ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Эмма

Утренний свет будит меня вместе с восхитительной болью, пульсирующей между моих бедер. Дрейвен остался верен своему слову и заставлял мое тело дрожать от удовольствия, пока я не потеряла сознание. Должно быть, он вымыл меня после этого, потому что я в новой ночной рубашке, и на моем теле нет липкости.

Связь, возникшая в моей груди, практически замурлыкала от прикосновений, которые мы разделили прошлой ночью, и я не могу удержаться, чтобы не поднять руку над головой, чтобы посмотреть на мерцающую черную метку, которая теперь живет на моей ладони.

С этого момента мне придется носить пару кожаных перчаток, чтобы сохранить это в секрете до тех пор, пока мы не сможем положить конец всему, что угрожает разлучить нас. Знак спаривания отражается в желтом луче, который слабо пробивается сквозь тени, которые Дрейвен держал на страже, и мое сердце согревается при виде этого.

Шелест простыней и восхитительный аромат кедра и клена окутывают меня, заставляя перевернуться на бок и обнаружить черные взъерошенные волосы спящего Темного Принца. Я прикусываю нижнюю губу, впитывая его, очарованная тем, как его губы слегка приоткрываются с каждым выдохом.

Медленно провожу кончиками пальцев по его брови, прежде чем проследить дорожку вниз по прямой переносице, только для того, чтобы изогнуться и коснуться скулы. Одинокая прядь волос падает ему на глаз, и я мягко убираю ее. Его ровное дыхание приносит ощущение покоя, заставляя меня чувствовать себя в безопасности, спрятанной от всех опасностей в этом мире. Жаль, что я не могу запечатлеть этот момент и запаковать его в бутылку, чтобы хранить вечно.

Я знаю, что этот момент роскоши - не тот, в котором я могу остаться, потому что скоро нам придется войти прямо в Гехендру и столкнуться с тьмой в ее самой зловещей форме. Легкое дыхание касается кончиков моих пальцев, танцуя над его губами, но затем они начинают подниматься вверх.

Кристально-голубые глаза сияют так ярко, когда в них попадает утренний свет, что кажутся почти прозрачными. У меня перехватывает дыхание. Рой эмоций плывет в его взгляде, и что-то похожее на миллион крыльев трепещут у меня в животе.

— Я мог бы привыкнуть смотреть на тебя в тот момент, когда просыпаюсь, — скрипит его утренний голос. И вот я думаю, что ничего не может быть сексуальнее, пока его улыбка не становится ярче и не появляется эта чертова ямочка.

Я на мгновение прикусываю нижнюю губу, прежде чем заговорить.

— Осторожно, я могу никогда не позволить тебе покинуть мою постель.

Внезапно он впивается пальцами в мои бедра и притягивает меня к себе, сокращая небольшое расстояние между нами. Я сразу же чувствую, как твердый бугорок его члена напрягается в штанах напротив меня. Его руки потирают каждый дюйм кожи, до которого он может дотянуться, и он вздыхает, когда я таю в нем. Он зарывается лицом в изгиб моей шеи, глубоко вдыхая, прежде чем прикусить чувствительную кожу там.

— Жертву, которую я с радостью приму, — его дыхание щекочет мне ухо, и я не могу сдержать смешок, который подступает к горлу.

Я собираюсь пошутить, но тут Дрейвен резко поворачивает голову, его мышцы напрягаются, когда он садится одним быстрым движением.

— Кто-то идет, — говорит он. — Как бы сильно я ни хотел, чтобы мир увидел меня рядом с тобой и затем вырвать глаза тем, кто осмелится посмотреть на тебя с плотскими мыслями, прямо сейчас...

— Сейчас неподходящее время, — заканчиваю я за него, обхватывая ладонью его лицо. — Однажды у нас будет наша вечность.

Он хватает меня за обе щеки, притягивая к себе, когда топот сапог становится громче.

— Не однажды, а очень скоро, маленький демон.

Он целует меня, крепко. Прежде чем я успеваю открыть глаза от наслаждения его губ на своих, он уходит. Крылья развеваются на ветру как раз в тот момент, когда раздается стук в мою дверь.

— Эмма? — бодрый голос Эйдена заставляет меня захотеть свернуться калачиком. — Ты не спишь?

— Да! — я изобразила радость от того, что он нашел меня так рано. — Минутку, мне нужно одеться.

В тот момент, когда слова слетают с моих губ, мне хочется хлопнуть себя ладонью по лбу, но это было единственное, что пришло мне в голову, чтобы удержать его по ту сторону моей двери.

Кто-то прочищает горло.

— О, да, извини. Я оставлю тебя в покое, но хотел спросить, не хочешь ли ты присоединиться ко мне за завтраком на берегу моря, как ты обещала?

Возможно, я и вежливо согласилась, жалея, что не могу просто снова пнуть его по больному месту, но я ни хрена ему не обещала.

— Звучит заманчиво! — я борюсь с простыней, запутавшейся у меня между ног, ругаясь себе под нос. — Встретимся возле пещеры, как только я приведу себя в приличный вид?

Его смешок раздражает что-то внутри меня.

— Скоро увидимся.

Последний стук, чтобы сообщить мне, что он уходит. У меня перехватывает дыхание, когда мне наконец удается выиграть войну с моими дьявольскими простынями. Я вытираю капли пота со лба тыльной стороной ладони и беру себя в руки.

