– Это в моем здании в Таормине.

– Мне понадобится доступ к нему. Мой взгляд устремляется к нему через край ноутбука. — И мне понадобится одежда. Кажется, ваша уборщица забрала мои вещи. Я хочу их вернуть.

— Тем не менее, похоже, ты неплохо справляешься с этой ситуацией. Кстати, это моя любимая рубашка. То, как он это говорит, с оттенком веселья в тоне, заставляет меня задуматься, нет ли в его словах какого-то скрытого смысла.

– Это какая-то извращённая расплата? Странная психологическая пытка, которая заставляет меня чувствовать себя еще более бессильным или что-то в этом роде?–

– Может быть. Или, может быть, мне просто нравится видеть вас в моей одежде, мисс Петрова.

Я сглатываю, стряхивая глупое волнение, которое нарастает во мне от хриплого, глубокого тембра его голоса. Как любовник, соблазняющий свою партнершу в постель, каждый слог ласкает мою кожу, обещая развратные плотские поступки.

– Я не буду носить ваши рубашки размером с палатку. А ещё мне нужно нижнее белье, мистер.

– Это можно устроить– , — говорит Рафаэль и наклоняется вперед, кладя предплечья на колени. Внезапно здесь стало на двадцать градусов жарче. Я чувствую на себе его взгляд, выжигающий меня из темноты.

Глубоко вздохнув, я поднимаю рукава одолженной рубашки, которая продолжает сползать с моих рук. Подключив диагностическое программное обеспечение, я настроил его на сканирование системы, затем взял из ящика стола карандаш и начал его жевать.

– Почему ты переставил мои книжные полки?–

– Это терапевтично– , — бормочу я, держа во рту старый добрый HB2, пока на экране всплывают предупреждения. Приложение для выставления счетов в каталоге бухгалтерского учета помечено как не отвечающее. В системе хранения данных есть предупреждение о том, что обновления не устанавливаются. Даже система обслуживания показывает ошибки.

– Это невозможно– , — бормочу я, глядя на список, который продолжает расти. – Мой код был разработан только для того, чтобы создать черный ход, а не испортить остальную часть сети.

– Может быть, кто-то другой наткнулся на ваш – черный ход– и решил подорвать мою компанию. Мой конкурент, скорее всего.

Я бросаю на него взгляд. — Ты выглядишь ужасно спокойным по этому поводу.

– Почему бы мне и не быть? Ты все исправишь.

Карандаш трескается между зубами, поэтому я достаю его и снова фокусируюсь на экране ноутбука. Сканирование все еще работает. Мой взгляд останавливается на единственном зеленом инжире, лежащем на столе рядом с подставкой для ручек. Оно было там, когда я вошел в комнату, и выглядело чертовски восхитительно, соблазняя меня перекусить. Я протягиваю руку и беру фрукты. В тот момент, когда мои зубы ломают гладкую кожистую кожу, сладость наполняет мой рот, и я стону.

– Вам нравится это?–

Я смотрю на своего похитителя. – Да. Раньше я пробовала инжир только один раз, и он был и вполовину не таким вкусным.

– Знаешь, как говорят: украденные фрукты всегда слаще.

— Ты украл это? — спрашиваю я, жуя деликатес в форме колокольчика. – Почему? Ты явно загружен.

– Старые привычки умирают с трудом.–

Я выгибаю бровь, ожидая, пока он объяснит. Он этого не делает. Я пожимаю плечами и возвращаюсь к наблюдению за выполнением диагностической программы. Проходят минуты. Час. Рафаэль остается на своем месте, молча наблюдая за мной.

Это тревожит.

Беспокоит сверх всякой меры.

Мне это нравится.

Но ощущение его пристального взгляда заставляет меня нервничать. Желание взглянуть на него усиливается с каждой секундой, и бороться с этим притяжением становится все труднее.

Корчась на стуле, я хватаю небольшой блокнот с желтыми стикерами и начинаю чертить на нем испорченным карандашом. Никто никогда не обвинит меня в том, что я унаследовал художественный талант моей мамы (Юля счастливая обладательница этого таланта), но мне нужно на чем-то сосредоточиться. Что-то, что не даст моим глазам блуждать по массивной тени в дальнем конце комнаты.

Я пытаюсь нарисовать птицу, но меня все время отвлекает одно лишь присутствие Рафаэля. Даже если мне удается ни разу не взглянуть в его сторону, мое бедное творение в конечном итоге становится похожим на лошадь.

В этой оглушительной тишине, пока процесс сканирования неуклонно продолжается, клянусь, я чувствую, как глаза моего похитителя просверливают дыры в моей голове. Скомкая записку, я выбрасываю ее и начинаю новый набросок. Рисую фигуру мужчины, сидящего на стуле. Ладно, это фигурка в штанах, но идея та же. Я добавляю под него куртку и жилет, который в итоге выглядит как фартук. Затем большой широкий рот, полный острых зубов. В завершение я рисую речевой пузырь.

Исправьте свой беспорядок, мисс Петрова!

Улыбка тронула мои губы, когда я отрываю стикер от блокнота и прикрепляю его к правому верхнему углу экрана ноутбука. На самом деле это очень плохо. Юля часами пыталась научить меня рисовать. Каким-то образом ей всегда удавалось превращать странные цилиндрические формы в лица людей, но я так и не понял эту концепцию.

Когда я поднимаю взгляд, Рафаэль все еще лежит в кресле, скрестив руки на груди. Я не заметил, как он снял пиджак, но теперь он лежит на подлокотнике. Сочетание белой рубашки и темного жилета делает его грудь еще шире.

Одиночный звук сигнализирует об окончании диагностического сканирования, а в окне результатов отображаются шестьдесят семь обнаруженных ошибок. Более половины из них отмечены как критические.

– Хороший. Аналитика сделана. Утром я начну с бухгалтерской программы. Я закрываю ноутбук с громким хлопком и наклоняюсь, чтобы отсоединить шнур питания.

– Ноутбук останется здесь. Продолжим завтра вечером. В то же время.–

— И что мне делать целый день до тех пор?

– Вы вольны делать все, что пожелаете, если помните о нашем соглашении. Спокойной ночи, мисс Петрова.

Стиснув зубы, я встаю и иду прямо к двери, ведущей из кабинета в спальню, где я спал. И я обязательно захлопываю ее за собой.

Я направляюсь в ванную комнату, чтобы принять душ и почистить зубы, затем надеваю еще одну модную рубашку Рафаэля, используя ее как ночную рубашку.

Меня несколько утешает то, что Рафаэль, похоже, не хочет от меня ничего, кроме починки его чертовой компьютерной системы. Если не считать нескольких комментариев по поводу моей одежды, он не сказал и не сделал ничего, что говорило бы мне о том, что я ему интересен.

Странно. Я так привыкла к тому, что парни пытаются затащить меня в свою постель уже через несколько минут после встречи. Очевидное безразличие Рафаэля привело меня в небольшое замешательство.

Может быть, я просто не его тип?

Хороший!

Верно?

Я засыпаю с калейдоскопом образов, занимающих мой разум. Строки кода. Огромная голубая гладь моря и солнце, отражающееся от сверкающих вод. И скрытое лицо мужчины, наблюдающего за мной из темного угла.