Я протянул руку и расстегнул его, а затем бросил поверх ее блузки.

— Мы будем заниматься любовью на полу? — спросила она, пока я сжимал ее груди, ощущая их тяжесть в своих ладонях, а мой член напрягался под тканью джинсов.

— Я, возможно, втихаря от тебя уже купил нам кровать. Если тебе не понравится кровать или постель, вини свою сестру, — поддразнил я, а затем развернул ее.

Она задохнулась от быстрого движения, и я провел костяшками пальцев по ее позвоночнику, а затем потянулся к молнии на ее юбке.

— Сегодня никаких каблуков. Я не хочу случайно впиться ими в твое тело. Ты еще не поправился полностью, — приказала она.

— Да, мэм. — Через мгновение я опустил юбку, и она освободилась от нее, сняв при этом каблуки и продемонстрировав черные стринги. Да, она определенно не собиралась больше ждать.

Я положил руки ей на бедра и притянул спиной к своему телу, чтобы она могла почувствовать, как сильно меня завела. Не то чтобы она сомневалась. Последние несколько недель я был тверд как скала. Забудьте о голубом цвете Spiaggia dei Conigli. Я был синим как форма «морских котиков». Темно-темно-темно-синим. И мне срочно нужна была разрядка.

— Еще одна просьба, — прошептала она, когда я медленно повернул ее обратно и начал расстегивать пуговицы на своей черной рубашке.

— Что угодно.

— Никаких презервативов. Я хочу чувствовать тебя.

Мои руки замерли у последней пуговицы.

— Ты не принимаешь таблетки, Талия.

— Я знаю. И я готова рискнуть, если ты не против?

При этих словах я снял повязку с ее глаз. Мне нужно было посмотреть ей в глаза. Ее взгляд метнулся к кровати, покрытой белым пледом и лепестками роз. Ее глаза чуть расширились, когда она взглянула на мерцание свечей по всей комнате.

— Ух ты, — прошептала она.

— Талия? — я вернул ее внимание к себе, и она положила руки мне на грудь. — Ты уверена?

Она провела ладонями по моей груди до пряжки ремня.

— Абсолютно, — ответила она, вскинув брови.

Я накрыл ее рот своим и поцеловал так нежно, как только мог, ведь все, что я хотел сделать, — это поглотить эту женщину. Я пообещал себе, что буду действовать медленно. Но три недели с темно-синими яйцами — это будет тяжело.

— Не думаю, что я хочу сейчас медленно и сладко, — сказала она, прервав наш поцелуй и словно прочитав мои мысли, а затем расстегнула мои джинсы. — Может быть, мы попробуем нетипичные для нас занятия любовью после того, как жестко и грязно трахнемся?

— Жестко и грязно, да? — я импульсивно сжал в кулаке ее волосы.

Она прикусила нижнюю губу.

— Пока мы вместе, неважно, как мы это сделаем, верно? — Она поддразнила меня еще одним движением своих губ по моим. — Я просто хочу тебя. Все время. Под любым углом, любым способом и…

Мои губы набросились на ее рот, прервав ее, и я схватил ее за задницу. Она застонала и выгнула свою киску навстречу громоздкой выпуклости в моих джинсах.

— Займись со мной любовью, — простонала она между поцелуями. — Но по-нашему.

По-нашему. Грязно и жестко? Черт, да.

Я отпустил ее и избавился от остатков своей одежды, пока она медленно снимала стринги, покачивая бедрами чуть больше, чем нужно.

Занятия любовью подразумевали прелюдию. Я знал, что мы оба умрем, если затянем с этим. Мне нужно было почувствовать ее.

Прямо. Черт возьми. Сейчас.

Я подхватил ее на руки и бросил на кровать. Забравшись на нее, я провел языком по ее клитору. Она была абсолютно мокрой, и когда я ввел в нее палец, ее киска сжалась вокруг меня.

— Я хочу, чтобы ты была сверху, — решил я, а затем улегся на спину. — На этот раз ты будешь контролировать ситуацию. Покатайся на мне так, как ты писала мне в наших текстовых сообщениях.

— Прошло уже несколько недель, тебе будет трудно сдерживаться, — предупредила она, но все равно забралась на меня сверху, устроив свою задницу на моем члене с очередным бесстыдным покачиванием. Если она не будет осторожна, я заполню эту дырочку за секунду.

Я приподнял бедра, стремясь оказаться внутри нее, пока не облажался, потеряв контроль над собой.

— Мне будет трудно в любой позе, дорогая. Я ужасно твердый.

— Мм. Да, это так. — Она извивалась и двигала попкой, мучая меня, положив руки мне на грудь.

— Ненавижу тебя, — прорычал я, потянувшись к ее соскам и перекатывая их между большими и указательными пальцами.

Она придвинула головку моего члена к своему входу, затем наклонилась вперед и прошептала:

— Нет, это не так, — медленно опускаясь на мой твердый член и принимая каждый дюйм. Затем она замолчала и добавила: — Но ты действительно любишь меня.

— Чертовски верно, люблю, — прошипел я, держась за ее бедра. — Очень сильно, черт возьми.