Глава 34

Резко раскрыв двери, Элара вошла в комнату, где сорвала с себя промокшую ночнушку. Оставив её у входа, она проследовала в ванную. Злость исходила от неё, точно пар, пока она набирала ванну, в то время как холод дождевых капель начал проникать ей под кожу. Как он посмел назвать её трусихой после всего того, что она вынесла? Не говоря уже о том, что он показал ей её кинжал лишь через несколько недель после спасения.

Она бросила кинжал на столешницу, и его рукоять звякнула о мраморную поверхность. Элара сжала зубы, чтобы они перестали стучать, и выключила воду. Погрузившись в ванну, свою первую ванну, которую она набрала самостоятельно за чёрт знает сколько дней, она позволила своему гневу охватить её.

Неожиданно у неё в голове возникла одна ясная мысль, заставившая её сесть.

Гнев. Она чувствовала гнев. И в этот момент она не думала ни о своей боли, ни о Софии. Она вздрогнула, вспомнив её имя, но когда что-то попыталось закрыть от неё это воспоминание, она зарычала. Она была уже не такой сильной, так как потратила часть своей магии, дремавшей внутри.

Энцо заставил её почувствовать весь спектр эмоций. В тот момент она чувствовала негодование и ненависть по отношению к нему, но также желание и облегчение. Она содрогнулась, вспомнив о том, как его язык прошёлся по её шее, чем воспламенил всё её нутро. Он намеренно дразнил её, пытаясь вывести из того небытия, в котором она едва ли существовала последние несколько недель.

Она слегка улыбнулась. Это была первая улыбка, которую она позволила себе после маскарада. Казалось, что он был так давно.

Сейчас её сознание было гораздо более ясным за долгое время, магия пробудилась внутри неё, позволяя Эларе свободно дышать и думать. Элара встала из ванной и взяла полотенце. Было так здорово осознавать все свои действия. Её злость разогнала туман. Плотно обернув вокруг себя полотенце, она вошла в комнату.

— Энцо! — воскликнула она, подпрыгнув на месте.

Он развалился на стуле рядом с кроватью, и знакомая самодовольная улыбка приподняла уголки его губ, когда он оглядел её полуголое тело с головы до ног.

— Я твоя прислужница, забыла?

Он широко улыбнулся, и закинул руки за голову. Она одарила его испепеляющим взглядом и вернулась в ванную комнату для того, чтобы одеться. Когда она снова вышла, то была уже более прилично одета, и кружевная ночнушка изумрудного цвета теперь прикрывала её бёдра. Энцо посмотрел на неё, затем отвёл взгляд, но, в итоге, снова посмотрел на неё и замер, точно хищник. Она не надевала подобных вещей со времён маскарада. Сам факт, что Элара сама выбрала эту ночнушку, говорил о том, что она снова начала становиться собой. Проигнорировав взгляд Энцо, она села перед зеркалом и начала расчёсывать свои мокрые волосы.

— Мне позвать Мериссу? — проговорил он гортанным голосом.

Её руки слегка дрогнули, но она продолжила расчёсываться. Она была пока не готова увидеть свою подругу... ни её, ни Изру. Они возвращали её к воспоминаниям, которые были слишком болезненными, воспоминаниям о Софии.

— Нет.

— И как ты собираешься высушить волосы? Ты можешь простудиться.

Она с грохотом опустила расческу и резко повернулась к нему.

— Ты так и будешь кудахтать вокруг меня весь вечер, Курица Наседка?

Он фыркнул, встал со стула и подошёл к ней. Затем он присел перед ней на колени, но был всё ещё таким высоким, что ему пришлось наклониться, чтобы посмотреть прямо ей в глаза.

— Понадобилось совсем немного огня, и твоё острословие вернулось.

Она попыталась подавить улыбку.

— Вот так, — тихо сказал он. — Боги, я скучал по этой улыбке.

Губы Элары дрогнули, и ей сдавило горло. Она попыталась сглотнуть. Раз. Два раза. Её глаза заслезились, так как комок в горле всё не желал исчезать, как бы она ни старалась сглотнуть его.

Её губы снова дрогнули, и Энцо озабоченно посмотрел на неё. А затем её прорвало.

Элара всхлипнула, затем ещё раз, а потом зарыдала. Когда она закрыла лицо руками, Энцо наклонился вперёд и обнял её. Её плечи начали сотрясаться, когда она попыталась сделать вдох, и слёзы снова начали душить её. И тогда она уткнулась Энцо в шею.

— Всё хорошо, — проговорил он, гладя её рукой по волосам.

— Я чувствую такую вину, — рыдая, проговорила она, — даже за то, что улыбаюсь. Моя лучшая подруга мертва, а я здесь. Это моя вина.

— Послушай меня, — Энцо нежно отстранил Элару и посмотрел ей в глаза. — В этом нет твоей вины. Ты, правда, считаешь, что София так думает?

Элара вытерла слезу, глядя в потолок.

— Ариэт сделал это, чтобы наказать меня. Это моя вина.

— Знаешь, в гелионской культуре мы верим в то, что смерть это ещё не конец. Это начало чего-то нового. Когда ты теряешь любимого человека, то не теряешь его на самом деле. Он продолжает жить вместе с тобой, его тепло и воспоминания о нём. И эта энергия передается от человека к человеку до тех пор, пока об этом человеке помнят. София не ушла навсегда. Просто у вас с ней начались новые отношения.

