Глава 22

Джеймерсон

Снова начались занятия в школе, но Хантера там редко видели, по крайней мере, не на пятом уроке. Когда я его встречала в коридоре, он обычно говорил по телефону или писал сообщения, нахмурившись. Несколько раз я видела, как он вместе с Меган и Джонсом исчезают посреди дня. Под глазами у него залегли темные круги, он постоянно тер лицо и вздыхал.

Во что он вляпался? Неужели он в беде? Мой инстинкт подсказывал мне подойти к нему, узнать, нужна ли ему помощь, нужна ли ему я. Но я взяла все эти эмоции и засунула их глубоко внутрь. Нельзя помочь тому, кто не хочет.

До того, как я узнала его получше, я была уверена, что он торгует наркотиками или занимается чем-то другим незаконным. Было бесчисленное количество случаев, когда он звонил Колтону, или Колтон отменял наши встречи из-за Хантера. Постоянная нужда в том, чтобы его вытаскивали из неприятностей. Он говорил, что не принимает наркотики, но это не значит, что он их не продает. С ним определенно что-то происходило. У каждого есть темная сторона. Просто я не знала, насколько глубока его.

Пугало ли меня это? Да. Заставляло ли это меня не хотеть видеть его в своей жизни? Вовсе нет. Я скучала по нему. Не для того, чтобы заполнить пустоту, оставленную Колтоном, или потому, что мы вместе прошли через это ужасное испытание, а по нему самому. Он заставлял меня чувствовать себя живой, как никогда раньше.

С Колтоном я была счастлива. Довольна нашим маленьким мирком. Я любила его, но нельзя строить отношения на одной удивительной ночи. Потому что все остальное время вы будете просто пытаться повторить ее, надеясь снова ощутить ту же связь.

Раньше я не могла отличить любовь к Колтону как к парню от любви к нему как к другу. С Хантером было все по-другому. Он вызывал во мне глубокую страсть, которая практически полностью поглощала меня. Когда он появлялся в классе, то я чувствовала его присутствие позади себя. От него у меня по коже бегали мурашки, делая ее такой чувствительной, что я едва могла двигаться.

Но некоторым вещам не суждено быть. Я уже давно поняла, что жизнь несправедлива. Важно лишь то, как вы справляетесь с беспорядком и идете дальше. Иногда нужно позволить дождю лить на вас, позволить всему встать на свои места.

Я снова стала проводить обеденные перерывы между библиотекой и научной лабораторией. Мистер Фредерик, мой учитель химии, привык к моему присутствию. Он даже начал разрешать мне проводить исследования по теории, которую пытался доказать.

Хотя я снова вернулась к рутине, на этот раз мой взгляд на мир был другим. Я старалась прислушиваться к своему внутреннему голосу и делать то, что хочу. Иногда я прогуливала уроки и сидела на трибунах. В другие дни я проводила время в библиотеке, просматривая книги по искусству или узнавая больше для мистера Фредерика. Я отодвинула на задний план всю ту чушь со школьными драмами и сразу почувствовала себя легче.

***

Я была на седьмом небе от счастья, когда наступила пятница. Стиви весь день забрасывала меня сообщениями с загадочными намеками, такими как:

Темная одежда.

Перчатки. Черные.

Удобная обувь. Черная.

Фонарик.

В конце концов, я ответила ей:

Либо мы становимся грабителями, либо ты ведешь меня на поэтический вечер битников без электричества.

Мой телефон снова завибрировал:

Поэзия битников интересна только тогда, когда все голые. Поверь мне.

Зная Стиви, она, вероятно, говорила по собственному опыту.

Пришло еще одно сообщение:

Ах да, и ты остаешься у меня сегодня вечером. Так как я не могу быть с тобой завтра, у нас будет небольшая пред-вечеринка по случаю твоего Дня рождения.

В субботу у меня будет День рождение, но с одной подругой, которой нужно было идти на свадьбу к двоюродной сестре, все это казалось не таким уж захватывающим. Мне должно было исполниться восемнадцать. Меня кольнуло в сердце, когда я осознала, что догнала Колтона. Пока я буду продолжать отмечать Дни рождения, он навсегда останется восемнадцатилетним. Застывший во времени.

Памятная церемония Колтона должна была состояться ранней весной, когда земля оттает, и это было более подходящее время для проведения памятного торжества. Сейчас это казалось мне таким же пустым, как и когда это было впервые запланировано.

Я много думала о нем. В прошлом году примерно в это время мы снова сошлись. У меня осталось воспоминание о том, как он впервые после нашего расставания взял меня за руку в коридоре, подтверждая всем, что я его девушка. Я помню, как думала о том, что он тот самый. Что мы навсегда будем вместе. О том, как же мне повезло.

Жизнь шла своим чередом, делая повороты и прыжки, о которых никто и мечтать не мог. Меньше чем через год Колтон умер, я вышла из комы и снова научилась ходить, потеряла всех своих друзей, вылетела из команды, дралась, сидела в тюрьме, сделала татуировку и теперь борюсь с чувствами к его брату-близнецу.

Я закрыла лицо ладонями.

«Черт возьми, Джеймерсон, ты ходячая мыльная опера».

***

Когда Стиви заехала за мной, мама все еще донимала меня вопросами.

— Ты сегодня останешься у Стиви? — она с беспокойством сложила руки на груди, наблюдая, как я надеваю пальто.

