КРУЖКА ПИВА И МОЧИТЬСЯ

Гибси

— Шоты?

— Нет.

— Хорошо, пиво?

— Я выпью кружку воды.

— Я выпью кружку воды, — передразнил я, испытывая отвращение к заросшему существу, стоящему рядом со мной в баре. — Ты выпьешь кружку пива, и тебе это понравится.

— Гибс.

— Ни слова больше, Джонатан.

— Господи Иисусе, прекрасно. Я буду кружку «Heineken».

— Сам хороший человек. — Я похлопал его по плечу. — Можно четыре кружки пива, Мэри, — сказал я женщине за стойкой. — И пока мы ждем, выпьем четыре порции детского «Guinness».

— Гибс…

— Каждому, — добавил я, бросив на стойку банкноту в пятьдесят евро. — Мы будем в нашем обычном углу.

— Я не буду пить шоты, — проворчал Джонни, подходя ко мне к столику, по пути вежливо поприветствовав половину посетителей бара. Все хотели узнать частичку моего лучшего друга, но сегодня вечером он был занят мной.

— Кэп, Гибс, — признали Хью и Фели, когда мы присоединились к ним за столом.

— Ребята, пожалуйста, напомните этому уроду-переростку, что ему всего восемнадцать, — сказал я, придвигая табурет к столу. — И что ему нужно заниматься обычными восемнадцатилетними делами, потому что именно этим должен быть для него этот год.

Основная причина, по которой Джонни отложил подписание контракта с the pros, заключалась в том, что он чувствовал, что упустил большую часть своей юности. Я был полон решимости исправить это. Моим первым планом действий было выпить кружку пива в пятницу вечером, как обычная компания шестикурсников.

— Ты в лучшей форме, чем когда-либо, — сказал Хью, вежливо улыбаясь Мэри, которая подошла с подносом и ставила перед нами стопки. — Ты можешь взять выходной, парень.

— А школа?

— Книги по-прежнему будут ждать тебя в понедельник, — добавил Фели. — Не то чтобы тебе нужно было беспокоиться об учебе.

— Давай, Кэп, — уговаривал я, хлопая его по плечу. — Давай оставим здесь несколько гребаных воспоминаний. Ты уйдешь, прежде чем мы это осознаем, и тогда все, о чем ты будешь сожалеть. — Потянувшись за снимком, я поднял его и глазами умолял его сделать то же самое. — Будь подростком с нами.

— Давай, Кэп, — передразнил Джонни несколько часов спустя. — Будь подростком с нами. — Покачав головой, он сморгнул туман и попытался пристально посмотреть на меня. — Почему я до сих пор не научился никогда тебя не слушать?

— Думаю, тебе просто повезло, — сказал я, чокаясь своим полупустой кружкой стаканом о его. — До дна.

— Нет, нет, нет, — рассмеялся Фели, привлекая мое внимание. — Я бы использовал вариант пятьдесят на пятьдесят для более простых вопросов. Нет ничего хуже, чем видеть парня, застрявшего на вопросе за шестьдесят четыре тысячи евро с четырьмя диковинными вариантами на выбор.

— И что это сейчас? — Спросил я с любопытством.

— Хью спрашивал, какими жизнями я бы воспользовался, если бы меня когда-нибудь призвали сниматься в «Кто хочет стать миллионером?» на телевидении.

— Ну, не забудь записать меня в друзья по телефону, — сказал я, постукивая себя по виску. — Я – гений этого шоу.

В ответ они оба расхохотались.

Я прищурился. — Что ж, это чертовски мило.

— Кэп был бы моим первым пунктом назначения, — вмешался Хью.

— То же самое, — добавил Фели.

— А потом ты, парень, — сказал Хью, поворачиваясь к Фели.

— Как и ты, Хьюи.

Предательство.

Иисус Христос, предательство!

— В этом нет ничего личного, Гибс, — попытался уговорить Фели, все еще смеясь. — Не придуривайся.

