ГЛАВА СОРОК

ПЯТАЯ

Дрейвен

Когда мое зрение возвращается в фокус, я нахожу Кору рядом со мной, вливающую в меня свою силу. Я отталкиваю неумолимую боль, которая остается, пульсируя в моей голове, когда встаю. Я в спешке благодарю Кору, которая уже движется, и начинаю искать Уиро.

Когда мой взгляд останавливается на нем, все становится чертовски красным. Его рука сжимает горло Эммы, ее грудь вздымается короткими толчками, она пытается дышать. Но она ухмыляется, не заботясь о том, что находится в руках Смерти.

Я посылаю к нему поток теней, когда его голова задирается к небу, следуя за светом Эммы. Отвлекающий маневр позволяет мне попасть в цель, заставляя его руку отпустить ее. Я взлетаю с резким порывом крыльев, поджимая их для скорости и поднимая при этом грязь и листья.

Прежде чем ее тело успевает рухнуть на землю, я оказываюсь рядом, ловлю ее и притягиваю к своей груди. Еще одним сильным взмахом крыльев я поднимаю нас выше, позволяя нам парить в вышине.

Эмма жадно втягивает воздух, кашляя каждый раз, когда вдыхает слишком много. Здесь, наверху, холоднее, ее кожа леденеет на ощупь, когда дрожь пробегает по ее телу. Я прижимаю ее ближе, предлагая ей свое тепло. Как только ее пульс выравнивается, а грудь поднимается и опускается в спокойном ритме, она кладет руку мне на лицо. Инстинктивно я прислоняюсь к ее ладони, закрывая глаза, рев битвы стихает внизу. Но ее грубый голос заставляет меня открыть их, заглядывая глубоко в ее глаза.

— Тебе больше не нужно прятаться.

Нахмурив брови, я открываю рот, чтобы заговорить, но затем звук, похожий на хлопанье миллионов крыльев против ветра, заставляет мою голову посмотреть в том же направлении, что и Уиро. Мое сердце почти болезненно колотится в груди, когда я вижу смесь полностью обратившихся виверн и наполовину обратившихся как... я. Свечение, исходящее от света Эммы, контрастирует с их острыми чертами, отражаясь от шипов и когтей тех, кто ими обладает. Это удивительно. Волшебное видение наконец-то возвращения домой.

Мои глаза начинают гореть, цепляясь за зрелище с каждым мощным взмахом их крыльев, когда они подлетают ближе, оставляя за собой темный туман теней.

— Неужели они...

Эмма заканчивает то, во что я, кажется, до сих пор не могу поверить, но мое сердце знает, что это правда.

— Все избранные.

Их было так много… И все они были в ловушке, пока она не освободила их. Что-то сжимается внутри меня, останавливаясь на их глазах. Они поблескивают серебром, но под ними скрывается обещание мести, выраженное жесткостью их взглядов. Чтобы вернуть жизни, которые были у них украдены. Но что у всех них общего, так это то, кто является их целью.

Мои глаза следуют туда, где стоит Уиро, когда его крик гремит в воздухе, почти разлетаясь на мелкие кусочки. Его руки дико мечутся, пытаясь обрушить на них смерч теней. Он увеличивается в размерах, рассекая воздух. Его движения торопливы и неуверенны, он не отрывает взгляда от всех синхронно летящих виверн.

Полуоборотни используют свои руки, чтобы отбрасывать тени, а полностью обращенные открывают челюсти так широко, как только могут, выпуская огненные тени с коллективным ревом. Все они обладают одной и той же темной силой, стремящейся в крутящийся вихрь и разрушающей его прежде, чем он сможет подобраться достаточно близко, чтобы коснуться их.

Это зрелище вселяет в меня надежду, потому что только мы двое, владеющие его силой, не сможем справиться с ним. Это только пробьет брешь в его броне, но сотни из нас, объединив наши тени, могли бы уничтожить его, могли бы, наконец, избавить мир от его проклятия. Уиро думал убивать нас избранными одного за другим, пока их больше не останется, легкая задача, потому что у одного человека нет шансов. Но мощная армия? Это привело бы к другому итогу.

Я понимаю, что моя теория верна, когда Уиро делает шаг назад, не сводя глаз с мчащихся к нему виверн.

— Пора, — говорит Эмма на одном дыхании.

Это одно слово возвращает меня к тому риску, который нависает над нами, но я доверяю ей всем, что во мне есть. Не раздумывая, я прижимаю ее ближе к себе, потому что нам нужно покончить с этим раз и навсегда. Эмма заслуживает жизни без чьих-либо попыток взять ее под контроль. Чтобы, черт возьми, иметь свободу дышать и покончить с этой игрой на выживание, в которую ее втянули.

Битва все еще бушует внизу, когда я складываю крылья, позволяя нам падать быстро и прямо, как летящая стрела. Расстояние между нами и Уиро быстро сокращается, но прежде чем мы оказываемся рядом, я кричу:

— Финн!

Его голова на мгновение вскидывается, как раз в тот момент, когда его локоть отводится назад, чтобы встретиться с Испорченным, который пытается атаковать сзади, в то время как его внимание остается на том, кто перед ним. Его клинок глубоко вонзается в тело Испорченного перед ним, а сам он весь забрызган кровью, один рукав его туники порван и свисает с плеча.

