Я делаю еще глоток пива и морщусь. Оно уже теплое. Внутри бара установлен обогреватель, чтобы противостоять арктическим температурам снаружи. — Но я бы действительно хотел найти его, чтобы мы могли поговорить.

— Поговорить с ним о чем? — Рен раздавливает еще один арахис, выбрасывая скорлупу.

— Мы с Кэт работали над установлением связей по всей территории Зевса и Геры. По всему региону есть отделения «Подполья», но Кабан не входит в их число. Он мог бы стать огромным активом. У него разветвленная сеть в этой части страны. — Говорю я приглушенным тоном.

Рен оглядывает бар, проверяя, не подслушивает ли кто наш разговор, но все ушли, кроме одного парня, спящего в кабинке. Он храпит так громко, что почти невозможно расслышать тихие слова Рен.

— Что заставляет тебя думать, что Кабан захочет видеть двух человек, связанных с играми?

— Может, он и не захочет видеть меня, но держу пари, что тебя захочет.

Рен фыркает, вытирая руки салфеткой. — Зачем ему хотеть меня видеть?

Рен делает большой глоток пива, высовывает кончик языка, чтобы слизнуть каплю с нижней губы. Она действительно понятия не имеет, насколько она сексуальна. — Я не думаю, что ты осознаешь, какое влияние ты уже оказала на эти игры, маленькая птичка.

Рен морщится и качает головой. Она думает, что я смеюсь над ней.

— Из — за моего обаяния?

— Люди заметили небольшие жесты, незначительные вещи, которые ты говорили во время своих интервью. Они знают твою историю и знают, откуда ты родом. Ни для кого это не секрет. Ты пользуешься немалой поддержкой за пределами Игр.

— Конечно. — Рен кивает, но ясно, что она мне не верит. Так же быстро ее брови хмурятся, а в глазах появляется беспокойство. Все происходит прежде, чем я успеваю рассказать ей обо всех способах, которыми она становится символом восстания для людей.

— Что нам теперь делать? Ты говоришь, что знаешь об этом Робин Гуде. Где нам его найти?

— Я думал, ты пришла сюда именно по этой причине. — Я не звонил никому из своих знакомых, чтобы они помогли мне найти Кабана, но, возможно, Кэт знает, как с ним связаться. Я предположил, что Рен знала, куда она направлялась, потому что сообщалось, что этот бар связан с его сетью, но это не широко известно. Я был удивлен, когда Рен нашла свой путь сюда, хотя ничто в ней больше не должно меня шокировать.

— То есть, да. Вроде того. Я подумала, что в таком месте, как это, можно что-то узнать. Или они могли бы указать мне правильное направление.

Я качаю головой. — Должно быть, у тебя невероятные инстинкты, маленькая птичка.

Рен стонет. Она может притворяться, что ей не нравится мое прозвище для нее, но ее пульс подскакивает к горлу всякий раз, когда я использую это ласковое обращение.

— Что ты хочешь этим сказать?

Я наклоняюсь к ней, но не потому, что не могу говорить достаточно тихо, а потому, что хочу быть ближе к ней. Я вдыхаю ее аппетитный аромат и чувствую тепло ее кожи. Она — зависимость и наркотик. — Это место связано с Кабаном.

— Правда? — Рен вскидывает голову, оглядывая бар, как будто Кабан собирается выскочить из шкафа и помахать рукой.

— Я бы никогда не солгал. — Это ложь, но сейчас я говорю правду.

Рен усмехается и делает огромный глоток. Барменша все еще стоит в углу бара, возится со своим телефоном, ее пальцы порхают по экрану. Ее глаза поднимаются и встречаются с моими, сузившись, прежде чем вернуться к тому, кому она пишет сообщение. Я действительно надеюсь, что она не посылает SOS. Я не планировал сегодня драться.

— И что теперь?

— Я думаю, нам следует поговорить с барменшей.

Она съеживается, переводя взгляд на женщину. — Может, мне стоит это сделать? Кажется, ты ей не очень нравишься.

Я раздраженно выдыхаю, прежде чем закрыть рот и сдержать свои эмоции. Брови Рен приподнимаются, прежде чем на ее лице медленно появляется улыбка. — Неужели никто никогда не мог устоять перед твоими чарами?

— Умоляю. Я мог бы завоевать ее. — Возможно, я был пешкой в игре Геры, но я наблюдал за Богами, я наблюдал, как элита флиртует и соблазняет. Я знаю, насколько искренняя улыбка может обезоружить человека. Ну, не Рен, но это потому, что она чертовски упряма.

— Может быть, не стоит пытаться ослепить ее своей потрясающей внешностью или флиртовать с ней.

— Ты считаешь, что у меня потрясающая внешность? — Я наклоняю голову и наблюдаю, как румянец расцветает на ее щеках.

Рен закатывает глаза. — Просто включи свой странный Атласовский фокус, который ты используешь, чтобы убеждать людей что — то делать. Будь самой обычной хмурой версией себя. Вероятно, это понравится ей больше, чем другая твоя фальшивая личность.

