ГЛАВА ТРИДЦАТЬ

ТРЕТЬЯ

Дрейвен

Для меня это уже слишком.

Вода подступает к моему горлу. Перекатываясь на бок, я кашляю, пока не могу сделать большой глоток воздуха. Все, блядь, болит.

Железо Виверны — мое проклятие. Единственное, что для меня — верная смерть. Но каким-то образом... Каким-то образом гребаная Эмма спасла меня, когда использовала свою силу через связь. Я никогда не слышал, чтобы пара могла исцелить другого, но она это сделала. Не полностью, но достаточно, чтобы избавить мою плоть от воздействия железа виверны, внутренне исцеляя каждый орган, который был порезан. Все, что осталось — это открытые внешние слои кожи, но этого недостаточно, чтобы убить меня.

Мое тело протестует против каждого напряжения мышц, каждого вздоха и каждой мысли. Я мысленно прогоняю туман, чувствуя, как вся моя кровь отхлынула от тела.

Ее голос эхом отдается в моей голове, быстро переходя на еле слышный шепот.

— Я люблю тебя.

Эмма.

Эмма. Эмма. Эмма.

Мысленно повторяю ее имя, как молитву.

Нет!

Как она смеет рисковать своей жизнью ради меня! Только для того, чтобы не спасти и себя! Гребаный мир может выжить и без меня, но без нее он весь обратится в пепел. У нее впереди так много дней. Она может предложить этому миру так много хорошего.

Но затем в моей груди раздается треск, поток боли разрывает мое горло яростным ревом.

— Маленький демон, — шепчу я срывающимся голосом. Мои глаза наполняются слезами, я переваливаюсь на четвереньки, пытаясь поднять воздух. Стараюсь облегчить разрывающую душу боль.

Я в это не верю. Мне нужно ее увидеть.

С ней все в порядке. С ней все в порядке, повторяю я себе, надеясь, что это станет правдой.

Я не моргая подталкиваю свое избитое тело к краю воды, чувствуя, как паника хватает меня за шею. Стискиваю зубы от приступа боли при каждом движении. Но мне все равно.

Наша связь слаба и далека. Усилившаяся, проникающая глубоко в душу боль может означать только одно.

Кряхтя, я рыщу в поисках своей силы, чувствуя, как она покидает дно своего колодца. Я, блядь, хватаюсь за неё, с трудом дыша, отправляя в чертову воду.

Мои тени находят ее, зная саму ее сущность, как если бы она была моей собственной. Приказывая им обернуться вокруг нее, я тяну. Но моя сила колеблется. Я скриплю сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как напрягаются вены на моей шее, когда я пытаюсь снова. Рычу от разочарования, когда мои руки неудержимо дрожат.

Мой взгляд устремляется туда, где Уиро все еще восстанавливается после нападения, которое, должно быть, послала Эмма, когда я был без сознания. Когда я копаю глубже внутрь себя, я нахожу крупицу дополнительной силы, которую Эмма, должно быть, влила в меня. С ее помощью я приказываю еще большему количеству теней распространиться вокруг Уиро, пока он рычит, пытаясь избавиться от них.

Снова сосредоточившись на Море Душ, я облекаю ее тело своей силой. На этот раз она медленно начинает плыть ко мне. Я в отчаянии. Я, блядь, отказываюсь в это верить. Но я не могу отдышаться. Это как будто тысяча ножей вонзается прямо в центр моей груди.

Но затем мои тени растут, становясь сильнее, поскольку они быстрее вытаскивают Эмму на берег. И вот тогда я ощущаю тепло у себя на спине. Нахожу Кору там, ее ладонь вливает в меня свою энергию, исцеляя меня. Чтобы восстановить мою истощающую силу, залечить раны и помочь вытянуть Эмму из воды.

Мгновение спустя хрупкое тело Эммы падает в мои ожидающие объятия.

— Нет...

Ее кожа холодная рядом с моей. Я задерживаю дыхание, пока мои глаза сканируют ее лицо, мои уши напрягаются, чтобы услышать ее пульс. Но я знаю, что найду, потому что боль, разрывающая меня надвое, не утихает. Все, что меня встречает — это тишина, от которой у меня замирает сердце.

В отчаянии мои пальцы блуждают по всему ее обмякшему телу, дрожа. Не уверен, что делать и куда прикасаться. Кажется, что весь мир повернулся вокруг своей оси.

Зверь во мне становится диким, бушуя внутри с оглушительным воплем. Все начинает вращаться, погружая меня в эту жестокую судьбу. Мои пальцы убирают влажные пряди волос с ее призрачно-белого лица, обводя посиневшие губы, которые всего несколько минут назад были нежно-розовыми.

Крепко прижимая ее к груди, я раскачиваюсь взад-вперед на коленях. Молю звезды исправить это. Вернуть ее. Забрать меня вместо неё.

— Ты не должна была бросать меня, — хрипло шепчу я.

Мой голос срывается, и перышко скользит по ее волосам, когда я онемело провожу рукой по ее затылку. Основание моей груди сотрясается от шока. Горя. Гнева. Влага стекает по моему лицу, но я едва чувствую это. Все вокруг меня онемело, расплылось. Только яростные волны агонии глубоко внутри нашей связи поглощают меня.

Боль и мучения того, что следует за смертью пары. Вечное страдание само по себе.

Грохот регистрируется, вибрируя землю подо мной. Он становится громче, пока я слабо не слышу голос Финна.

— Это наш единственный шанс. Мы должны идти!

