Глава 25

Массимо

Моя жена обеспокоена. Я бы поклялся, что это никак не связано с тем, что мы припарковались на бронированном внедорожнике у мрачного ресторана в Чайнтауне. Последние несколько дней она была на взводе, и ее команда, похоже, тоже. Я хочу знать, что происходит, но Алланте ничего не раскрыл. По его сведениям, моя жена работает в кофейнях и ресторанах, обычно одна, хотя иногда ее сопровождает Дарио Агесси. Я чую крысу и клянусь, что сам просмотрю материалы наблюдения, как только мы уложим этих ублюдков из Триады.

— О’Хара убрал Лопеса, — подтверждает Катарина, откидываясь на сиденье и показывая мне свой телефон.

Это сообщение от Фиеро. Ему поручили работать с ирландцами, чтобы они выполняли свою роль, не отклоняясь от плана. На фотографии мексиканский босс лежит в луже собственной крови, в его безжизненных глазах — пустота.

— Сейчас они занимаются остальными членами его команды, — она убирает телефон в карман и смотрит в окно. — Какого хрена так долго?

Мы отправили двадцать наших лучших людей внутрь, чтобы они разобрались на передовой.

— Наверное, что-то пошло не так, — говорю я, вынимая пистолет и снимая его с предохранителя. — Я проверю.

Она фыркает от смеха и смотрит на меня ледяным взглядом.

— Мы сделаем это вместе.

Выражение ее лица не позволяет мне спорить, но я знаю, как лучше.

— Ладно, — я поднимаю брови, оценивающе оглядывая ее сексуальную фигуру в облегающем черном топе и штанах. На ней ботинки в стиле милитари, а к телу пристегнуто множество оружия. — Рискую навлечь на себя твой гнев, но может, наденешь бронежилет?

Она ухмыляется, и мой член сразу же твердеет.

— Моя одежда пуленепробиваемая.

— Где, черт возьми, ты такую достала? Я знаю, что у нескольких компаний есть прототипы, но в массовой продаже их пока нет.

— Вообще-то это прототип техники Маццоне.

— Беннет дал их только избранным солдатам для испытаний в полевых условиях.

Ее ухмылка расширяется.

— У меня хорошие связи, Массимо. Я добиваюсь всего, чего хочу.

Я притягиваю ее к себе и прижимаюсь к ее губам.

— Твоя сообразительность меня заводит.

Она обхватывает рукой мой член.

— Я вижу, — проводит языком по моим губам, и я уже готов кончить. — Давай разберемся с этими ублюдками и пойдем домой праздновать.

Ее флиртующий тон и вызывающий взгляд подтверждают, что ее мысли совпадают с моими. И все же я хочу словесного подтверждения. Это сделает убийство намного слаще.

— Скажи, что в твои планах — мы, голые, потные и трахающиеся во всех позах из Камасутры.

Она хихикает, а я смотрю на нее с благоговением. Ее лицо раскраснелось, глаза сияют, и она выглядит счастливой и беззаботной, а такое редко бывает. Я сжимаю ее лицо в своих руках и нежно целую.

— Я хочу засунуть этот звук в бутылку и слушать его на повторе.

Она предсказуемо закатывает глаза.

— Я хочу добыть звуки Ли Чанга, захлебывающегося собственной кровью, и проигрывать его своим врагам на повторе.

На моих губах появляется широкая ухмылка.

— Мне нравится, что ты такая кровожадная. Это всегда заводит.

— А что тебя не заводит? — спрашивает она, и я уже открываю рот, чтобы ответить, когда из ресторана доносятся звуки выстрелов.

— Вперед, вперед, вперед, — кричит Катарина в свой мобильный телефон. Наши дополнительные солдаты выпрыгивают из своих внедорожников в тот же момент, когда мы выходим из своего. Моя жена мчится к входной двери с пистолетом в каждой руке, я бегу за ней, а Рикардо — по пятам. Эцио остается за рулем, если нам понадобится поспешно скрыться.

— Не подходи, — рычу я, хватая ее и оттаскивая с пути. — Пусть наши люди войдут первыми.

Она бьет меня локтем в живот, и ёрзает в моих руках. Холодный металл впивается мне в шею. Катарина смотрит яростным взглядом, тыча в меня дулом пистолета.

Вокруг нас солдаты обступают здание, и все чаще раздаются выстрелы.

— Давай проясним одну вещь, Массимо. Ты мой муж, но я не подчиняюсь ничьим приказам, особенно твоим, — она отпускает меня и кивает Рикардо.

Он обходит нас и входит в ресторан, держа оружие наготове и не сводя с нас глаз.

Взгляд Рины немного смягчается, когда она смотрит на меня.

— Я знаю, что ты хочешь защитить меня, но я в этом не нуждаюсь. Я знаю, как действовать.

Я хватаю ее за руку, приближая свое разъяренное лицо.

— Я, блять, это знаю! Но ни один уважающий себя дон или донна не будет бросаться в бой, не изучив обстановку. Ты слишком ценна и умна, чтобы бросаться в неизвестность. Я не говорю тебе, что делать; я обеспечиваю твою безопасность.

Она понимает это, но отвлекается. Это начинает меня беспокоить.

— Босс, — говорит один из моих людей, высовывая голову наружу. — На этом уровне все чисто. Чанг и его старшие помощники заперты в подвале. Что нам делать?

— Выкури их, — говорит Катарина, вырываясь из моих рук. — Потом уничтожьте их, когда они появятся.

Мой солдат смотрит на меня, и это злит еще больше.

