Глава 4

Джемма

— Так что, по сути, ты бросила свою жизнь?

— Ну, когда ты так говоришь, я выгляжу сумасшедшей.

— Вау. — Кэтрин схватила бутылку вина с середины стола и начала наливать вино в мой бокал. — Сколько дней назад это было?

— Я уехала от Лондин неделю назад. А из Бостона за пару дней до этого.

— И вот ты здесь.

— И вот я здесь.

Я сидела напротив Кэтрин в столовой лоджа. Мы делили кусок шоколадного чизкейка, допивая бутылку вина, после вкусного ужина, состоящего из жареной курицы и картофельного пюре. Их сайт не преувеличивал о качестве еды. Или выборе вин.

— Как Лондин? — спросила Кэтрин.

— Замечательно. — Я улыбнулась. — Она замужем, у нее есть дочь. Она счастлива.

— Я рада. Я думаю о ней и вообще обо всех, время от времени.

— Даже обо мне?

— Да. Но мне было больно, когда ты ушла.

— Прости меня. — Я продолжу извиняться, пока она меня не простит. Или, может быть, пока я не прощу себя.

— Прекрати. — Она одарила меня грустной улыбкой. — Прошел примерно год после того, как ты ушла, однажды я каталась с Кэрол и поняла, что это именно то место, где я должна быть. Я счастлива здесь. Я люблю свою работу, ранчо и Гриров. Они сделали меня своего рода почетным членом семьи, и я не могла и желать лучшего.

— Я рада. Но все равно прости меня.

— Ты прощена.

— Правда? Ты не собираешься заставлять меня усерднее работать ради этого?

Она пожала плечами.

— Это не в моем стиле.

Да, не в ее. Кэтрин была слишком честна и реальна, чтобы наказывать меня за то, о чем уже забыла. Даже после всего дерьма, через которое ее протащили, она ни разу не ожесточилась.

— Все получилось так, как должно было, — сказала она. — Я бы поехала с тобой в Бостон и возмущалась каждую секунду. В то время обещание всех этих денег звучало очень хорошо. Но город — это не я. Недвижимость — это не я. Несколько лет назад я помогала в одной из сделок, когда Гриры покупали участок земли, и ненавидела каждую секунду. Стресс. И документы.

Я смеялась.

— Никогда не обходится без проблем.

— Тебе нравилось?

— Какое-то время. По большей части это был трамплин. — Я использовала заработанные деньги, чтобы инвестировать в другие площадки.

Через четыре месяца после того, как мы приехали работать на Ранчо «Грир», Лондин решила попробовать что-то новое. Ей нравилась Монтана, но это не было ее местом приземления. Она попросила меня поехать с ней на восток, но я осталась с Кэтрин.

Мне нравилось работать здесь и быть одним из почетных членов семьи Грир.

Примерно четыре месяца спустя мы с Кэтрин работали в этой самой столовой. Она работала официанткой, пока я присматривала за баром, заменяя одного из сезонных работников, который уволился, чтобы вернуться домой. Пара зашла выпить на ночь и, как и все остальные гости здесь, сорила деньгами.

Ночь выдалась на удивление тихой, и комната опустела раньше обычного. Но пара осталась с нами. Три часа спустя мы рассказали им (чего никогда не делали) историю нашего детства.

Они нашли ее трагически захватывающей.

И той ночью Сандра и Эрик Шелдон изменили мою жизнь.

Они владели компанией по продаже недвижимости в Бостоне, которая занималась продажей одних из лучших домов в городе. Перед тем, как покинуть курорт, они предложили Кэтрин и мне работу. Они предложили нанять нас в свою фирму и дать нам шанс.

Сандра дала нам свою визитную карточку и попросила рассмотреть ее предложение. Сказав, что, если нас это заинтересует, Бостон ждет, и она тоже.

Такая возможность выпадает раз в жизни.

На следующее утро я была готова сесть в автобус. Кэтрин была более нерешительна, она не хотела бросать Гриров, пока они не наймут замену.

Чем больше она колебалась, тем больше я беспокоилась, что Шелдоны забудут о нас. Что этот шанс разбогатеть исчезнет.

Будучи амбициозной девятнадцатилетней девушкой, я не отличалась терпением.

Я жаждала приключений. Я мечтала о деньгах, о том, чтобы стать такой женщиной, как Сандра, которая носила бы драгоценности, свисающие с ушей, и ногти, на которые никогда не налипала грязь.

Кэтрин умоляла меня подождать и вместе заявить Грирам о нашем уходе.

Два дня спустя, не сказав Кэтрин, я забрала визитку Шелдонов, собрала свои вещи, пока она убирала в комнате для гостей, и уехала. Когда я приехала в Бостон и позвонила Сандре, то солгала и сказала, что Кэтрин их предложение не заинтересовало.

На самом деле, я бросила ее.

Я даже не написала записки.

Потому что Кэтрин точно знала, куда я отправилась. Это было настоящим чудом, что она не возненавидела меня.

Сегодня за ужином я рассказала ей все о своей жизни в Бостоне. Как я проработала ассистенткой Сандры шесть месяцев, пока не получила лицензию. Как за два года я стала их самым прибыльным агентом, специализирующимся на элитной недвижимости в Бостоне.

Когда заниматься недвижимостью стало скучно, я начала инвестировать. Чтобы мне больше не нужно было продавать недвижимость, чтобы выжить. Я заложила фундамент своей империи и продолжала добавлять кирпичики.