Я спешу расчесать волосы грубыми движениями, когда мои дрожащие руки начинают успокаиваться. Это было слишком близко. Я ненавижу жить в этой лжи, но я не могу позволить Уиро заподозрить, что что-то не так. Все будет кончено, если он это сделает.

Сделав глубокий вдох, я успокаиваю учащенное биение в груди, прежде чем надеть свою обычную длинную черную тунику, брюки и ботинки. Только на этот раз, когда я разглаживаю складку на своей тунике и вижу, что черная метка на моей руке откровенно пялится на меня, я надеваю перчатки.

Кончики моих ботинок почти целуют мою дверь, когда я останавливаюсь. Закрыв глаза, я тянусь к своему источнику силы, ища шепот ночи. За считанные секунды мне удается прогнать тьму вперед, позволяя ей обрести форму на моей коже и в глазах. По моим венам пробегает ледяной холод.

Дрейвен, должно быть, почувствовал перемену во мне, потому что теплота расцветает сквозь нашу связь, и я сдерживаю улыбку, пытаясь оставаться в образе.

— Это мой маленький демон, — его голос хриплый и пьянящий, но в нем есть жесткость, он знает, что я должна пойти к Эйдену. Но мы оба понимаем, на какую жертву я должна пойти в данный момент. Я не могу позволить истине о моем контроле вырваться на свободу.

Я поднимаю руку, чтобы взяться за ручку двери, но замираю, когда волна жидкого тепла разливается по моей коже, сопровождаемая хриплым смехом по связи.

— Я не могу дождаться, когда вытрахаю из тебя тьму своими собственными тенями.

У меня перехватывает дыхание, бедра сжимаются вместе, а костяшки пальцев сжимают дверную ручку так, что они побелели. Я не могу ответить, не оттягивая неизбежное и не заставляя свое тело разжижаться еще больше. Он знает это, когда еще один глубокий смешок эхом отдается в моей голове. Эта связь — опасная штука, если я могу так взмокнуть от слов, сказанных за много миль отсюда.

Жар приливает к моим щекам, и мне приходится сосчитать до десяти, чтобы остудить свое тело и привести мысли в порядок.

— Завтра, — говорю я ему. — Мы отправимся в Гехендру завтра на рассвете, если все будут готовы, — я лубоко вдыхаю и резко выдыхаю. — Мне нужно, чтобы это закончилось раз и навсегда.

Довольный гул проносится по моему сердцу.

— Тогда завтра мы покончим с этим, — его голос полон решимости. — Но сегодня ночью ты снова моя.

Резко втягивая воздух, я отвечаю дрожащим голосом:

— Этой ночью и каждую последующую ночь я твоя.

Прочищая горло и выпрямляя спину, я маскирую дрожь от того, что ждет меня сегодня вечером, когда резко поворачиваю дверную ручку, прежде чем направиться туда, где меня ждет Эйден.

— Как тебе еда? — спрашивает он.

Мой взгляд останавливается на Эйдене, который сидит рядом со мной с огоньком в зеленых глазах. Солнце согревает мою ледяную кожу, заставляя меня щуриться, когда я смотрю на него. Вода плещется у берега всего в нескольких футах от того места, где он расстелил одеяло и корзинку, чтобы устроить небольшой пикник на завтрак.

Я медленно пережевываю кусочек желейного бисквита во рту, теперь задаваясь вопросом, не отравил ли он его, по тому как он смотрит, как я ем. Схватив свой стакан с водой, я использую его, чтобы грубо проглотить.

— Хорош.

Я не уверена, какой реакции он от меня ожидает. Итак, я даю ему краткий ответ.

Он кивает, прежде чем сделать глоток своего напитка.

— Я спрашиваю только потому, что помогал его готовить.

Я чуть не захлебываюсь водой, стекающей по моему горлу.

— Ты готовишь?

Все, что он делает — это пожимает плечами.

— Нет, но когда мне скучно, я обычно иду на кухню, чтобы помочь им приготовить любое блюдо.

У меня нет слов. Поэтому я просто смотрю.

— Ты, кажется, шокирована, — весело говорит он.

— Полагаю, что да, — я машу рукой перед ним. — Я просто никогда не представляла, что тебе нравится помогать на кухне. Особенно когда ты придирчив к еде.

Воспоминание мелькает перед мои взором, как мы детьми бросаемся за стол, как он едва ест, перемешивая еду пальцами по тарелке, и откидывается на спинку стула.

Он разражается искренним смехом, который заставляет меня приподнять брови.

— Вот почему мы такая хорошая пара, — он опирается локтями на колени, поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня повнимательнее. — Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо другой.

Я просто позволяю своим смертоносным глазам застыть на нем, продолжая молчать. Вместо этого подношу ко рту еще кусочек еды.

Но он продолжает.

— Я рад, что ты чувствуешь себя лучше и получила необходимый отдых. Я заходил еще раз проведать тебя ранее, прежде чем удалиться в свою комнату.

У меня перехватывает дыхание, когда я внимательно наблюдаю за ним, отмечая, как сжимается его челюсть. Что-то вспыхивает в его глазах, прежде чем исчезнуть. С нежной улыбкой на лице он толкает свой ботинок о мой в песке.

— Я ничего не услышал. И предположил, что ты все еще спишь, и не хотел тебя беспокоить.