Глава 43

Катарина

Я просыпаюсь, краснея, потираю ладонями свои горячие щеки и гадаю, о чем, черт возьми, был мой сон. Чертов Фиеро. Его двусмысленные замечания и полуголый вид прошлым утром, очевидно, подействовали на мое подсознание. По крайней мере, это приятное отвлечение от болезненных мыслей, которые часто одолевают меня по ночам.

Мой отец, мой брат и Ренцо всегда тревожат сон. Неотложные деловые вопросы не дают покоя в течение дня, а Массимо не дает мне покоя всю ночь, трахая меня часами, пока я не засыпаю от усталости. Это не всегда помогает избавиться от ночных кошмаров.

— Доброе утро, милая, — Массимо поворачивается на бок, прижимаясь своей эрекцией к моему бедру, хватает меня за талию и притягивает к себе. — Хм. Ты покраснела, — он проводит пальцами по моим щекам, изучая. — Что случилось?

— Ничего, — я ни за что не смогу сказать ему, что мне приснился самый эротичный сон в моей жизни, в котором мы с ним и его лучшим другом занимались сексом втроем, и это возбудило меня даже во сне.

Я никогда не рассматривала Фиеро в таком ключе, да и не стала бы. Я на тысячу процентов довольна своим мужем, и наша сексуальная жизнь просто потрясающая. Однако этот сон был горяч, и мне нужен Массимо как можно скорее.

Сев, я медленно снимаю свою шелковую ночнушку, бросаю ее на край кровати и сажусь верхом на своего мужа.

— Ну вот, теперь понятно, — Массимо ухмыляется, обхватывает меня за бедра и помогает принять нужную позу. Он наблюдает, как я приподнимаюсь и медленно опускаюсь на его твердый член. Мы оба стонем, когда я полностью насаживаюсь. — Сегодняшний день и так обещал быть хорошим, а теперь все стало намного лучше, — говорит он.

Когда я начинаю двигаться на нем, он одаривает меня сногсшибательной улыбкой, которая изгоняет из моей головы все воспоминания о том непристойном сне.

***

Я стою в стороне, пока дон Маццоне завершает церемонию, официально утверждая Массимо в качестве дона Греко. Зал взрывается бурными аплодисментами, когда мой муж с довольной улыбкой пожимает Бену руку. Я пересекаю сцену в конференц-зале здания, которым владеет «Комиссия», направляясь к нему, и моя грудь наполняется гордостью. Массимо заключает меня в объятия, наклоняет и крепко целует. По комнате разносится свист, и я ухмыляюсь, когда мы отрываемся друг от друга.

— Я хотел бы поговорить с вами обоими, прежде чем начнутся торжества, — говорит Бен. — Идите за мной.

Наши руки движутся как единое целое, пальцы сразу переплетаются, когда мы выходим вслед за президентом в коридор.

— Поговорим в моем кабинете, — говорит Бен, когда мы поднимаемся в лифте на верхний этаж.

— Стоит ли нам беспокоиться? — тон Массимо спокоен, а выражение лица невозмутимо, но я вижу, что он в состоянии повышенной готовности, хотя, теперь так всегда, с тех пор как все пошло наперекосяк в Вегасе и с русскими. Мы еще не до конца разобрались в ситуации.

— Вовсе нет, — столь же непринужденно отвечает Бен. — У меня есть кое-какие новости, — он бросает взгляд на наши соединенные руки. На его лице сияет искренняя улыбка. — Я правда рад, что у нас все получилось с женитьбой. У меня было предчувствие насчет вас, — он издает тихий смешок. — Жена была уверена, что вы двое полюбите друг друга. А в ее словах нельзя сомневаться.

— Сьерра — умная женщина, и мне очень нравится с ней общаться, — честно признаюсь я.

Лифт останавливается, двери со звоном раздвигаются.

— Ты ей тоже нравишься, — Бен жестом приглашает нас выйти первыми. — Мы будем рады, если вы присоединитесь к нашим трем семьям за ужином в это воскресенье.

В моей груди разливается тепло. Я смотрю на Массимо, и он улыбается, давая понять, что решать мне.

— Нам бы этого очень хотелось. Спасибо за приглашение.

— Нам будет очень приятно, — Бен открывает дверь в свой кабинет и проводит нас внутрь. — Я бы хотел познакомиться с тобой поближе, Массимо. Разум подсказывает мне, что я, возможно, смотрю на своего будущего преемника.

У Беннета очень острое чутье. Даже не зная ничего, он понимает, что Массимо скрывает гораздо больше силы воли, чем кажется на первый взгляд.

— Не буду врать, — говорит Массимо, отодвигая для меня стул. — Я хочу стать президентом.

Бен улыбается через плечо, наливая напитки. Бурбон для себя и Массимо и виски для меня. Массимо садится рядом со мной за столом и сразу же берет меня за руку.

Я считаю, что держание за руки очень недооценивается. Ведь испытываю особый трепет каждый раз, когда мой муж переплетает свои пальцы с моими. Ощущение его сильной теплой ладони, прижимающейся к моей, всегда успокаивает, и я чувствую себя непобедимой, идя по жизни бок о бок с мужчиной, который равен мне во всех отношениях.

Бен раздает напитки, прежде чем занять свое место за столом. Позади него, за окном, город наполняется энергией, когда очередной насыщенный событиями день подходит к концу.

