Глава 1

Лора

Я грызу ногти, переминаясь с ноги на ногу перед дверью спальни Блэйка, пытаясь собраться с духом и сообщить ему, что больше не смогу полностью оплачивать аренду. Только я собираюсь постучать, как за дверью раздается приглушенное ворчание, и я отступаю.

Удаляясь в ванную, я прислоняюсь к раковине и смотрю в зеркало.

— Ты сможешь это сделать, Лора, — говорю я себе, вздыхая при виде темных кругов под моими покрасневшими карими глазами.

Я так устала от стресса и беспокойства по поводу реакции Блэйка.

— Просто повзрослей, постучись к нему в дверь и попроси покрыть разницу. Худшее, что он может сделать — это сказать нет, и тогда ты сможешь придумать что-нибудь еще.

Ложь.

Сказать нет — не самое худшее, что может сделать мой сосед по комнате. Это его квартира, и он имеет полное право меня выгнать, учитывая, что я уже третий раз за те пять месяцев, что снимаю у него вторую спальню, страдаю от нехватки денег.

После ободряющей речи и еще нескольких минут, потраченных на то, чтобы привести в порядок ногти и успокоить нервы, я выпрямляюсь, зачесываю каштановые локоны за уши и разглаживаю складки на своей синей форменной рубашке с короткими рукавами на пуговицах, прежде чем выйти из ванной.

Я рассчитывала на чаевые, которые могла бы заработать в эти выходные, чтобы у меня было больше, чем жалкие сто двадцать пять долларов, которые я должна отдать Блэйку, но позвонил владелец ресторана, где я работаю, и попросил не приходить до понедельника. Пятница и суббота — лучше время, и, поскольку мне не перезвонили из других ресторанов, в которые я подавала заявки, мне придет конец, если Блэйк снова не сжалится надо мной.

— Сделай это. Просто постучи в его дверь, — бормочу я себе под нос, зависая с поднятым кулаком в воздухе.

Я опускаю руку, снова теряя самообладание, и шепчу: — Черт!

Видимо, недостаточно тихо, потому что Блэйк распахивает дверь, на его брутальном и красивом лице застыло страдальческое выражение, когда он смотрит в пространство над моей головой, уперев руки в бока. Он почти нереально красив, у него густые черные кудри, собранные на макушке, и, как и при нашей первой встрече, я теряю дар речи. В нем есть что-то пугающе знакомое, но я никак не могу понять, что именно.

У меня отвисает челюсть, когда я смотрю в его завораживающие глаза цвета морской волны, в которых, мне кажется, я могла бы утонуть, если бы мы когда-нибудь встретились взглядами, чего мы не делаем. Он никогда не смотрит на меня. Совершенно. С таким же успехом я могла бы быть призраком, и я не понимаю почему, ведь у него не возникает проблем с тем, чтобы установить зрительный контакт с любым, кто заходит в квартиру.

Блэйк точно знает, зачем я здесь, и его разочарование накатывает волнами, заставляя мой желудок сжиматься. Это похоже на то, как если бы мне нужно было предоставить родителям на подпись очередной табель успеваемости за мою неуспеваемость.

Маленькой.

Чувствую себя такой маленькой.

Я потерпела полную неудачу в том, чтобы повзрослеть и стать ответственной, и я не могу этого вынести.

Только не это.

Я издаю пронзительный писк, как мышь, и бросаюсь в сторону, пересекая просторную гостиную с красивыми кирпичными стенами в направлении своей спальни, решив, что лучше исчезну с лица земли, чем буду умолять его снова оплатить мою долю арендной платы.

Не успеваю я добежать до коричневого кожаного дивана, как Блэйк догоняет меня, хватает за локоть и разворачивает к себе. Мы никогда раньше не обменивались даже рукопожатием, и я удивленно смотрю на него, чувствуя, как мою руку покалывает от тепла его большой мужской ладони на моей обнаженной коже.

— Тебе опять не хватает денег, да? — спрашивает он напряженным голосом, бросая взгляд на календарь, прикрепленный к стене кухни справа от меня, на котором отсчитываются дни до конца месяца.

У меня есть всего три дня, чтобы выплатить оставшиеся пятьсот пятьдесят долларов, которые я задолжала. Это настолько недостижимая сумма, что с таким же успехом она могла бы составлять все пять тысяч. Я качаю головой, и у меня пересыхает во рту, когда он с вызовом приподнимает темную бровь и стискивает выраженную квадратную челюсть.

Вот оно.

Он наконец-то выгоняет меня, и куда я тогда пойду?

Он вторгается в мое личное пространство, возвышаясь надо мной, и я съеживаюсь под его пристальным взглядом.

— Не лги мне, Лора. Сколько на этот раз?

Его выражение лица смягчается, когда я не могу унять дрожь на своем собственном, пытаясь сдержать слезы, которые не давали мне покоя с тех пор, как я поговорила по телефону со своим боссом. Блэйк большим пальцем выводит маленькие круги на моем запястье.

— Скажи мне.

Я опускаю взгляд на его обтягивающую бордовую футболку и с нарастающим ужасом отвечаю: — Пятьсот пятьдесят долларов. Но я смогу вернуть тебе деньги, когда получу чаевые в следующий раз.