— Да.

— Ее мать будет дома?

— Да, мама.

— Телефон с тобой?

— Разве он когда-нибудь не со мной? — я застегнула свою серую зимнюю куртку, схватила шапку и натянула ее на голову. — Мам, расслабься. Чем эта ночь отличается от любой другой, когда я куда-то собираюсь?

Она нахмурилась, опустив плечи.

— Прости. Я веду себя как ненормальная, да?

— Вроде того, — я сжала ее руку.

— Господи, — она ударила себя ладонью по лбу. — Я превращаюсь в свою мать.

Я фыркнула.

— В бабушку Пенни? Она не из тех, кто беспокоится по пустякам. Она бы сказала мне идти и пуститься во все тяжкие.

— Она не всегда была такой, — фыркнула мама. — Женщина, которую ты знаешь сейчас, – это не та, с которой я росла.

— Бабушка Пенни была занудой?

— Ты хочешь сказать, что я – зануда? — поддразнила мама.

— Нет.

— Она была довольно строгой, когда я была маленькой. Но после смерти дедушки сильно изменилась. Вместо того, чтобы превратиться в печальную, скорбящую вдову, она решила взять жизнь за рога и оседлать быка. Кажется, именно так она выразилась.

И ей это удалось. Она объездила весь мир со своей компанией по игре в бинго, прыгала с тарзанки, с парашютом и даже брала уроки живописи в Италии. Она была моим образцом для подражания. После того, как она потеряла свою любовь, она не сидела на диване и не следовала никаким траурным правилам. Она прыгнула в жизнь без спасательного круга. Она вдохновила меня прыгнуть вместе с ней.

Резкий стук в дверь прервал нас. Я закинула дорожную сумку на плечо, наклонилась и быстро обняла маму.

— До завтра, мам. Люблю тебя.

— Хорошо. Береги себя. И с наступающим Днем рождения, — она нежно погладила меня по щеке. — Развлекайся. Знаю, что я сильно беспокоюсь, но я правда хочу, чтобы ты отлично провела время.

— Спасибо, мам, — я резко обернулась и открыла дверь.

— Здравствуйте, миссис Холлоуэй, — помахала рукой Стиви.

— Пожалуйста, Стиви, зови меня Эми. Миссис Холлоуэй – это моя свекровь, — ее губы дернулись от раздражения.

Я снова посмотрела на Стиви.

— Думаю, ее выражение лица говорит само за себя. Поехали.

— Развлекайтесь, девочки, — мама помахала рукой из дверного проема.

— Обязательно. Не волнуйтесь, я за ней присмотрю. Защищу ее собственной жизнью, — Стиви пошла задом наперед, споткнувшись о клумбу. — Вот дерьмо.

—Теперь я боюсь еще больше, — мама с усмешкой покачала головой.

Мы попрощались и сели в ее машину.

— Ладно, какие приключения нас ждут сегодня вечером? — я потерла руки от волнения.

— Фонарик?

— Есть, — я достала его.

— Лыжная шапка?

— Есть.

— Паспорт, на случай, если нам придется сбежать из страны?

— Что?

Стиви ухмыльнулась, включая заднюю передачу.

— Чем больше времени ты будешь со мной тусоваться, тем быстрее поймешь, что я на самом деле не шучу.

***

Стиви свернула с дороги на большую, открытую площадку в двадцати минутах от города. Пригород уступил место полям и фермам. Лишь редкие уличные фонари освещали дорогу. Под колесами захрустел гравий, когда она припарковалась рядом с другими машинами. Около тридцати человек слонялись возле красного амбара со старой вывеской «Тыквенная ферма и кукурузный лабиринт».

— Так, ты меня окончательно запутала, — я попыталась разглядеть что-то в темноте. Один фонарь на амбаре освещал площадку, придавая ей жутковатое свечение. — Здесь жутко. Ты что, привезла меня сюда, чтобы убить? В стиле фильма "Дети кукурузы"?

Стиви взяла свою черную лыжную шапку и натянула ее на свои черно-белые волосы.

— Доверься мне. Тебе понравится.

Я распахнула дверь и вышла. На ее губах играла озорная улыбка, когда она закрыла машину и направилась к группе.

— Теперь я в ужасе, — я указала на ее выражение лица, идя рядом с ней.

Мы медленно приблизились к группе, которая скучилась у амбара, спасаясь от холода. Все были одеты в черное или темно-серое, из-за чего лица было трудно различить.

Стиви повернулась ко мне и схватила за руки.

— Только не убивай меня. Я слишком красива, чтобы умереть от рук детей в одежде амишей.

Ком подступил к горлу.

— О чем ты говоришь?

Она повернула меня лицом вперед, и мой взгляд мгновенно упал на источник ее беспокойства.

— Я собираюсь убить тебя, — пробормотала я ей, не отрывая взгляда от фигуры напротив, разговаривающей со своими друзьями – Дагом, Джонсом, Меган... и Санни.

— Ты знала, что он будет здесь? — спросила я.

— Да. Я узнала об этом от него.

— Стиви, — воскликнула я, повернувшись к ней лицом.

— Я знаю. Мне жаль... ладно, это ложь. Мне не жаль.

— Как я должна пережить смерть Колтона, оставить позади Хантера, если ты постоянно меня с ним сталкиваешь? — прошипела я.

— Я думаю, ты все неправильно поняла.

— Что ты имеешь в виду?