Глава 7

Джеймерсон

Несколько дней спустя мы с Шелли совершили очередной длинный круг по коридору. Каждый день она добавляла по несколько дополнительных палат, которые нужно было пройти, прежде чем вернуться. Это было мучительно и медленно, но я заставляла себя идти дальше. Обычно на своем пути я встречала только мистера Гольдштейна, который восстанавливался после операции по замене тазобедренного сустава.

Сегодня, когда я завернула за угол, то встретила не мистера Гольдштейна. Я остановилась, воздух застрял в легких.

Навстречу нам двигались Хантер и его медбрат. Хантер, опираясь на инвалидное кресло как на ходунки, весь раскраснелся, а по лбу стекал пот.

— Продолжай, детка, — подбадривала меня Шелли. Мои тапочки скользили по полу, приближая к Хантеру.

После той ночи, когда я попрощалась с Колтоном, я избегала палаты его брата, прося Шелли вести меня в обход. Прощание захлопнуло одну дверь и открыло плотину. Мысль о Хантере, даже упоминание его имени, вливала в мою кровь яд. Обида постепенно скручивалась у меня в животе. Он жив, а Колтон мертв. Гнев на то, что он выжил, а Колтон нет, пронизывал все мои мысли. Эти эмоции бушевали во мне и сейчас, когда я наблюдала за ним.

— Давай, чувак, — медбрат жестом приказал ему двигаться вперед. — Еще пару шагов.

Я усмехнулась этой фразе, так как сама много раз слышала эту ложь.

Хантер поднял голову и посмотрел на меня, его лицо было бесстрастным, но глаза сверкнули, а мышца на челюсти дернулась.

— Продолжай идти. Ты отлично справляешься, — медбрат снова махнул рукой. — Ты почти у цели. Видишь, до поста медсестер осталось всего несколько шагов.

Хантеру предстояло пройти мимо еще более четырех комнат, прежде чем он доберется до места назначения. Гораздо больше, чем несколько шагов.

— Пошел ты, Карл! — прорычал Хантер и зашаркал ногами по гладкой поверхности. — У меня проблемы с ногами, а не со зрением.

— Ого, кто-то сегодня дерзкий, — Карл отступил назад с усмешкой на лице.

— Все было бы намного лучше, если бы ты продолжал давать мне обезболивающие, — проворчал Хантер.

— Нам нужно отучить тебя от них сейчас, пока ты не стал зависимым, — все это было похоже на дежавю.

— Слишком поздно, — фыркнула я.

Истории о том, что Хантер сильно увлекался марихуаной и более тяжелыми наркотиками, были частой болтовней в школе. Колтон никогда этого не подтверждал, но и не отрицал.

Вена на шее Хантера запульсировала, а бледные губы сжались тонкую линию. Он прокатил кресло вперед, преграждая мне путь.

— Убери свое кресло с моего пути, — огрызнулась я, сверля его взглядом.

— Нет, — капелька пота скатилась по его щеке.

— Убирайся. С. Моего. Пути, — слова вырывались из меня с шипением.

— Сама убирайся, — огрызнулся он в ответ.

— Эй, эй, эй, давайте без этого, — Шелби схватила меня за локоть, пытаясь объехать его. Я уперлась ногами в пол, наклонившись вперед.

— Нет! На этот раз ты не добьешься своего, — я толкнула инвалидное кресло парня, заставив того пошатнуться.

— На этот раз? Своего? О чем ты говоришь?

— Ты щелкал пальцами, и Колтон тут же срывался выполнять, даже не раздумывая об этом. Ты постоянно влипал в неприятности, а твой брат всегда тебя вытаскивал, — мой рот не закрывался, гнев кипел и выплескивался наружу. — Ты эгоистичный ублюдок! Ты всегда думал только о себе, — слова лились из меня потоком. — Это все твоя вина! — кипела я. — Он бы не сел пьяным за руль. Если бы не ты, то он был бы жив, — Хантер отшатнулся, словно я дала ему пощечину. — Если бы он снова не бросился тебе на помощь, не побежал по твоему зову, то ничего бы этого не случилось, — возможно, это было неправдой, но мне было неважно. Мои руки и ноги тряслись от эмоций. — Он постоянно вытаскивал тебя из неприятностей. А ты просто пользовался им.

