Его ухмылка была волчьей, когда он снова откинулся на спинку сиденья.
— Я очень хорошо зарабатываю.
— Ах, ты из таких. — Его серебряные запонки блестели даже в тусклом свете снижающегося самолета. — Это помогает, я больше отношусь к типу голодающих художников.
— Вряд ли ты умираешь с голоду. — его взгляд скользнул по моим формам, хотя на мне была скромная хлопчатобумажная рубашка.
Я покраснела.
— Нет, но все-таки художник. Дай угадаю, ты работаешь с деньгами.
— В каком-то смысле, — сказал он, и его глаза заплясали. — Это двадцать вопросов? — Я засмеялась.
— Я не играла в это с детства.
— Не так давно.
— Достаточно долго, — поправила я и бросила на него взгляд краем глаза. — Сколько тебе лет?
— Тридцать один. Мой рост—6 футов 1 дюйм, и я трижды ломал правую руку. — его мальчишеская улыбка составляла контраст с острыми, почти агрессивно вытянутыми чертами лица. Мне отчаянно хотелось проследить чёткую линию его подбородка и погрузить палец в небольшую впадинку под скулой.
— Двадцать четыре. — Я откинула прядь своих волнистых волос набок, чтобы показать ему татуировку за ухом.
Когда я не объяснила её значение, он нахмурился.
— Что это такое?
— Знак, — просто сказала я.
Я слегка дернулась, когда его пальцы коснулись витиеватых чернил.
— Мне нравится это.
—Спасибо. — мой голос был хриплым, когда я снова раскидала волосы по плечам.
— Что привело тебя в Мексику? Я так понимаю, твоя семья здесь не живет. Палец легко пробежался по моей руке, подчеркивая бледность моей кожи.
— Моя семья гораздо более экзотична, чем я. — Я подумала о маме и близнецах с легкой гримасой; годы поклонения героям было трудно полностью искоренить. — Мой лучший друг забронировал поездку, но не смог приехать. Я была только рада занять его место.
Он кивнул, его глаза пристально смотрели на меня. Связь между нами сгустилась и загудела, как воздух во время грозы. Встревоженная, я отодвинулась от него и посмотрела в окно, пока мы низко пикировали над взлетно-посадочной полосой. Как ни странно, я не чувствовала своего обычного