Гортанный рев сотрясает воздух, от стен пещеры падают куски камня.

— Быстрее! — в голосе Коры звучит паника. — Он восстанавливает силу!

Финн чертыхается.

— Он собирается испепелить нас на хрен, — сапоги шаркают по камню, а затем Финн кладет Кая рядом со мной. — Его никто не бросит.

Рядом со мной раздается хриплое дыхание, а с другой стороны — женское ворчание, когда Кора и Финн прижимаются ко мне.

— Спасибо. Теперь он у меня, — хрипит Кора, начиная тихо бормотать мольбы, чтобы Кай проснулся. — Кай со мной, — шепчет она больше для себя.

Внезапно чьи-то руки хватают меня, и вокруг нас раздаются крики. В оцепенении я поднимаю глаза, замечая огромный поток тьмы, направляющийся к нам, но не раньше, чем золотистый свет заставляет мои глаза захлопнуться, за которым следует тишина.

Меня окружает еще более тяжелое дыхание, когда две пары рук отпускают меня. Открыв глаза, я обнаруживаю, что портал исчез, когда опускаюсь на колени на пол в своей библиотеке. Комната, полная жизни, которая расцветает между страницами, но у той, которую я хочу, закончились чернила. Страницы Эммы теперь пустые, именно так чувствует мое сердце.

Тяжелое дыхание наполняет тишину комнаты, когда Финн и Кора, кажется, пытаются отдышаться, вдыхая чистый воздух. Судорожный всхлип заставляет меня поднять глаза к источнику, и я обнаруживаю, что Кора опустилась рядом со мной. Она сердито вытирает слезы, прежде чем потянуться к безжизненной Эмме у меня на руках.

— Не смей умирать на руках! — кричит она. — Я не могу потерять и тебя тоже!

Я отдаленно понимаю, что Кора только помогла мне вытащить Эмму из Моря Душ, но не задержалась. Побег из этого царства был в центре внимания ее и Финна, в то время как я оставался разбитой статуей отчаяния.

Положив руки на грудь Эммы, она толкает волны своей силы. Слезы стекают по ее подбородку, впитываясь в промокшую тунику Эммы. Она шепчет невнятные слова себе под нос, не сводя глаз с Эммы. Глаза Коры не моргают, как будто она не хочет пропустить момент, когда сердце Эммы снова забьется жизнью.

— Кора, — мягко произносит Финн, прикасаясь к ее плечу и присаживаясь рядом.

Но она потеряна. Застряла в трансе, чтобы вернуть Эмму. И я эгоистично не хочу, чтобы она останавливалась. Хочу чтобы она продолжала, пока успокаивающие серые глаза моей пары не наполнятся жизнью.

— Кора.

Финн пытается снова, она ворчит, и ее сила вспыхивает ярче, она отрицательно качает головой. Он выглядит так, словно раздумывает, что делать, но, бросив последний взгляд на бледное тело Эммы и напряженную грудь, он осторожно кладет свои руки поверх рук Коры. Переплетает свои пальцы с ее, прежде чем прошептать:

— Кора, любимая. Мне так жаль, но она не вернется.

При этих последних словах шипастые лозы обвиваются вокруг моего сердца. Обвиваются все туже и туже. Я хочу кричать. Кричать и просить ее никогда не останавливаться. Но вместо этого я наблюдаю, как ее сила иссякает, когда она падает обратно в объятия Финна, прикрывая глаза с трясущейся грудью и беззвучным криком.

— Дрейвен.

Я слышу Финна, но все вокруг меня меркнет, пока я не вижу только ее. Руки трясут меня, но я, кажется, не могу оторвать от нее глаз... От глаз, которые не смотрят на меня.

Глаза, которые, черт возьми, не открываются, чтобы дать мне знать, что все будет хорошо.

— Дрейвен!

На этот раз звук громче, но я пойман в ловушку одного из своих худших кошмаров, когда тихие крики бушуют в моем сознании, пока я смотрю на ее замерзшую грудь, слыша приглушенный стук сердца.

— Черт, — я слабо слышу, как Финн ругается. — Мы не знаем, когда вернется Уиро, но совершенно очевидно, что он чертовски зол и что это далеко не конец.

Его ботинки шаркают передо мной, прожигая дорожку в полу.

— Нам нужно похоронить их обоих должным образом. Кай и Эмма заслуживают почетной церемонии.

Шмыганье носом перед очередным тихим всхлипыванием Коры.

— Они оба хотели бы, чтобы их прах развеяло по морю. Быть свободными.

Кай. Тот, кто защитил Эмму, когда я не смог. Тот, кто покончил с собой, чтобы спасти ее. Кай заслуживает того, чтобы я каждый день стоял перед ним на гребаных коленях и чтил его. Но я пойман в паутину всего, что есть у нее, чувствуя, что моя грудь не может расшириться, пока я не услышу, как кровь бежит по ее венам, а воздух поступает в легкие.

Тепло вливается в меня, и я вижу, что Кора исцеляет остатки моего израненного тела, и ненавижу, что это не сработало с Эммой. Что она все еще становится все холоднее, пока я цепляюсь за нее.

Их слова доходят до меня мгновением позже. Рычание срывается с моих губ, сотрясая грудь.

Притягивая Эмму ближе к себе, я крепко обнимаю ее. Отказываясь позволить кому-либо забрать ее.

— Нет, — грубо выдавливаю я, зарываясь пальцами в ее волосы и крепче прижимаясь к ней. — Никто не заберет ее у меня.

Вскоре все стихает, проходят часы, а я так и не отпускаю.