— Эй, Джонни, если бы ты попал в шоу, ты бы позвонил мне, не так ли? — Я повернулся к своему лучшему другу. — Я бы стал твоим другом по телефону, если бы ты был в сериале, не так ли?

Джонни уставился на меня так, словно у меня выросло три головы. — О чем, черт возьми, ты говоришь, Гибс?

— Эти придурки будут звонить друг другу, если ты не ответишь, — объяснил я, указывая большим пальцем в сторону Фели и Хью. — Но ты бы позвонил бы мне, не так ли?

— Конечно, Гибс, — успокоил он, похлопав меня по руке. — Ты мой номер один, парень.

Это была полная чушь, но тот факт, что он прикрывал мою спину на публике, вот так вот, значил все.

— Смотрите, ублюдки, — проворчал я, допивая остатки своего напитка, прежде чем поднять руку, чтобы попросить принести нам еще по кружке.

— Эй, ребята, кто-нибудь из вас хочет детей?

Я уставился на своего лучшего друга. — Детей?

— Да. — Джонни торжественно кивнул. — Ты планируешь попробовать?

— Ты хочешь детей, Кэп? — Спросил Хью.

— Конечно.

— Сейчас?

— Нет, не сейчас, ты, чертов придурок, — ответил Джонни, и его голос звучал раздраженно, как пердеж. — В будущем.

— Спасибо, Мэри, — сказал Хью пожилой барменше, когда она подошла к нашему столику с очередной порцией пинт. Он протянул ей двадцатку, прежде чем снова переключить свое внимание на нашего капитана, явно поглощенного ужасающей темой. — Сколько детей?

— Я не знаю, может быть, два или три, — размышлял Джонни, допивая остатки пива. — Определенно, не одного. — Его брови нахмурились. — Не хотел бы, чтобы они были одиноки.

— Девочки или мальчики?

— Что ты делаешь? — Потребовал я, свирепо глядя на Хью. — Прекрати поощрять такое поведение!

— Все, что Шэн может мне дать, — ответил Джонни, игнорируя потрясенный взгляд на моем лице. — Я приму все, что она захочет мне дать. — Он снова нахмурился, о чем-то напряженно размышляя, прежде чем сказать: — Знаете, я думаю, что мне бы понравилась дочь. — Говоря это, он почесал подбородок. — Я бы тоже был в восторге от сыновей, конечно, но я бы хотел растить маленькую девочку с Шэн. — Пожав плечами, он добавил: — Знаете, показать ей, насколько по-другому все должно было быть для нее.

— Из тебя получился бы хороший папа для девочек, — согласился Хью, торжественно кивнув.

— Я знаю, — согласился Джонни, потянувшись за одной из свежих кружек, которые поставила барменша. — Черт с ним, посмотрим, что из этого выйдет, не так ли? Время покажет.

— Я не хочу детей, — задумчиво произнес Фели, почесывая подбородок. — Я не думаю, что хочу семью, и точка.

— Господи, это звучит удручающе одиноко, — ответил Джонни.

Он пожал плечами, но ничего не ответил.

— Мне вроде как нравится, как мы с Клэр росли, — сказал Хью, потирая обтянутое джинсами бедро. — Иногда иметь младшую сестру – это заноза в заднице, но у нас была хорошая жизнь. — Он пожал плечами. — Если бы у меня была семья, я думаю, я бы хотел что-то вроде того, что подарили нам мои родители.

— Как вы думаете, у Линча и Ифы будет кто-то ещё?

— Вероятно, через несколько лет.

— Что ж, если кто-то хочет узнать о местонахождении моих будущих детей, — вмешался я, подняв руку, — я оставил свежую порцию их в салфетке в своей комнате этим утром.

— Ты больной ублюдок, — рассмеялся Фели, в то время как Хью содрогнулся от отвращения.

— Фильтруй, Гибс! — Рявкнул Джонни, ткнув меня локтем в бок. — Фильтруй.

Я непримиримо пожал плечами. — Знаете, о чем я только что подумал?

— Нет, Гибс, и я сомневаюсь, что мы тоже хотим знать, — хором ответили все трое.

