— Хорошо. Хорошо. Хорошо. — Ее голос дрожал.

Я закрыл горящие глаза и дал маме минуту на размышления.

— Я отменю остальные встречи и первым же рейсом отправлюсь в Портленд. Ее родители там? — Она фыркнула.

— Они летят откуда-то из Европы. Я понятия не имею, когда они будут здесь. Они знали о раке и не потрудились приехать домой — сказал я сквозь стиснутые зубы.

— Однажды я совершила такую ошибку с Ханной и больше никогда не сделаю этого. Брин для меня как дочь. Я свяжусь с больницей и обеспечу ей самый лучший уход.

Я не знал, что сказать. Мама редко упоминала Ханну. После того как Ханна стала постоянно употреблять наркотики, она решила порвать с ней отношения. Я был так зол на нее, что мне и в голову не приходило, что мама прошла через ад и никогда не делилась со мной своим горем. Она просто продолжала отталкивать меня, и я не понимал ее поведения. В семнадцать лет мне казалось, что я знаю весь мир. Услышанная днем реакция мамы стала для меня тревожным звонком. Дело не в том, что мама не заботилась о Ханне. Просто она горевала по-другому. Я потерял сестру, а она - дочь.

На моем лице появилась улыбка. Мне следовало позвонить маме раньше. Она была охренительной силой, с которой приходилось считаться, когда она хотела, чтобы все было сделано.

— Я пойду соберу вещи и назначу свой рейс. Скоро пришлю тебе детали. Я прилечу в Портленд и возьму машину напрокат. Где ты остановился? — Звуки на заднем плане подсказали мне, что она, скорее всего, бегает вокруг, закидывая дерьмо в чемодан.

— Я в "Хаятте". У нас есть пентхаус, но я полагаю, ты не захочешь оставаться с кучей парней.

— Можешь забронировать для меня номер в том же отеле? Я пришлю тебе письмо, как только получу информацию о рейсе. — Ее телефон упал на пол. — Прости, Холден. Я так расстроена, что пытаюсь говорить по телефону и собирать вещи, а не использовать громкую связь.

— Я понимаю. — Я сделал шаг от окна и направился к бару. Мне определенно не помешало бы выпить позже, чтобы сбросить напряжение. Пока же я посмотрю, что есть в наличии.

— Думаю, то, что я собралась, не поможет, если у меня еще нет рейса. — Мама вздохнула. — Она слишком молода, чтобы оставить нас, Холден. Брин - боец. У нее вся жизнь впереди. — Мама икнула сквозь слезы. — Но я ни черта ей не помогу, если буду рыдать по телефону. Я пришлю тебе информацию о своем рейсе.

— Хорошо. Скоро увидимся. Я буду сообщать тебе новости.

— Спасибо, милый.

— Эй, мам?

— Да?

— Я люблю тебя.

Я ждал ответа сквозь мамины слезы.

— Я тоже тебя люблю. И, между прочим, ты всегда была моим любимчиком. У тебя такое замечательное сердце сынок.

Я смахнул влагу с ресниц. Мамины слова донеслись до меня сквозь телефонную трубку и окутали меня своими объятиями. Очевидно, мама всегда будет нужна мне, сколько бы лет мне ни было.

Через час у меня были данные о рейсе, и я забронировал мамин номер на завтра. Измученный, я добрался до спальни и закрыл дверь. Я разделся до трусов-боксеров и забрался под одеяло. Мои глаза то закрывались, то снова открывались. Я чертовски надеялся, что мне не приснится еще один кошмар. Но чем сильнее я старался не заснуть, тем тяжелее становились мои веки. Звук моего дыхания наполнил комнату, когда я погрузился в сон.

***

Самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, стояла передо мной в ужасе. Я протянул руку, чтобы убрать волосы с ее щеки.

— Я чертовски сильно люблю тебя, Ривер.

Она приподнялась на цыпочки и прижалась своим ртом к моему.

— Я тоже тебя люблю, малыш. — Ее голубые глаза заглянули в мои, и я потерял себя в ней. Эта девушка владела каждой частичкой меня. Она весь мой гребаный мир.

Я медленно расстегнул пуговицы на ее новой голубой шелковой блузке. Намек на черное кружево выглядывал наружу. Сняв с нее рубашку, мой член уперся в молнию черных брюк. Я не мог дождаться, когда она окажется подо мной, когда мое имя будет звучать на ее красивых полных губах.

Я укусил ее за ухо, а затем провел мягкими поцелуями по шее. Ее соски затвердели на ткани бюстгальтера, и я снял бретельки с ее плеч, не отрывая от нее внимания.

