— Тогда ты будешь моим таким, какой ты есть, мой демон, — говорю я ему в губы. — И мне плевать на призраков.

Что-то разрывается в моей груди, причиняя физическую боль. Она настолько сильна, что на мгновение я не могу сделать вдох. Мои глаза впиваются в глаза Неры, ища в них ложь или обман. Но ее нет. Просто нежность. Любовь. Я не заслуживаю этого. Я не заслуживаю ее. Но я все равно приму ее.

— Готово. — Я прикусываю ее нижнюю губу, скрепляя сделку. — Я все равно уже был твоим, тигренок.

Годы ожидания встречи с ней, мечта о том, чтобы прикоснуться к ней еще раз, но при этом я знал, что у меня никогда не будет другого шанса. Тоска. Боль. Ярость. Любовь. Все, что так долго копилось во мне, наконец-то вырвалось наружу. Я хватаюсь за края ее шелковой рубашки и дергаю мягкую ткань, срывая ее с тела и заставляя Неру вскрикнуть. Она стаскивает с моих плеч рубашку и впивается зубами в мою шею, а мои руки находят нежное черное кружево, удерживающее ее полную грудь. Я срываю и его, а затем скольжу руками по ее бедрам, поднимая юбку.

— Подними. Задницу, — рычу я.

Ее руки обхватывают мою шею, и она целует мои губы.

— Это так сексуально, когда ты выкрикиваешь приказы, демон.

Я зацепляю пальцами пояс ее трусиков и спускаю их вниз по ее ногам. Мой член растягивает ширинку брюк так сильно, что я едва успеваю опустить молнию.

— Я годами мечтал снова оказаться в тебе, — говорю я рядом с ее ухом, проводя ладонями по ее спине и обхватывая ее попку, располагаясь у ее входа. — Я представлял, как ты будешь пахнуть. Какие крошечные звуки ты издаешь. — Медленно, по одному мучительному полудюйму я проникаю в ее тепло, смакуя каждый момент. — Я думал, будет ли это то же самое. Как раньше.

Из ее горла вырывается напряженный звук, когда она принимает меня в свою влажную сердцевину. Ее глаза закрыты, а руки лежат на моих волосах, вытягивая некоторые пряди из резинки.

— И что? То же самое?

— Даже лучше. — Я вхожу в нее до упора, затем беру ее за подбородок и наклоняю ее лицо, чтобы она посмотрела на меня. — Я так чертовски скучал по тебе.

Я готов взорваться, но заставляю себя остановиться и замираю, поймав ее взгляд своим. Ощущение того, что я внутри нее, что наши тела соединились самым интимным образом, - вот так ощущается быть живым?

— Сможешь ли ты постичь необъятность пустоты в моей душе, если тебя не будет рядом? — Я выхожу, а затем снова вхожу в нее. Мелкая дрожь сотрясает ее тело, веки трепещут, как крылья бабочки, но ее янтарные глаза остаются прижатыми к моим. — Все вокруг серое и пустое. Ты - мой спасательный круг, тигренок, потому что для меня нет жизни, если в ней нет тебя.

— Я хотела умереть, — выдыхает она, а затем задыхается, когда я снова погружаюсь в ее жар. — Когда думала, что больше никогда тебя не увижу, я просто хотел умереть.

Одна из ее рук скользит вниз, захватывая мой подбородок и имитируя мой захват. Наши дыхания смешиваются, когда мы смотрим друг на друга неподвижным взглядом. Боль пронзает мою голову, когда она сжимает мои волосы в кулак. Толчок отдается прямо в моем пульсирующем члене внутри ее спазмирующих стенок, разжигая потребность в освобождении.

— Не смей меня больше бросать, — говорит она сквозь зубы.

— Более девяноста девяти миллионов, — рычу я, продолжая входить в нее. — Именно столько секунд я провел без тебя. И каждый из них был похож на смерть, Нера. — Я прижимаюсь к ее рту. — Никогда больше.

Мои глаза прикованы к ее глазам, когда я вырываюсь и снова вхожу в нее. И снова. И снова. Комод дребезжит от нашего неослабевающего ритма, ударяясь о стену с каждым толчком моих бедер. Тихие хныканья Неры превращаются в стоны, пылкие и все более громкие. Я провожу ладонью по ее губам.

— Прикуси, тигренок.

Два ряда белых зубов впиваются в мою плоть. Свободной рукой я хватаю ее за ногу, раздвигая ее шире. С каждым толчком мой член погружается все глубже, давление во мне нарастает. Мы не можем быть ближе, чем сейчас, но этого все равно недостаточно. Я увеличиваю темп и вхожу в нее с дьявольской скоростью. Ее зубы сильнее сжимают мою руку.

Благодаря свету, заливающему комнату, я могу рассмотреть каждую тонкую деталь ее красивого лица. Ее блестящие глаза, мерцающие как две далекие звезды. Идеальный изгиб ее румяного рта. Крошечный носик. Каждая ее черта выгравирована в моем сознании, и все же я не могу перестать наблюдать за ней.

Толчок. Моя! Еще один. Еще один. Комод шатается. Мой тигренок! Моя сияющая звездочка. Я должен отступить, успокоиться - я слишком груб с ней, но я не могу. Что, если это всего лишь сон? Что, если я проснусь, а ее здесь нет? Я вхожу в нее быстрее. Сильнее. Еще.

Ее темно-русые волосы полностью распущены, и они прилипли к ее влажным от пота щекам. Тяжелое дыхание, обдувающее мою кожу. Запах наших бурных занятий любовью. И приглушенные звуки, которые вырываются из ее горла.

Моя. Вся моя.

