— Ты такой властный, принц, — проговорила она, подстроившись под его опьяняющий ритм и начав приближаться к высшей точке.

Он тихонько усмехнулся.

— Я так долго это представлял. Как твой дерзкий ротик умоляет меня позволить тебе кончить, а затем я, наконец, подпускаю тебя к своему члену.

Элара резко вдохнула, чуть не кончив от его грязных слов, и воспарив на новые высоты удовольствия.

— Позволь мне, — произнесла она умоляющим тоном, когда Энцо так сильно сжал её бедро, что на нём должен был остаться след.

Его другая рука скользнула ей на шею, и от одного этого собственнического жеста она чуть не кончила. Нежно сжав её, Энцо проговорил ей на ухо:

— Эта шея принадлежит мне.

Он слегка изменил положение, точно зная, какая часть внутри неё жаждала освобождения. Его рука скользнула вниз по её груди.

— Это сердце принадлежит мне.

Он прижал ладонь к её груди, после чего начал спускаться ниже. Когда он достиг её промежности и обхватил её, Элара резко вдохнула.

— И это тоже моё. Как и каждая часть твоего тела. А я — твой.

Он провёл большим пальцем всего лишь раз, и она кончила, а он продолжил врезаться в неё. Двигаясь вместе с ней, он зарычал, а когда она вскрикнула, кончил за ней следом.

Они упали на прохладные белые простыни, пахнущие едва заметным запахом ванили и сексом. Играя прядью её волос, он сказал:

— Как же они мне нравятся. Они струятся, словно шёлк. Ты не представляешь, как часто я сдерживал себя, чтобы не запустить в них свои руки, не сжать их в кулак и не расцеловать тебя, когда мы тренировались, и твои волосы случайно хлестали или щекотали меня.

Элара повернулась к нему с улыбкой, волосы рассыпались по её плечу. Она поцеловала его и начала рисовать небольшие круги на его золотисто-бронзовой груди, гладкие и крепкие мышцы которой были всё ещё горячими, как плитки на её балконе при первых лучах Света. Она задержала руку над его сердцем, тихий стук которого вторил её пульсу.

— Знаешь, что мне всегда хотелось сделать? — заговорщически спросила она, снова наклонившись над ним. — Поцеловать эту веснушку.

Она поднесла губы к веснушке под его глазом и слегка поцеловала её.

— И сделать это.

Она нежно провела пальцем по его длинным ресницам угольного цвета.

— И это, — мягко сказала она, пройдясь большим пальцем по бархатистой коже его уха и коснувшись золотого колечка.— Не знаю почему, — сказала она и рассмеялась. — Именно благодаря этим мелочам я начала влюбляться в тебя.

Элара теперь полностью лежала на животе. Посмотрев на него и приподнявшись на кровати, она ласково провела рукой по его волосам.

— Знаешь, когда я была заперта в той тюремной камере, Джем пыталась каждый день сломать моё сознание, — тихо сказала она, поиграв с выбившейся ниточкой на простыне, — я держалась только благодаря этим маленьким деталям. Твоей сережке, веснушке под твоим глазом, теням под глазами. Кудрям, которые постоянно падают тебе на лоб. Они помогали мне не сдаться. Я думала, что если запомню тебя в таких ярких подробностях, то, может быть, ты появишься передо мной.

Смутившись, она рассмеялась.

— Я знаю, это глупо.

Его лицо исказила боль, и он прижал её к своей груди так, что теперь ей было слышно его сердце, которое билось быстрее, чем раньше.

— Я с трудом могу думать об этом без того, чтобы не воспламениться, — сказал он. — Когда я понял, что тебя забрали... — он замолчал и покачал головой. — Я был готов спалить Селестию дотла.

Элара поверила его безумному обещанию, которое отразилось в его глазах.

— Прекрати, — подразнила она его. — Ты не стал бы этого делать. Подумай о тех невинных, которые попали бы под твой огонь.

Энцо мрачно расхохотался.

— Ты переоцениваешь мои способности к состраданию, Элара, и недооцениваешь то, насколько ты теперь моя. Я бы сжёг весь мир, если бы это помогло тебе согреться.

Эгоистичное удовольствие охватило её, и она ещё крепче прижалась к нему.

— Значит, ты спалил бы весь мир ради меня, — задумчиво произнесла она. — Ну, а я погрузила бы весь мир во тьму ради тебя. Если бы тебя забрали у меня, ни один луч света не проник бы на землю до тех пор, пока бы ты не вернулся домой, — тихо добавила она, пытаясь показать ему, как много значили для неё его слова. И то, что кто-то без всяких вопросов предъявил на неё права, как это сделал Энцо.

Он крепко сжал её в ответ.

Она перевела взгляд на сумеречное стекло, лежавшее на туалетном столике.

— Завтра Звезда падёт, — сказала она.

Энцо нежно её поцеловал и поудобнее расположился рядом с ней.

— И тогда мы станем свободны. Я люблю тебя, Элара, — ответил он. — И буду любить до самого последнего вздоха.

Она улыбнулась, прильнув к Энцо, который начал ободряюще поглаживать её по спине.

— Я тоже тебя люблю, — проговорила она, когда сны начали опутывать её своими щупальцами.

Это стало последним, что она запомнила перед тем, как провалилась в сон.