Я потратила годы, пытаясь заполнить пустоту в своей груди деньгами и бизнесом. Но даже при всей власти, престиже и богатстве эта дыра все равно оставалась.

Оцепенение не проходило.

Я все еще была просто сбежавшим ребенком, равнодушным к миру, ищущим что-нибудь, что могло бы заставить его чувствовать.

— Ты с кем-нибудь еще общаешься? — спросила Кэтрин. — С Лу?

— Нет, только с Лондин. А ты?

— Нет. — Она покачала головой. — Как ты узнала, что я здесь?

— Некоторое время назад мне стало любопытно, куда все подевались, поэтому я наняла частного детектива, чтобы выяснить это. Ты упростила ему работу, так как твоя фотография была на веб-сайте курорта.

— Ааа. В этом есть смысл.

— Ты слышала, что Лу умер?

— Умер? — Она прижала руку к сердцу. — Как? Когда?

— Много лет назад. Он умер во сне.

В ее голубых глазах блестели слезы.

— Я никогда не забуду этого человека.

Лу Майли владел свалкой, когда Карсон обнаружил ее, сбежав из дома. Карсон пробирался туда и обратно целый месяц, спал там и прятался, пока однажды ночью Лу не вышел с одеялом.

Лу не выгнал Карсона. Но и в дом его не забрал. Он просто позволил Карсону остаться.

Когда я нашла Карсона, покинув свой собственный дом, Лу даже глазом не моргнул, когда в первый раз заметил меня на своей свалке. Он что-то проворчал, сердито посмотрел на меня и скрылся в хижине, которую называл своим домом.

— Он был таким угрюмым. — Я улыбнулась. — Таким удивительно грубым и сварливым.

Лу избегал привычного мира и жил один на свалке. Никто из нас никогда не спрашивал, почему он позволил шестерым детям поселиться на его участке, но я полагала, что это потому, что, когда мы переехали, Лу не был так одинок.

Никого из нас, даже Карсона, Лу никогда не приглашал в дом. Но он разрешил нам пользоваться ванной и душем в гараже на свалке. Однажды мы с Карсоном были простужены, и Лу оставил нам на раковине бутылочку с лекарством от простуды.

Лу не заявлял о том, что мы сбежали. Большинство взрослых позвонили бы в полицию и передали нас в приемную семью. Но я думаю, Лу нравилось, что мы там были. И, возможно, он знал, что если он выгонит нас или обратится к властям, мы просто сбежим снова, возможно, в место, далеко не такое безопасное.

Возвращение домой не было возможным ни для кого из нас.

— Он спас нас, — прошептала Кэтрин. — Никто здесь этого не понимает, но Лу спас нам жизни.

— Да, это так. Жаль, что я не поехала на его похороны. Время было выбрано неудачно. — Скорее, я просто не выкроила время. — Гриры знают? О нашем детстве?

— Ты знакома с Кэрол? Однажды ночью, примерно через месяц после твоего отъезда, она вынудила меня все рассказать. Я чувствовала себя одинокой и злой, поэтому рассказала ей все. И на этом ранчо нет такого понятия, как тайна. Следующим вечером я пошла на семейный ужин, и ты бы видела, какие жалкие взгляды были у них. Я была так зла.

Это означало, что Истон тоже знал.

Я держала свое прошлое при себе, когда работала здесь. Мы все держали его в тайне. Шелдоны были единственными, кому мы рассказали о нем. В то время я не была уверена, что заставило нас с Кэтрин рассказать нашу историю гостям. Но, проработав с Сандрой и Эриком несколько лет, я поняла, что такова их натура. Они обладали притягательной силой, которая заставляла людей вылезать из своей скорлупы.

Даже после того, как я перестала работать в их фирме, я поддерживала связь со своими бывшими наставниками. Сандра была моей постоянной спутницей на Неделе моды в Париже.

Были и другие, кто знал мою историю — я потратила годы, рассказывая доктору Брюэру ужасные подробности, — но список был невелик. Даже Бенджамин не знал о моем прошлом. Потому что, как сказала Кэтрин, самый быстрый способ заслужить чью-то жалость — это рассказать о нашей юности.

Я не хотела жалости Гриров. И уж точно я не хотела жалости Истона.

Все, чего я когда-либо хотела от него, — это привязанности.

Которую я получила одной восхитительной ночью.

За несколько часов до этого я села в автобус «Грейхаунд» и оставила Монтану позади.

— Ты когда-нибудь скучала по палатке? — спросила Кэтрин, наливая нам обеим еще вина.

Я рассмеялась.

— Я не скучаю по ночлегу на земле, но скучаю по тем ночам, когда мы все собирались в тесноте, потому что шел дождь. Скучаю по тем дням, когда нам всем было скучно, и мы часами играли в карты, разговаривали и смеялись.

— Я тоже. Печально, что мы все потеряли связь. Но для меня так проще. Просто жить своей жизнью и не оглядываться назад. Я имею в виду, мы были счастливы на свалке. Настолько счастливы, насколько могут быть счастливы бездомные дети, но это было тяжело.

— Так тяжело, — согласилась я. — Боже мой, мы были сильными.

— И везучими.

Было множество других историй о сбежавших детях, чьи жизни были оборваны. У которых не было счастливого конца. Дети, которые пристрастились к наркотикам и алкоголю. Девочки, которые исчезли в сети торговцев людьми, и их больше никто не видел.