Я спешу поправить себя: — Эм, может, и не в следующий раз, но точно позже, обещаю.

Я зажмуриваюсь, когда он тяжко вздыхает и выпрямляется в полный рост. Он должен быть не ниже 6 футов 5 дюймов, учитывая, что он на голову выше меня с ростом в 5 футов 8 дюймов.

— Это даже больше, чем в прошлом месяце, при том, что ты только недавно расплатилась со мной своим последним чеком.

Я съеживаюсь и пытаюсь высвободить свой локоть из его хватки, чтобы отступить назад, будучи униженной еще сильнее, чем в предыдущие два раза, когда мы с ним разговаривали на эту тему. Мне бы хотелось, чтобы он отпустил меня, чтобы я смогла уткнуться лицом в подушку и поплакать в уединении своей комнаты.

— Знаю, и мне действительно жаль. Марк сократил количество моих смен. Обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти новую работу.

Мой голос становится все тише и тише, пока едва не доходит до шепота.

— Мне лишь нужна небольшая помощь на это время, — говорю я, хотя он уже слышал все это раньше.

— Небольшая? Прикрывать тебя в третий раз — это больше, чем небольшая помощь.

Он крепче сжимает мой локоть, когда я пытаюсь высвободиться, практически утопая в чувстве стыда.

Я набираюсь храбрости, чтобы, наконец, поднять взгляд. Мои губы дрожат, а по щеке скатывается слеза. — Пожалуйста, Блэйк. Это в последний раз. Еще один месяц, и я больше никогда не попрошу тебя об этом.

Он выглядит так, будто обдумывает мою просьбу, его взгляд перемещается с моего лба на его руку, лежащую на моей, и по моим щекам катится еще больше слез. Мне никогда не приходилось так сильно просить о помощи, и я ненавижу это.

Я работаю няней или официанткой с четырнадцати лет и всегда находила способ покрывать расходы и позаботиться о себе каждый раз, когда я убегала из приемной семьи или детского дома, выклянчивая по десять баксов в месяц, чтобы сходить в дешевый тренажерный зал в центре города и принять душ, и даже жила на улицах, если была такая необходимость — прежде чем в конечном счете меня отлавливали и бросали в ближайший дерьмовый дом.

Как бы мне ни была неприятна эта идея, я подумывала о том, чтобы сбежать — собрать вещи и бросить Блэйка — потому что слишком стыдно предупреждать его заранее. Но я содрогаюсь при мысли о том, что снова придется спать по несколько часов с открытыми глазами, когда получалось бы найти достаточно безопасное место. Кроме того, я только оплатила свой второй семестр в колледже, котором учусь и который находится всего в пятнадцати минутах ходьбы от этой замечательной квартиры. Мне не хочется отказываться от короткой пешей прогулки, поскольку у меня нет машины.

Мне невероятно повезло, что Блэйк позволил воспользоваться шансом, когда я пришла с рюкзаком и лишь той одеждой, которая была на мне — когда я откликнулась на его объявление о поиске соседа по комнате, прикрепленное к доске объявлений в кафе, в котором я работала до закрытия, недалеко от кампуса. У меня была непростая ситуация с работой, так как я постоянно моталась из дома на улицу и обратно, и не было никого, кто мог бы дать мне хорошую рекомендацию, особенно когда мне так часто приходилось увольняться без предупреждения. Тем не менее, он позволил мне переехать в его свободную комнату в тот же день, поскольку его последний сосед уже закончил школу и съехал неделей ранее.

Не зная, получится ли когда-нибудь еще воспользоваться таким шансом, я решаю попробовать снова, даже если это убьет какую-то часть меня из-за того, что я буду продолжать просить милостыню. Я скрещиваю пальцы на руках и ногах в своих черных Конверсах, надеясь, что он меня пока не выгонит.

— Пожалуйста, Блэйк. У меня нет других вариантов, и я не хочу уходить.

Я покачиваюсь, и он обхватывает меня за плечо, поддерживая, при этом тыльной стороной ладони касаясь моей груди. Я остро осознаю это, но не знаю, доходит ли до него, пока он не вздрагивает и не опускает руку обратно к моему локтю. Он проводит большим пальцем туда-обратно по чувствительной впадинке, отчего по коже пробегают мурашки.

— Сто долларов, — выдавливает он из себя, затем закрывает глаза и откидывает голову назад, сжимая челюсти так сильно, что мышцы на его щеках начинают ходить ходуном, явно недовольный собой за то, что сдался.

Это намного меньше той суммы, которая мне нужна, но, все же больше, чем ноль. Я должна заставить это сработать.

— Хорошо, спасибо. Я, э-э, я придумаю, как достать остальное, — говорю я с комком в горле, пока в голове крутятся мысли о том, что я могу сделать, чтобы собрать оставшиеся четыреста пятьдесят долларов.

— Я дам сто долларов, но, — он делает ударение на этом слове, — ты должна кое-что для меня сделать.

Его ноздри раздуваются, а грудь начинает подниматься и опускаться быстрее, когда дыхание учащается. Затем он поглощает все мое личное пространство, и я на мгновение отвлекаюсь на его дразнящий аромат океанского бриза.

Он пользовался моим гелем для душа?