Когда мы с Гейбом разговаривали с ними после моей свадьбы о наших планах по официальной передаче власти от него ко мне, я сообщил им, что к моей жене будут обращаться как к донне Греко и оказывать ей такое же уважение, как и любому дону. Очевидно, для кого-то информация влетела в одно ухо и вылетело через другое.

Я этого не потерплю.

— Ты слышал донну Греко! Ее слово так же важно, как и мое, и если ты еще раз проявишь неуважение к ней, я всажу тебе чертову пулю в голову.

Он нервно глотает, выглядя побитым, его взгляд мечется между нами.

— Мои извинения, донна Греко. Этого не повторится.

Она кивает.

— Извинения приняты. Уходи.

— Оставь Чанга в живых, — говорю я ему вслед, когда он убегает. Я открываю дверь и первым вхожу в ресторан, отступая в сторону, чтобы пропустить Катарину.

Здесь настоящая кровавая баня. На полу валяются трупы, другие лежат на столах. Пряные ароматы смешиваются с запахом пороха и крови, когда мы пробираемся через зал, направляясь к лестнице.

— У нас был элемент неожиданности, — говорит Рина, глядя на остатки обеда, разбросанные по нескольким столам. Несколько мужчин лежат лицом вниз в мисках с рисом и лапшой.

— О’Хара выручил нас.

Я проверяю каждого ублюдка, когда мы проходим мимо. Нередко кто-то прикидывается мертвым и ждет удобного случая, чтобы выстрелить.

— У него получилось. Думаю, он станет грозным союзником.

— Согласен.

— Со временем мы должны его повысить, — говорит она, стреляя в парня, который поднимает голову от стола, когда мы проходим мимо. Пуля попадает точно между бровями, и тот падает на бок, замирая от выстрела. — Нам, наверное, стоит сообщить о таком сейчас, — продолжает она, как будто только что не убила человека. — Это воспитает в нем преданность и подарит цель, к которой он будет стремиться.

— Хорошая идея.

Панические крики разносятся по лестнице, когда мы спускаемся, а за ними следуют новые выстрелы. У меня в кармане пикает мобильный, и я достаю его.

Катарина смотрит на меня через плечо.

— Это от дона Маццоне. В полицию поступает несколько сообщений от жителей этого района. Он говорит, что комиссар полиции не может долго сдерживать копов, чтобы это не выглядело подозрительно. У нас максимум десять минут.

— Давай покончим с этим.

Она спускается по ступенькам. У подножия лестницы лежит груда тел, и единственный живой человек — тот, кого мы ищем.

Ли Чанг.

Лидер ныне павшей «Триады».

По всему городу люди, принадлежащие к пяти семьям, при поддержке наших ирландских союзников уничтожили всех, кто был связан с мексиканцами и китайцами. Организации уничтожены. Со временем на территорию попытаются проникнуть и другие, но мы будем к этому готовы.

Ли стоит на коленях со связанными за спиной руками, окруженный солдатами, их оружие нацелено на него, если он попытается что-то сделать.

— Гребаная итальянская мразь!

Он плюет на ноги моей жены, и я хватаю его за волосы, откидывая его голову назад.

— Извинись перед моей женой, ты, кусок дерьма.

— Пошел ты! — его глаза сверкают злобой и чем-то еще. — Ты всего лишь ее сучка, она играет с тобой!

Катарина действует быстро, выхватывает острый нож и вонзает его ему в живот.

— У тебя нет чести? — спрашивает она, обходя его кругом. — Я могу выпотрошить тебя, как свинью, или даровать тебе быструю благородную смерть. Что выбираешь?

— Я знаю, что это была ты, — он сужает на нее свои глаза-бусинки. — Ты сделала это. Ты…

Моя жена осыпает его пулями, и он падает лицом вперед на груду мертвых тел, кровь сочится из многочисленных ран. Смертельная тишина окружает нас, и я смотрю на свою жену.

— Что? — она хладнокровно выдерживает мой взгляд. — Время не терпит. Нам нужно уходить.

Я киваю, но что-то меня не устраивает.

Чанг хотел сказать что-то важное.

Я уверен в этом.

— Всем выйти, — командую я, нагибаясь, чтобы собрать пули. Обычно мы не оставляем после себя пуль, даже если используем оружие, которое невозможно отследить, но сейчас нет времени на то, чтобы как следует очистить место преступления. Тем не менее я стараюсь собрать все пули, так как не хочу, чтобы к моей жене что-то привело.

Что касается остального, то у дона Маццоне есть комиссар полиции на быстром наборе, и я уверен, что он позаботится о том, чтобы все оставшиеся улики никогда не увидели свет.

Наши люди проходят мимо нас, а Катарина нагибается и присоединяется ко мне в поисках пуль.

— Что Чанг собирался сказать? — спрашиваю я, пока мы быстро работаем вместе.

— Я не умею читать мысли, — она не поднимает взгляд, пока говорит. — Но думаю, это было очевидно. Он знает, что мой приезд в город привел всех переполошил. Он знает, что я была мозгом этой операции, — она выпрямляется, протягивая руку за пулями, которые я собрал. Я кладу их ей на ладонь. — А что, это так важно?

Я смотрю, как она кладет пули в маленький прозрачный мешок и засовывает его в задний карман штанов.

— Нет, — я беру ее за руку. — Давай, уходим отсюда.

Наверху комната наполовину очищена. Рикардо и несколько моих людей держат оборону у двери, а несколько других солдат проверяют тела, чтобы убедиться, что все они мертвы.