Наконец, когда мой член дергается, я снова смотрю на нее, и в ее глазах вспыхивает уязвимость, и один только этот взгляд вызывает во мне волну потребности в защите. Проведя тыльной стороной ладони по ее щеке, я успокаиваю ее.

— Какая хорошая папочкина девочка.

Она кивает мне, и губы растягиваются в улыбке, когда я выскальзываю из ее рта, снова натягивая шорты. Улыбка, которая согревает ту часть меня, которую я считал мертвой. И впервые за много лет я тоже улыбаюсь.