Тело Неры начинает содрогаться, ее киска пульсирует вокруг моего члена. Когда она отпускает мою руку, я прижимаю ее к себе и впиваюсь в ее рот, заглатывая ее крик, когда она кончает. Волна за волной оргазм сотрясают ее тело. Я не свожу с нее взгляда во время каждого прилива и отлива. Мой прекрасный тигренок. Мой спасательный круг. Она разрывается для меня.

Но одного раза недостаточно. Мне нужно увидеть ее снова. Прямо сейчас, блядь. Я вытаскиваю свой ноющий член и прижимаю большой палец к ее киске, массируя ее клитор медленными, но твердыми движениями. С губ Неры срывается стон, и она выгибает спину, закрывая глаза.

Свободной рукой я беру ее за подбородок и слегка сжимаю.

— Посмотри на меня.

Ее глаза распахиваются, сияя, как свет звезды, которую я пытался поймать так давно.

— Мне нужно заставить тебя кончить еще раз, Тигренок. Я буду брать тебя снова и снова, пока не убежусь, что ты реальна - здесь, в моих объятиях, а не плод моего воображения. Мне нужно увидеть, как ты рассыпаешься под моим прикосновением. Снова. И еще раз. — Я ввожу в нее два пальца и наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо. — Я буду трахать тебя, пока мой чертов член не лопнет, а мозг не примет, что ты со мной и мне это не снится. Ты моя. — Я загибаю пальцы вверх. — Ты поняла меня, тигренок?

— Да, — пролепетала она.

— Хорошо. — Я вытаскиваю пальцы и поднимаю руку, чтобы слизать с нее соки. Затем насаживаю ее на свой пульсирующий член.

Тяжелое дыхание. Стоны. Наш пот смешивается, пока я без устали вбиваю в нее свой член, с каждым толчком проникая в нее все глубже. Еще. Еще. Снова. Снова. Я почти теряю сознание, когда Нера впивается ногтями в мои плечи. Прокалывая кожу. Ящики комода дребезжат, и громкий треск разрывает редкие удары и шлепки нашей обнаженной плоти. Эта чертова штука сейчас сломается. Схватив Неру за задницу, я сдвигаю нас влево и прижимаю ее к стене рядом с побитой мебелью.

Каждый раз, когда я погружаюсь в нее, она втягивает воздух, испуская крошечные вздохи. Боже мой, она так чертовски красива, а звуки, которые она издает, сводят меня с ума. Я ускоряю шаг, не сводя с него взгляда. Я знаю, что выхожу из-под контроля, но не могу себя сдержать.

_ Я так чертовски сильно люблю тебя, — прохрипел я, наслаждаясь ощущением того, как ее тело содрогается в моих руках, а ее киска спазмирует вокруг моего члена. С ее губ срывается тихий стон, а затем она обмякает в моих объятиях.

— Я тоже люблю тебя, демон. — Ее голос хриплый.

— Хорошо, — рычу я и прижимаюсь к ее рту. — Потому что сейчас мы переходим на кровать.

— Сколько человек тебе нужно, чтобы я вырубил?

Я отрываю щеку от груди Кая и сужаю глаза.

—Пока нисколько. Пожалуйста.

— Кто-то выложил два миллиона за то, чтобы тебя убили. Я уберу всех, кто видел этот приказ, чтобы убедиться, что ублюдок не сможет его выполнить.

Я бы улыбнулась его словам, если бы не была уверена, что он говорит совершенно серьезно.

— Мы заключили сделку, демон. Когда я узнаю, кто охотится за моей головой, ты будешь волен делать с ним все, что захочешь. Но ты не будешь вмешиваться в то, как я веду это дело.

— О, я найду того, кто посмел причинить тебе вред, — рычит он. — И когда я это сделаю, я буду наслаждаться его криками, пока буду отрывать ему руки. И его ноги. А потом я откручу его гребаную башку и насажу на кол, чтобы она гнила.

— Не думаю, что потребуется предупреждение такого масштаба.

— Это не будет предупреждением. Это будет гарантией для всех остальных. — Он наклоняет голову и целует меня в подбородок. — Ты расскажешь мне о ней? О... нашей дочери.

Я улыбаюсь и снова кладу лицо ему на грудь. И тогда я рассказываю ему.

Я рассказываю ему, как у меня отошли воды, когда я была на встрече с капо. Как она показалась мне самым красивым ребенком, когда мне впервые вручили ее, хотя она кричала как умалишённая. О первом слове Лючии (Нет!). О ее любимых игрушках и песнях. Как она укусила Адель, одну из наших служанок, когда та попыталась забрать у нее плюшевого мишку, чтобы помыть. Я рассказываю Каю обо всем, о чем только могу, пока мои губы не немеют от всех этих разговоров. Он слушает молча, прижимая меня к себе, а его грудь быстро поднимается и опускается. Даже когда у меня заканчиваются слова, он не произносит ни слова, а продолжает гладить мою спину дрожащими пальцами.

— Я фотографировала ее почти каждый день. Я хотела записать все важные и маленькие моменты, чтобы не забыть их. И... и чтобы я могла показать их тебе, если ты однажды вернешься, — шепчу я в темноту. — Ты расскажешь мне, где ты был все это время?

— В аду, тигренок. Вместо того чтобы видеть, как растет моя дочь, я был в аду. Где мне и место.

Я поднимаю голову, пытаясь разглядеть его лицо, но там слишком темно. Перекинув одну ногу через его бедра, я забираюсь сверху и прижимаю ладони к его щекам. Они мокрые.

— Твое место здесь, — говорю я. — Рядом со мной. И нашей дочери. Но я должна знать, Кай. Я должна знать. Никакой лжи. И больше никаких секретов.

Я слышу стук его сердца, чувствую движение его груди под собой. Медленный, глубокий вдох. Его ладони лежат на моей спине, поглаживая кожу.