Несмотря на то, что его грудь тяжело вздымается, ублюдок ухмыляется и готов к тому, что настанет его время блеснуть. Он выдергивает свой клинок одним резким рывком, перемещаясь за спину Уиро, и упирается рукой в землю перед своими ногами. Золотое кольцо с шипением оживает, мерцающая чернота портала открывается и начинает распространяться шире. Сила могущества Финна заставляет его ботинки скользить по грязи, но он умудряется уперется каблуками в почву, удерживая портал открытым, пока мы подбираемся все ближе и ближе.

Уиро все еще сосредоточен на вивернах, пытаясь сбить их с неба, не подозревая о нас двоих, летящих прямо на него. Мы рассекаем воздух, волосы Эммы развеваются позади нас над моим плечом. Ветер кусает нашу кожу, заставляя мои глаза гореть, но я заставляю их оставаться открытыми. Мы рассекаем темноту, как заточенный клинок, и тени, окутывающие лес, кружатся вокруг нас вслед за нами.

Как только мы оказываемся достаточно близко, Эмма испускает глубокий вздох, прежде чем протянуть руки, посылая луч света, который обвивается вокруг ноги ее отца. В тот момент, когда ее сила касается его, он откидывает голову назад, рыча от боли, как будто свет прожигает его одежду и выжигает кожу.

Все происходит как в тумане, мы несемся через портал, цепь ее силы тащит его за собой. Я бросаю быстрый взгляд через плечо, и масса виверн следует за мной. Все они остаются в идеальном строю, когда ныряют волной.

Единственный рев раздается в небе от полностью обращенной виверны спереди и по центру, в то время как остальные имитируют его. Их крики отражаются друг от друга, когда они складывают крылья. Виверна впереди выдыхает пламя теней, но я не вижу, что происходит, когда воздух превращается в лед, и мои мышцы напрягаются от резкой разницы, стремясь согреться.

Цветочный аромат жасмина обжигает мой нос и щиплет легкие, когда я вдыхаю, пока мы продолжаем наш спуск. Войдя через портал на вершине горы, я действительно смог осознать, насколько огромна эта пещера. Высокие выдолбленные каменные стены и колонны, которые помогают удерживать его вместе на широкой лестнице, которая спиралью проходит по периметру до самого верха.

— Вау, — шепчет Эмма, воздух из ее легких вырывается наружу. — Они расширяют портал своими тенями, создавая свой собственный. Точно так же, как то, что я делаю, но... повнушительней.

Так вот, должно быть, почему виверны выпускали тьму изо рта. Но мое внимание слишком сосредоточено на Море Душ, маячащем перед нами, и камне, крошащемся от силы, исходящей от Уиро. Даже крупинки пепла, парящие в воздухе, кажется, дрожат.

— Скорее... — Эмма кричит, ее руки начинают дрожать от тяжести сдерживания Уиро, но прежде чем она успевает сказать что-нибудь еще, она задыхается.

Уиро удается сбросить с себя ее луч света, который исчезает в тени и появляется на земле. Он стоит на том же месте, где я заключил в объятия безжизненную Эмму. Место возле Моря Душ, которое все еще преследует меня. И это воспоминание заставляет меня обнять ее крепче, нуждаясь почувствовать биение ее сердца у своей груди, в то время как у меня пересыхает в горле, и становится трудно глотать.

Встряхивая головой, чтобы прогнать картинку, я сосредотачиваюсь на земле и расправляю крылья, позволяя воздуху зацепиться за их изгиб, чтобы замедлить наше падение. Когда мои глаза снова поднимаются, я обнаруживаю, что место, на котором только что был Уиро, пусто, заставляя мое сердце учащенно биться из-за того, что я не видел как он двигается.

Не прошло и половины вздоха, как я вижу, как он парит над водой, прикрываясь тенью. Они роятся вокруг него, как вечерний прилив, становясь все темнее и скрывая все внутри.

Затем порыв мощных крыльев сотрясает воздух, и к нам присоединяются оборотни-виверны. Один за другим они выстраиваются в круг вокруг Уиро в воздухе, окружая поток воды, который, кажется, ниоткуда не падает с вершины горы. Около тридцати оборотней заняли позицию в круге, в то время как остальные виверны размеренно машут крыльями и парят над нами, как облако.

Они задирают головы, издавая угрожающее рычание, когда все они устремляют свои взгляды на того, кто их вел.

Мои глаза следуют его примеру, оценивая его тело и то, насколько оно массивное, с выставленным напоказ размахом крыльев, с кожистой черной шкурой, которая выглядит непробиваемой.

Эмма ерзает в моих руках, замечая, на кого все смотрят, и ахает.

— Он тот, кто вернул тебе мою душу, — шепчет она.

Ее слова заставляют мое сердце болезненно биться рядом с ней, и это настолько шокирует, что у меня перехватывает дыхание. Я благодарен виверне за то, что она стоит перед нами, но образ того как душа покидает ее тело, заставляет мои внутренности скручиваться.

При звуке ее голоса голова виверны резко поворачивается в нашу сторону. Эти серебристые глаза-щелочки, как у меня, впиваются в Эмму, рыча достаточно громко, чтобы по поверхности Моря Душ под нами пробежала рябь. Зверь во мне, кажется, знает, о чем он просит, знает, что он не желает мне зла, и что я могу доверять ему.