— Я подумал, что, должно быть, приятно знать, что твои родители так сильно хотели тебя, что пошли на крайности и приготовили тебя. — Я похлопал своего лучшего друга по плечу. — Честная игра, парень.

— В отличие от?

— Прокладывать себе путь через дырку в презервативе, — честно предложил я. — Я слышал это, понимаешь? Когда мои родители разводились. Очевидно, я был настолько сильным пловцом, что проткнул дырку в презервативе.

— Не беспокойся об этом, — быстро успокоил Фели. — Я тоже был случайностью. Маме было сорок шесть, когда она узнала, что беременна мной. Все мои сестры выросли. Она думала, что у нее менопауза.

— Господи, Па. — Брови Джонни взлетели вверх. — Твоей маме шестьдесят три?

— Это небольшая математика, парень.

Джонни отмахнулся от комплимента. — Я никогда не знал, что твоя мама такая старая.

— Почему? — Спросил Фели. — Сколько лет твоей маме?

— Ей чуть за сорок, — ответил Джонни. — Па на пару лет старше.

— Моей сорок три, — сказал Хью. — Столько же, сколько моему старику.

— И моему, — вмешался я. — Они все вместе ходили в школу.

— Моему ближе к семидесяти, — тихо сказала Фели.

— Вау, — задумчиво произнес я, качая головой. — Ты, наверное, будешь совсем молодым, когда они умрут.

— Господи, Гибс! — Джонни и Хью оба залаяли. — Фильтруй!

— Не беспокойтесь об этом, — усмехнулся Фели. — Я к нему привык. — Тут зазвонил его телефон, и он быстро вытащил его из кармана джинсов и постучал по экрану.

— Кто тебе пишет? — Спросил я, перегибаясь через стол, чтобы получше рассмотреть его экран. Почему, я понятия не имел. У меня были проблемы с чтением в хороший день, без дюжины пива в желудке.

— Гибс, — выругался Джонни, хватая меня за рубашку и поднимая обратно. — Ты не будешь спрашиваешь об этом парня.

— Нет, все в порядке, — ответил Фели, набрав несколько строк сообщения, прежде чем убрать телефон обратно в карман. — Это просто Кейси.

— Кейси? —Джонни нахмурился. — Кто такая Кейси?

— Господи, Кэп, для такого умного парня у тебя худшие наблюдательные способности, — усмехнулся Хью. — Она подруга Ифы.

— Дикая, — вмешался я, покачивая бровями. — Фели приставал к ней месяцами.

— Гибс, — простонал Фели. — Не смей, блядь, так говорить, ладно?

— Подруга Ифы? — Джонни непонимающе уставился на нее. — Неа. Понятия не имею.

— Это потому, что ты был слишком занят погоней за регби и Шэннон, чтобы посмотреть, что происходит со всеми нами, — рассмеялся Хью.

— Это не совсем правда, — возразил Джонни. — Я много знаю о том, что происходит в вашей жизни.

— Хах! — Я хлопнул его по плечу. — Молодец, Джонни.

— Да, черт возьми! — Поставив свою кружку, он скрестил руки на груди и свирепо посмотрел на нас троих. — Ты, — сказал он, начиная с Фели. — Тебе восемнадцать, очевидно, ты в отношениях с этой Кейси, и ты младший брат из трех сестер. Твой день рождения в июле, и ты скрытый музыкант с голосом лучше, чем у кого-либо на радио. — Затем он повернулся к Хью. — Тебе семнадцать, ты старший из двух детей, твой день рождения на Хэллоуин, такой же, как у Шони, ты с Кэти целую вечность, и она твоя первая серьезная девушка. — Наконец, он повернулся ко мне и сказал: — А ты, ты – малыш из компании. Твой день рождения в марте. У тебя никогда не было девушки, потому что ты влюблен в его сестру с незапамятных времен и обладаешь концентрацией внимания, как яйцо со сливками, и ты трахаешься со школьной секретаршей. — Выдохнув, Джонни ухмыльнулся нам, прежде чем сказать: — Я что-нибудь пропустил?