мне, что способ, которым я обычно отвлекаю его дочь, ― это не то, что он имеет в виду сейчас.

― Мы справимся. Просто вытащи нас отсюда, ― говорю я, прежде чем повесить трубку обратно в держатель на стене. Я смотрю на Алию и ухмыляюсь, позволяя своим глазам блуждать вверх и вниз по ее телу. ― Твой отец сказал мне отвлечь тебя.

― Не думаю, что он имел в виду то, о чем ты думаешь, ― говорит она.

― А о чем я думаю?

― О том, что ты хочешь трахнуть меня?

― Я всегда хочу трахнуть тебя, Алия, ― говорю я ей. Потому что это правда. Сколько бы я ни имел эту девушку, я не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться ею.