— Эй, детка. Давай успокоимся, — попыталась оттащить меня Шелли, но я вырвалась из ее хватки.

— Он так сильно любил тебя, а теперь он мертв! — всхлипнула я.

— Ты думаешь, я его не любил? Я бы не сделал ничего ради него? — лицо Хантера вспыхнуло, а щеки покрылись красными пятнами. — Ты ничего обо мне не знаешь.

— Я знаю достаточно.

Лицо Хантера исказилось лихорадочной ухмылкой.

— Ты – эгоистичный придурок. Неудачник, — злость так и продолжала исходить из меня.

Карл и Шелли попытались вмешаться, но мы не сдвинулись с места, буравя друг друга взглядом.

— Я. Тебя. Ненавижу, — холодным, сдержанным тоном, совсем не своим голосом, я услышала, как говорю следующее: — Я бы хотела, чтобы ты умер.

— Я тоже, — ответил он, в его также звучала ярость.

— Ладно, хва... — Шелли остановилась на полуслове, когда Хантер схватился за грудь. Он резко втянул в себя воздух, наклоняясь над инвалидным креслом.

— Эй, что случилось? Ты в порядке? — подошел к нему Карл.

Хантер кивнул, кашлянув в руку. Вдруг, кровь выплеснулась изо рта парня, покрыв пол пенистой розовой жидкостью.

— О нет, — Шелли отпустила меня и побежала к Хантеру, но было слишком поздно. Тело Хантера обмякло, и он упал лицом вперед в инвалидное кресло, отбросив его к стене.

Я с писком подпрыгнула.

Он начал сильно биться в конвульсиях, а вокруг его рта скопилось еще больше пены.

— Помогите! — Шелли присела на корточки рядом с парнем, крича на весь коридор в сторону поста медсестер. — Код синий! У нас код синий!

— Что происходит? — спросила я.

И она, и Карл проигнорировали меня, сосредоточившись на Хантере. К нам подбежали еще три медсестры, оттолкнув меня в сторону. Паника и страх сдавили мне горло, затрудняя дыхание. Его тело продолжало дергаться на плитке, а изо рта текла кровь.

Вспышка воспоминаний о той ночи аварии вернулась ко мне. Краткое видение красных и синих огней, крики людей вокруг. Я, висящая вверх ногами на ремне безопасности, поворачиваю голову и вижу Колтона. Его тело, окровавленное и сломанное, неестественно согнуто на крыше автомобиля.

Теперь вокруг меня выкрикивали медицинские термины, словно на иностранном языке, их голоса были напряженными и непрерывными.

— Скажите мне, что с ним происходит! — снова никто не обратил на меня внимания.

Карл и еще две медсестры положили Хантера на каталку. Вся команда помчалась по коридору, накачивая его легкие ручным насосом. Они скрылись за углом, а я так и осталась стоять в опустевшем коридоре, глядя в пустоту. Все произошло так быстро, что мой мозг не успевал за этим.

Влага коснулась моих пальцев ног и привлекла взгляд вниз. Кровь испачкала переднюю часть моих кремовых тапочек, окрасив их кончики, словно пасхальное яйцо. Чувство вины пропитало меня, как кровь на моих ногах. Я только что сказала ему, что лучше бы он умер вместо Колтона, и теперь он действительно может умереть.

Каким человеком я была?

Гнев, хлынувший из меня, не был похож ни на что, что я когда-либо испытывала. Я казалась чужой самой себе. Он вызвал во мне беспокойное, неуверенное чувство, но также заставил почувствовать себя живой.