Освободив ее грудь, я опустился перед ней на колени. Я поцеловал ее плоский живот и добрался до пояса. Когда она появилась в клубе в обтягивающих джинсах, блузке и черных сапогах, я чуть не кончил от одного взгляда на нее.

Я расстегнул пуговицу и опустил молнию. Затянув джинсы, я стянул их на бедра и спустил вниз, обнажив кружевные стринги. Я укусил ее за косточку бедра, когда она, держась за мои плечи, вылезая из брюк. Я прижал ладони к ее пояснице и попке, а затем прижался носом к тонкому материалу. Господи, мне не терпелось попробовать ее на вкус.

Я быстрым движением стянул с нее трусики и легонько прикусил нежную кожу внизу живота. Сколько можно ждать. С ней я ничего не контролировал. Все, чего я хотел, это трахать ее языком, пока она не кончит мне на лицо. Ее маленькая сладкая киска была единственным, о чем я думал весь вечер.

— Ложись, — прорычал я, расстегивая молнию на брюках и освобождая свой член. Я обхватил его руками и погладил.

Ривер впилась зубами в нижнюю губу, раздвигая для меня ноги.

— Тебе нравится? — Я встал и раздвинул ноги еще дальше.

Ее внимание было приковано к моему члену, пока я гладил его для нее. Она тихонько заскулила, глядя, как я втираю капли спермы в кожу. Она провела языком по нижней губе, и ее сердцевина заблестела от желания.

— Да. — По ее шее и щекам пробежал жар. Она была такой чертовски горячей, когда смотрела на меня из-под темных ресниц, невинная и готовая.

Я опустился на пол и притянул ее к краю моей кровати, закидывая ее ногу на плечо, а затем лизнул ее набухший клитор. Она втянула воздух и выгнула спину, выставив на всеобщее обозрение свои идеальные сиськи. Я провел пальцем по ее влажной щели, продолжая вылизывать пучок нервов. Ривер опустилась на кровать и выгнула бедра.

Потеряв всякую сдержанность, я вогнал в нее свой язык.

— Ты такая чертовски приятная на вкус малютка. — Я посмотрел на нее сверху, а затем поглотил каждый дюйм ее тела.

Она зарылась пальцами в мои волосы, слегка дергая их, стонала и трахала мое лицо. Я ввел в нее палец, а затем изогнул его. Она задыхалась и вцепилась в покрывало.

— Холден... О Боже.

Она извивалась подо мной, а мой член умолял зарыться поглубже в ее скользкие стенки.

— Вот так, детка.

Я был в огне. Все мое существо гудело от ожидания и потребности. Мой язык проникал все глубже, овладевая каждой ее частичкой, пока она освобождалась.

Я подпрыгнул с пола и вогнал в нее свой член, прежде чем она успела прийти в себя. Ее глаза расширились, она впилась ногтями в мои ягодицы и покачивалась на мне.

— Сильнее, — задыхалась она, нахмурив брови, а затем ее рот раскрылся от удовольствия. Она быстро перевернулась и прижала меня к себе. Я присосался к ее соску, нежно покусывая его, когда она откинула голову назад и прибавила темп.

Я приподнял ее, а затем снова опустил на свой член. Она потрясающе стонала от удовольствия, ее сиськи подпрыгивали в том же ритме, в котором я трахал ее, и я хотел кончить на них.

Она поднималась и опускалась по моему члену, а я просунул руку между ее ног, массируя ее клитор.

— Вот так, детка. Трахай меня жестко. Бери все, что тебе нужно малютка.

Я поднимал ее снова и снова, пока мои яйца не напряглись. Толчки удовольствия пронеслись сквозь меня, когда я кончил в нее. Секунды спустя ее сердцевина сжалась вокруг меня, и она разрыдалась самым лучшим образом.

Она рухнула на меня, тяжело дыша и блестя от пота. Я поцеловал ее в макушку и погладил по спине. Я не хотел, чтобы это заканчивалось. Я не хотел отпускать ее.

Я проснулся от крепкого сна, на губах все еще ощущался вкус Ривер. Мой член был болезненно твердым, и я сунул руку в трусы-боксеры. Несколькими длинными, твердыми движениями я выпустил ее на живот, мое тело подрагивало от мыслей о том, что она глубоко в нем.

Я вздрогнул, а затем уставился в пустоту на сцену передо мной... один с вялым членом в руке. Мое сердце сжалось от боли. Это был сладкий сон, но за ним быстро последовало тяжелое, непоколебимое поражение. Я никак не мог избавиться от ноющего чувства, что, возможно, больше никогда не займусь любовью с Ривер.