— А тебе? Какая версия тебе нравится больше всего?

Рен смеривает меня пристальным взглядом и затем отворачивается. Она бормочет «задница» себе под нос, но достаточно громко, чтобы я знал, что она не пытается вести себя тихо.

Она слегка отрывает руку от стойки и машет барменше одним пальцем. Женщина засовывает телефон в карман джинсовой юбки и останавливается перед Рен, поворачиваясь ко мне спиной. Рен хихикает, низко и мягко.

— Ты ужасный победитель.

— Это — ужасный проигравший. И тебе выпала такая честь, — говорит Рен.

Я ерзаю на стуле, чтобы прошептать ей на ухо. — Мне нравится, когда ты злорадствуешь. — Мои губы касаются ее уха. У Рен перехватывает дыхание, но она продолжает смотреть вперед.

— Еще раз спасибо за пиво, — Рен неловко поднимает свой бокал.

— Слава богам, мы не полагаемся на твое обаяние, — бормочу я достаточно громко, чтобы Рен услышала. Она придерживает бокал так, чтобы был вытянут только средний палец.

— Не благодари. Это то немногое, что я могу сделать для народного чемпиона. — Барменша опускает голову.

Рен удивленно моргает, а я сдерживаю смех. Что я ей только что сказал?

— Я же сказал тебе, что не лгу.

— Лжец, — шипит на меня Рен, затем неуверенно улыбается барменше. — Итак… гм… Вот в чем дело…

На это тяжело смотреть. Я ставлю локоть на стойку и подпираю щеку кулаком. — Мы хотели спросить тебя…

Рен вскидывает руку и отталкивает меня назад. Она наклоняется всем телом вперед, пытаясь заслонить меня от взгляда барменши. Я провожу пальцем по внутренней стороне ее бицепса, и она отдергивает руку.

— Не обращай на него внимания. Он привык добиваться своего, хлопая ресницами. Кстати, меня зовут Рен.

— О, я знаю, кто ты, — отвечает барменша. — Я Сильви, и это мой бар.

Они вдвоем улыбаются друг другу, сближаясь или что — то в этом роде.

— Приятно познакомиться, Сильви. Мне нравится у тебя. Это напоминает мне о том, где я работаю дома.

При этих словах Сильви бросает на Рен скептический взгляд. — Не то чтобы я не в восторге от того, что народный чемпион сидит на одном из моих барных стульев, но тебе что — то было нужно от меня?

Я делаю еще один глоток теплого пива. Рен хотела взять управление в свои руки, поэтому я довольствуюсь тем, что откидываюсь назад и позволяю ей управлять этим кораблем. Должно быть, я недостаточно расслаблен для ее предпочтений, потому что она протягивает руку и щиплет меня за ногу, предупреждая, чтобы я не высовывался. Только ее рука находится очень близко к моему члену. Я давлюсь своим напитком, и рука Рен ложится на мою ногу. Мой член дергается, и я тихо ругаюсь, когда ее мизинец касается моей быстро твердеющей длины.

Рен отдергивает руку. — Упс.

— Как будто кто — то верит, что это было сделано случайно. — Я не могу удержаться от поддразнивания, особенно потому, что Рен, кажется, не ожидает этого от меня. Она расправляет плечи, но не отвечает мне.

— Сильви, я просто собираюсь взять и сказать это. Я ищу Кабана и надеюсь, что ты сможешь указать мне правильное направление.

Взгляд Сильви перемещается на меня, а затем обратно на Рен. — Только ты или вы оба?

Я кладу руку на шаткую спинку стула Рен. Я не шевелю пальцами, но позволяю им коснуться ее лопаток, там, где появляются крылья. Я хочу увидеть их снова. Я только мельком увидел их в переулке позади «Безумного Адамса», и я не переставал думать о том, чтобы провести руками по каждому дюйму ее тела, включая эти чертовы крылья. Она была великолепна, свирепа, величественна.

Рен откидывается назад, зажимая мою руку между своим телом и спинкой сиденья. Вместо этого я провожу ладонью по ее спине. Она издает недовольный звук, который заставляет меня сдержать смех. Я никогда в жизни не хотел никого дразнить. По умолчанию я говорю кому — то убираться, когда он стоит у меня на пути. Но Рен перевернула все с ног на голову.

— Мы вдвоем. Я знаю, он кажется мудаком, — Она откидывается назад, чтобы сильнее прижать мою руку, и я впиваюсь пальцами ей в бок. Она извивается и расслабляется. — И иногда он такой, но я могу за него поручиться.

Рен поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и, хотя она ручается за меня, ясно, что она мне не доверяет. Не полностью. Она верит, что я не хочу отдавать Кабана Богам, но я продал ее «Подполью». Я рассказал Кэт ее секрет, хотя не хотел им делиться.

Это для общего блага.

Я говорил себе это уже сотню раз, но с каждым повторением это кажется все менее правдивым.

Сильви сжимает костяшки пальцев на стойке и тяжело вздыхает. — Он уже ждет тебя.