Один

Элси

Когда я рассказываю людям о том, что являюсь русалкой, они считают, что я сошла с ума. Затем они видят значок сотрудника аквариума и хвост из мерцающей ткани, перекинутый через мое плечо, и расслабляются.

Я не сумасшедшая... а лишь помешана на воде.

Я люблю плавать.

Серфинг и дайвинг.

Еще синхронное плавание, греблю на веслах на пляже, а также прыгать и резвиться в волнах. Моя работа — просто мечта: я провожу целый день, опуская тканевые ласты в резервуары с водой и ныряя под воду, чтобы кружиться и играть с рыбками.

Больше всего на свете я люблю плыть по воде .

Звучит немного скучно, не так ли?

Вовсе нет.

В жилом комплексе, где я проживаю со своей сестрой, есть большой общий бассейн. Апартаменты окружают его со всех сторон, возвышаясь над бирюзовыми водами, а люди сидят на балконах, обмахивая веером покрасневшие, липкие щеки.

Здесь жарко.

Так жарко, что мне приходится ворочаться с боку на бок каждую ночь, а мои конечности горят от той энергии, которую я впитываю от солнца. Но вода в бассейне прохладная, и, подобно шелку, скользит по моей раскрасневшийся коже. Когда я погружаю в воду всего лишь пальцы ног, то издаю блаженный вздох.

Моя сестра не может поверить, что мне нравится плавать после работы. В конце концов, я провожу за этим занятием весь день. Но мое место в воде, и нигде больше я не чувствую себя как дома, поэтому каждый день после ужина я переодеваюсь в чистое бикини и отправляюсь в этот бассейн.

Мои сланцы шлепают по ступенькам. В руках у меня глянцевый журнал мод, на голове солнечные очки, а под мышкой потеет охлажденная бутылка газировки.

И я знаю, точно так же, как свое собственное имя, что когда я спущусь вниз, то…

Он будет там.

Смотритель.

Который присматривает за бассейном и апартаментами. Устраняет протечки, меняет замки. Он является охранником и разнорабочим в одном лице, и его офис находится у бассейна. Его окно выходит прямо на воду.

На меня.

— Снова собираешься пялиться на него? — спрашивает Оливия, когда я ухожу, поворачивая ключ в нашем липком замке.

Я оборачиваюсь и показываю ей язык, но не отрицаю этого.

Да. Я буду пялиться на него во все глаза.

Мы будем смотреть друг на друга.

Что вам нужно знать о смотрителе, так это то, что он не похож ни на кого другого. Он отличается от мужчин в округе, которые зачесывают назад свои волосы и носят обтягивающие рубашки. Смотритель грубый, необузданный, и выглядит совершенно неотесанным. Видеть его крупное, покрытое шрамами тело, его мускулы, бороду и плотно сжатые губы на фоне белоснежной плитки и сверкающей бирюзовой воды... волнующе.

Это все равно что видеть тигра, крадущегося по улице.

Или медведя на пляже.

Представьте себе эту картину.

И каждый раз, когда он, прихрамывая, проходит мимо кромки воды, неся ящик с инструментами или же лестницу, я застываю на месте, оставаясь совершенно неподвижной. Вокруг не остается ни звука, за исключением мягкого плеска воды и моего быстрого, неглубокого дыхания. От одного его вида у меня сводит живот. Между моих бедер разливается тепло и влажность.

Смотритель — это то зрелище, перед которым сложно устоять.

Он притворяется, что не замечает меня, и долгое время я верила в это. Думала, что была совершенно одинока в своем увлечении, и что он будто пропускал мимо мое существование. У меня щемило в груди от чувства одиночества. Мое тело излучало сияние для того, кто не оглядывался назад.

Но две недели назад я поймала его. Увидела, как его темный взгляд метнулся в мою сторону, и заметила, как он высунул язык и облизал губы. Пока я наблюдала, у него в штанах образовалась выпуклость, и, ох, я чуть не упала со своей платформы.

Так что теперь я знаю. Смотритель не так уж безразличен, как притворяется. И раз уж он посмотрел на меня так хотя бы раз… то мог бы сделать это и снова.

Я могла бы соблазнить его.

О, я так сильно этого хочу.

Голос моей сестры звучит у меня в голове, когда я иду по мощеному двору.

Ему, должно быть, сорок! Он вдвое старше тебя! Он такой страшный, Элси!

Даже здесь, в тени зданий, так жарко, что воздух обжигает мои легкие. Большинство людей внутри, прячутся у кондиционера или же отдыхают на балконах, слушая тихие звуки радио.

Бассейн пуст.

Я одна.

Я решаюсь бросить взгляд на окно его кабинета, когда прохожу мимо шезлонгов. Внутри темно, жалюзи полностью опущены.

Он может наблюдать за мной прямо сейчас, а я так и никогда не узнаю. От этой мысли по моей обнаженной коже пробегают мурашки.

Я бросаю свернутое полотенце на шезлонг. Спускаю солнцезащитные очки на нос. Затем откупориваю бутылку содовой и делаю большой глоток, испытывая мучительное чувство жажды.

У меня перехватывает дыхание, когда я краем глаза наблюдаю за окном смотрителя. Жалюзи дергаются.

Да.

Он здесь.

Наблюдает за мной.

Мои соски твердеют под тканью бикини, превращаясь в маленькие бутоны. Это выглядит бесстыдно, но, несмотря на то, что краснею, я не скрещиваю руки на груди.

Мне хочется, чтобы он их увидел. Хочется, чтобы он видел меня всю, целиком и полностью.

Мой матрас для плавания находится у стены за шезлонгом, где я оставляю его на хранение каждый вечер. Иногда соседские дети берут его с собой, играют на нем, а потом запихивают обратно, будто бы я не в курсе, но я не возражаю. Рада, что им весело.

Но сейчас я испытываю облегчение, обнаружив, что он полностью надут и цел. Он расположен у стены, ярко-розовый пластик теплый на ощупь. Уголок шуршит по брусчатке, когда я подтаскиваю его к краю бассейна.

Вверх... и вниз. Он всегда так легко взлетает, когда я качаю его над водой, как будто его может подхватить легкий ветерок и унести прочь. Затем он опускается на покрытую рябью поверхность.

Дом, милый дом.

Я хороша в этой роли. Выгляжу изящно.

Раньше я не была такой грациозной — а обычно плюхалась в два раза быстрее, сопровождаемая брызгами — но аквариум научил меня ловкости. Спасибо практике.

Я забираюсь на надувной матрас, зажав стакан и журнал под мышкой, он прогибается под моим весом, но при этом на поверхности почти не образуется рябь.

Я отталкиваюсь от края. Разворачиваюсь в центре, вытягиваю ноги и скрещиваю лодыжки.

Я раскладываю журнал на животе, готовая почитать, и прижимаю стакан с содовой к бедру.

Вода несет меня. Поднимает в воздух, словно подношение древнему Богу. И я вздыхаю, напряжение покидает мои мышцы, когда я опускаюсь на матрас.

Я здесь.

Он здесь.

Мы снова вместе, несмотря на стекла в его окнах и тридцать футов кафельной плитки, разделяющие нас.

Ощущение его взгляда на моей фигуре — лучший бальзам для души.

Я запрокидываю голову, закрываю глаза и улыбаюсь.