— У тебя будет много конкурентов. Мальтиз — упрямый ублюдок, который не уступит свое место до смертного одра.

У него не будет выбора. Когда мы разыграем наши карты, Фиеро заставит своего папашу уйти на пенсию, и тот не сможет сказать «нет».

— Лука Аккарди согласился остаться в совете еще на четыре года, но затем он уйдет в отставку.

На лице Массимо отражается удивление.

— Я думал, близнецы должны заменить его в конце этого года?

— В контракте, который составил Джино Аккарди, есть пункт, позволяющий Луке отложить их назначение до достижения ими двадцатипятилетнего возраста, если он сочтет, что они не готовы. Я и сам обратился к Луке и попросил его остаться. Калеб и Джошуа не готовы. Им нужно больше времени.

— Держу пари, это доставит много проблем, — губы Массимо подергиваются.

— Это точно, — невозмутимо произносит Бен, поднося свой бокал к губам. Он делает медленный глоток, пока мы пьем свои напитки. — Двадцать один год — слишком юный возраст, чтобы брать на себя такую ответственность. Я забочусь о своих племянниках не меньше, чем о бизнесе Аккарди. Конечно, никто из них так не считает. Сейчас я для них персона нон грата. Когда увидишь, как они пренебрежительно относятся ко мне и Лео в воскресенье, то поймешь почему.

— Когда-нибудь они поблагодарят тебя, — предполагаю я. — Когда станут старше и мудрее, то поймут, что ты поступил так по разумным причинам.

— Они слишком заняты вечеринками, чтобы долго злиться на вас с Лео, — добавляет Массимо.

— Посмотрим, — Бен смеривает меня серьезным взглядом. — Я подумал, тебе будет интересно узнать, что сегодня утром Антона Смирнова посадили на самолет обратно в Москву вместе с группой из двадцати человек, которые, как мы установили, были в сговоре с ним.

— Это отличная новость. Спасибо, что сообщил.

— Усильте охрану еще на несколько месяцев, на всякий случай, — добавляет Бен. — Но полагаю, что угроза вашим жизням миновала.

Я бы не была в этом так уверена.

Ренцо каким-то образом сбежал из конспиративной квартиры прошлой ночью. Он убил четверых моих людей, а сегодня утром я собрала всех и официально объявила, что Ренцо Датти — предатель и больше не мой заместитель. Мы с Массимо ускоряем реализацию планов по объединению наших организаций. Договорились, что Дарио останется советником, но нам нужно назначить нового заместителя босса и определиться со структурой обеих групп капо.

Взгляд Бена скользит между нами, заставляя меня отвлечься и вернуться в настоящее.

— «Комиссия» хочет официально поблагодарить вас обоих за работу, которую вы проделали, чтобы обеспечить беспрепятственный переход на улицы. Мы знаем, что это было сопряжено со значительным риском.

Трудно поддерживать зрительный контакт, когда он считает, что Братва пришла за нами, потому что мы занимаемся уличной торговлей. Так противно лгать Беннетту и его семье. Это кажется неправильным, потому что они все так приветливы, и кажется, что он хочет взять Массимо под свое крыло. Однако мы не можем рассказать правду, не рискуя.

— А как насчет Вегаса? — спрашивает Массимо. — Когда мы начнем атаку и кто будет руководить ею?

— Это еще одна вещь, о которой я хотел с вами поговорить. Нам понадобятся солдаты Греко. Мы хотим, чтобы это была настоящая итало-американская операция, в которой будут задействованы все пять семей «Комиссии» и солдаты из соседних штатов. Важно, чтобы мы нанесли сильный и быстрый удар и показали им истинную мощь нашей организации. Именно поэтому планируем атаковать в эти выходные. Вы оба приглашены на завтрашнюю встречу, где Лео изложит стратегию.

— Мы будем там, — подтверждаю я.

— Поможем, чем сможем, — добавляет Массимо.

Бен кивает и улыбается.

— Братва, возможно, возвысилась, но скоро они поймут, что захват Вегаса был глупым шагом.

Мы поднимаем наши бокалы за это.

— Что касается руководства, то было решено, что Круз Дипьетро станет президентом в Вегасе. Алессо мне нужен здесь, да и сам он не хочет бросать свою семью. По крайней мере, не в такое трудное время.

От удивления мои брови поднимаются до линии роста волос. После того, что Круз сказал на похоронах, я сомневалась, что подобное произойдет.

— Вас это удивляет, — говорит Бен, глядя на нас обоих.

— Круз не скрывает своих амбиций, — говорит Массимо. — Он тоже хочет стать президентом.

— Я прекрасно понимаю, — Бен делает еще один глоток своего дорогого бурбона. — Я бы не стал выбирать его на должность в Вегасе, но его отец настаивал, считает, что это даст Крузу возможность показать, на что он способен, — он прочищает горло. — И по личным причинам я хочу, чтобы они оба уехали из Нью-Йорка.

Я предполагаю, он хочет, чтобы Анаис была подальше от Калеба, очевидно, что Сьерра не любит мою сестру и не доверяет ей. Честно говоря, я не виню ее. Анаис заметила меня за столом с девушками на похоронах, и сейчас отказывается со мной разговаривать. Отчасти это может быть из-за того, что Круз что-то ей сказал. Я не знаю, потому что она не отвечает на мои звонки. Я беспокоюсь за свою сестру и беспокоюсь о том, что Круз может с ней сделать.