40

МАТТЕО

Ничто не могло отвлечь меня от Софии, кроме обещания уничтожить виновных в нападении на нее. После ванны она хотела поспать, и я уложил ее в постель, положив подушку между ее ног и обернув вокруг нее грелки. Она быстро уснула, и я слишком долго смотрел на нее, ненавидя мысль о том, что нужно уходить.

Но я должен был найти и убить предателя.

Я написал Ромео, чтобы он поднялся в квартиру, и через несколько минут он был здесь. Мне не хотелось уходить, если София вдруг проснется, и я ей понадоблюсь.

— Скажи, что ты выследил ублюдка, который сбежал, — сказал я.

Выражение его лица говорило само за себя, и ярость, которую я подавлял ради Софии, обрушилась на меня в полной мере.

— Как они узнали, где она? Арбен должен быть замешан в этом, а значит, он охотится за моей женой.

Мой голос становился все громче, пока я почти не закричал. Глаза Ромео расширились от моей вспышки гнева.

Я оглянулся в сторону нашей спальни, боясь, что разбудил ее. Когда ничего не услышал, то сел на диван, чувствуя, как усталость проникает в мои кости.

— Как она? — спросил Ромео.

Я тяжело сглотнул.

— Она в порядке. В этот раз. А что, если это произойдет снова, и я не смогу добраться до нее вовремя?

Собака высунула голову из своей кровати в гостиной и подошла ко мне, уткнувшись носом в руку. Я неохотно погладил его по голове. София весь вечер возилась с ним, говоря, что после того, как его травмировали, он заслуживает дополнительных угощений. По ее просьбе я приготовил ему яичницу.

Я вздохнул.

— Я не могу поверить, что Бьянки оказался предателем. Или, по крайней мере, что он работал один.

— Согласен, но не могу понять, кто был с ним заодно. — Ромео сел рядом со мной. — Мы могли бы попросить Франко расследовать наши собственные ряды, помимо установки ложных маршрутов.

Я кивнул.

— Делай. Нет ничего важнее, чем устранение албанской угрозы. Я займусь организацией ложных маршрутов завтра, и мы осуществим их в конце недели.

— Ты действительно собираешься просить у Рустика подкрепления?

— Черт, — пробормотал я. — Если я попрошу Пахана о подкреплении, это покажет, что я уязвим. Даже несмотря на наш союз, я ему не доверял. — Он настаивал на том, чтобы приехать в город. Говорит, что хочет лично проверить торговые маршруты.

Ромео встал и налил нам выпивку из барной тележки.

— Похоже на полную чушь.

Я взял у него виски.

— Согласен. Но это может быть кстати. Если мы пригласим его на следующей неделе, то поймем, нужно ли нам еще подкрепление. Если да, сможем обсудить это лично.

Ромео в знак согласия поднял бокал.

На меня накатила волна усталости. Я был настолько сосредоточен на том, чтобы убедиться, что София в безопасности, что не позволил себе почувствовать глубину своего страха. Но теперь все проигрывалось в моей голове: как испуганно она разговаривала по телефону, бесконечные минуты, прежде чем я добрался до нее.

— Я пойду в офис, — сказал я. — Разработаю планы для ложных маршрутов.

— Нет, fratello. Возьми выходной и проведи его с женой, — он крепко сжал мое плечо.

— А что, если я не смогу защитить ее?

Как только эти слова сорвались с моих уст, я пожалел о них. Не могу позволить себе показать трещины в броне, даже перед Ромео, человеком, с которым я вырос.

— Ты можешь, и справишься. Я знаю. Потому что ты всегда заботишься о близких тебе людях.

Я начал трясти головой, но Ромео обвил рукой мою шею.

— Ты не подвел их. Это не твоя вина.

Я допил свой напиток и встал.

— Поговорим утром.

Ромео вздохнул и встал.

— Я сам найду выход.

Я убрал пустые бокалы на кухню и взял собачье лакомство из контейнера на столе, бросив его Нудл. После многих лет, проведенных за ночными дежурствами, контролем за моим городом или сутулым сидением за столом в офисе, было странно идти в спальню, чтобы лечь спать. Еще более странно, что моя кровать была не пустой.

Я снял одежду и залез под одеяло.

— Все в порядке? — Пробормотала София, закрыв глаза, и повернувшись ко мне лицом.

Я провел рукой по ее волосам.

— Да, tesoro. — Она пахла лавандой, и я вдохнул, поправляя грелку, соскользнувшую с ее бедра. — Но мне нужно, чтобы ты оставалась дома, пока мы не уничтожим албанцев.

— Ты действительно думаешь, что они преследовали меня сегодня?

Я закрыл глаза и притянул ее к себе.

— Да. Но я защищу тебя. Я обещаю.

— Ты уже защищаешь меня лучше, чем кто-либо.

Мое сердце сжалось от ее слов. Я прижал ее к груди, надеясь, что это правда.