Элара изменилась в лице и крепко сжала руки Энцо.

— Что бы она сказала тебе, если бы была здесь?

Элара рассмеялась, а затем проговорила сквозь слёзы:

— Она сказала бы мне... собраться и перестать жалеть себя. Она сказала бы мне, чтобы я жила. Потому что София наслаждалась каждым моментом своей жизни. Она научила меня быть смелой, научила обходить правила. Она была бесстрашной и яркой, и она хотела бы, чтобы я испытала все те чудеса, что предлагает нам жизнь.

— Тогда живи, Элара. Ради неё.

Его лицо стало серьёзным.

— Ты как-то рассказывала мне, что София видела будущее. Она знала свою судьбу и всё равно сделала то, что сделала, потому что любила тебя. Она верила в тебя. Так живи для неё.

— Ты не представляешь, как сильно мне нужно было это услышать, — Элара улыбнулась, и её глаза снова наполнились слезами.

Энцо крепко прижал её к себе и поцеловал в макушку.

— А теперь вернемся к мокрым волосам.

Она высвободилась из его объятий и фыркнула. Его руки вспыхнули, и из них потекла магия. Он занёс их над её головой. Тепло наполнило воздух вокруг неё, и она почувствовала, как её волосы начали высыхать.

Элара удивлённо уставилась на него.

— Серьёзно?

Он только пожал плечами.

— Будет несправедливо умереть от простуды после стольких недель мучений.

Его чёрная шутка заставила её рассмеяться. Было так здорово снова смеяться, а особенно над своими бедами.

Энцо как будто прочитал её мысли.

— Тебе стоит поучиться тому, как танцевать под дождём.

— Мы именно этим занимались снаружи? — насмешливо спросила она, потрогав волосы.

— Если бы ты захотела, мы могли бы не только потанцевать.

Её желудок сжался, когда она поняла, на что он намекает, поэтому она тут же сменила тему:

— Значит, грелка и парикмахер. Твои многочисленные воины и жители города, которые тебя почитают, в курсе твоих способностей?

Он фыркнул и отошёл к своему стулу.

— Наконец-то твоё остроумие вернулось. Знаешь, я никогда не делал этого ни для кого.

Несмотря на то, что его непринуждённая улыбка сохранилась на губах, его лицо стало таким искренним, что она не смогла отвести взгляд. Тишина сделалась почти осязаемой, когда до неё дошла глубина его слов.

— Почему? — выдохнула она.

Он наклонил голову.

— Ты готова об этом поговорить, принцесса?

Её сердце громко застучало.

— Нет, — прошептала она.

Его непринуждённая улыбка вернулась.

— Тогда ты узнаешь об этом в другое время.

Он подмигнул ей, напряжение спало, и тогда Элара подошла к кровати.

— Тебе не обязательно оставаться здесь сегодня, — тихо сказала она, начав теребить выбившуюся нитку на одеяле.

— Думаешь, что сможешь так легко от меня избавиться? О, Эл, у меня на тебя большие планы.

Она улыбнулась, услышав то прозвище, которым он её называл.

— Планы?

— Ты же не думала, что я дам тебе возбудиться, а потом сбегу? Я уже говорил тебе... я тебя не оставлю. Мы пройдём через всё это вместе.

— Почему ты так добр ко мне? Тебе не обязательно... то есть... у тебя, конечно, есть какие-то обязанности, и разные дела... нам ещё столько всего нужно сделать...

Она не закончила своё предложение.

— Иногда меня поражает степень твоего отрицания. Нет никакого другого места, где я бы хотел сейчас оказаться, — просто сказал Энцо и сел на стул.

И прежде чем она смогла ему ответить, он задул свечи и скомандовал:

— Спи.

И она уснула.

***

Кошмары преследовали её во снах, но на этот раз что-то в них поменялось. Они уже не были теми яркими ужасами, которые наводняли её сознание перед пробуждением. И хотя она проснулась, прижав руки к груди и тяжело дыша, она больше не билась в тёплых руках, которые её обнимали.

— Это сон, Эл, всего лишь сон.

Её снова подняли, и чья-то нежная рука убрала с лица её спутанные волосы. Свежий утренний воздух снова встретил её, а по коже побежали мурашки, вызванные рассветной прохладой.

— Ты в порядке? — спросил Энцо, гладя её по спине.

Она кивнула и наклонилась вперёд, поместив голову между ног и тяжело дыша.

— Хочешь об этом поговорить?

Она покачала головой и продолжила дышать.

— Вспомни, что я тебе говорил. Чем больше ты об этом разговариваешь, тем легче становится. Этим ты снимаешь с себя груз.

Он сжал её руку.

— Поверь мне, благодаря своей магии я знаю, о чём говорю.

— Ты никогда не говоришь о своём третьем даре. Умении видеть людей.

Он криво ей улыбнулся.

— Ты всегда такой честный?

— Почти. Мне мало что удаётся спрятать. Я могу видеть ложь в других людях. Я вижу тяжёлую тьму, которая окутывает их. Такой дар определённо способствует честности.

— Что ещё ты видишь?

— Я вижу энергию и намерения людей. Не с предельной ясностью; я не умею читать мысли. Это похоже на вибрации. Ты видишь сияние, исходящее от людей, слабую энергию, которая делает их такими, какие они есть. Но, как я уже говорил в нашу первую встречу, ты оказалась первой, кого я не смог считать.

Она нахмурилась.