ДЖ

УЛИАН

Первый день учебы в осеннем семестре для преподавателя всегда будет беспокойным. Хаос, который возникает в тот момент, когда я ступаю на территорию кампуса, всегда наполняет меня энергией, но также оставляет меня истощенным и изнуренным к тому времени, когда я возвращаюсь домой.

Я встаю до восхода солнца и всегда проверяю, что моя одежда выглажена. Университет, похоже, предпочитает проводить первый учебный день в среду, и я не против. Кофеварка включена в 6:15 утра, и я в душе. Переодевшись и подготовившись к работе, я беру портфель.

Я выполняю большую часть своей работы в офисе и стараюсь ничего не брать домой, и у меня сложился довольно хороший распорядок дня, позволяющий распределять время между уроками, чтобы закончить выставление оценок и провести часы со студентами.

Теперь, когда Карлос открыл для меня вакансию ассистента, это поможет мне соблюдать этот график.

Это также позволяет мне иметь кого-нибудь в офисе или отделе, если Лора попытается прийти в себя. Я бы просто заставил ассистента увезти ее в любой момент.

Безупречный план.

Когда я добираюсь до кампуса, там уже полно детей, спешащих в столовую на завтрак перед утренними занятиями.

Чтобы попасть на факультет египтологии, мне нужно пройти через кампус от факультетской парковки до здания свободных искусств. Ему всего два года, и оно улучшилось больше, чем предыдущее здание, в котором я работал. В нем обучаются всем специальностям: истории, литературе, творческому письму, английскому языку, социологии и многим другим.

К счастью, здание настолько огромно, что факультет египтологии и отдел творческого письма находятся в противоположных крыльях и на разных этажах, поэтому нам с Лорой никогда не приходится пересекаться.

Хотя я проработал в этом университете дольше, чем Карлос, он имеет опыт преподавания и ему предложили должность заведующего кафедрой.

Мне это предложили первым, но я не захотел. Я люблю преподавать и делегировать полномочия студентам, а не другим профессорам. Это больше походило на должность менеджера или супервайзера, которая заставила бы меня сократить часы преподавания, которыми я просто не мог пожертвовать.

Неделя учебной программы может быть сложной для новых студентов, поэтому я стараюсь сделать ее интересным временем для знакомства друг с другом. Когда мы переходим к другим курсам бакалавриата, я все равно стараюсь, чтобы учебная неделя была легкой, но мы сводим вступления к минимуму.

Никому не нужно разыгрывать две правды и ложь каждый осенний семестр. Особенно, если вы младший или старший.

На этой неделе у меня есть одно вечернее занятие для аспирантов, так что у меня будет более загруженный график, когда мы будем в полном движении каждый вторник и четверг. Карлос решил добавить в мое расписание еще один курс бакалавриата, чтобы мои вечера не были такими занятыми, как я надеялся.

Уже почти полдень, когда я заканчиваю обедать с Карлосом после преподавания двух курсов для студентов сегодня утром.

Я машу ему рукой, приближаясь к двери своего кабинета и замечаю, что она не закрыта, а приоткрыта. Я оглядываю коридор, но рядом никого нет. Мои руки падают на дверь, толкая ее, прежде чем я втягиваю воздух и осматриваю то, что передо мной.

Лора стоит возле моей книжной полки слева, скрестив руки на груди и глубоко задумавшись.

— Что ты здесь делаешь? Я думал, мы это обсуждали.

Она поворачивает голову с озорной ухмылкой на лице. — О милый! Как обед? Как проходит твой первый день? Я принесла тебе закуски на остаток дня.

Она указывает на мой стол, где стоит маленькая черная коробочка, перевязанная красным бантом. Я внимательно смотрю на нее: на ней облегающее черное вечернее платье с длинными рукавами, подчеркиваются ее ноги и формы.

Она цокает, и я снова перевожу взгляд на ее лицо.

— Нравится то, что ты видишь?

Я качаю головой. — Ni si fuera ciego.²

Ее челюсть на мгновение отвисает, но она быстро восстанавливается. — Все еще собираешься сегодня на ужин? Мое место.

Наконец я проникаю в свой кабинет, но держу дверь открытой. Я подхожу к своему столу, не обращая внимания на ее глаза, которые следят за мной. Я кладу портфель на стул и благодарю небеса, что взял его с собой.

Кто знает, какую ерунду она могла натворить, пока меня не было? Хотя она сама по себе не сумасшедшая, она показала мне, на что она пойдет, если не получит того, чего хочет.

Это сложно, и я больше никогда не хочу оказаться в таком положении.

Мне нравится мое здравомыслие в целости и сохранности.

Она ходит перед моим офисом. Он не маленький, но и не совсем огромный. Слева от того места, где я сижу, стоит пустой стол, за которым могли бы поработать ассистенты, если бы им когда-нибудь пришлось работать со мной в офисе.

Кроме того, перед моим столом есть два стула для совещаний, а также несколько книжных шкафов, в которых лежат мои учебники по курсам, которые я преподаю, а также другие учебники и биографии.

Ее рука поднимается и проводит пальцем по полке в крайнем левом углу от того места, где я сижу. Она поднимает его и осматривает палец, как будто выискивая частицы пыли, которые он, должно быть, собрал.

Сегодня утром я вычистил все от пыли, так что ничего нет.

— Можно немного почистить, — бормочет она. Я закатываю глаза и скрещиваю руки, продолжая наблюдать за ней.

— Почему ты здесь?

— Я не могу зарегистрироваться? — спрашивает она. Она поворачивается и идет ко мне, но я отступаю. Она останавливается, осторожно глядя на меня.

— Нет. И я не могу поужинать с тобой сегодня вечером.

— Что? — она смеется. — Не похоже, что у тебя есть планы.

Теперь, когда мы развелись, Лоре легче лгать, поэтому мой ответ очевиден. — Может быть, так и есть.

Ее глаза превращаются в щелки, и она продолжает рассматривать меня, как будто я под микроскопом. Когда она удовлетворена, она поворачивается на каблуках и снова начинает ходить.

Я вздыхаю и откидываю голову назад.

— Для нас это будет важный год. Мои ученики кажутся замечательными, и мне не терпится встретиться с ними позже на этой неделе.

Я поднимаю голову и смотрю на нее. Ее светлые волосы покачиваются, когда она поворачивается и смотрит на меня из другого книжного шкафа.

— Обычно так происходит в новые школьные годы. Новые студенты для знакомства. Но я не уверен, как это касается нас?

Она смеется и качает головой.

— О, милый. У нас будет много профессорских обедов, на которые нас будут приглашать, и мы сможем быть друг другу плюсами.

Да правильно.

— Я не думаю, что нам больше следует так делать, Лора. Ты знаешь, что это плохо для нас кончится. Это токсичный цикл, который нам нужно остановить. Я говорил это снова и снова: ты должна уважать тот факт, что с нами покончено.

Ее брови поднимаются, а глаза расширяются. Прежде чем я успеваю это осознать, на ее глаза наворачиваются слезы.

Мне не нравится, когда она плачет, особенно в моем офисе или на моей стороне здания. Из-за того, как она выбегает, устраивая сцену, создается впечатление, что я плохой парень.

— Не надо, Лора. Я предупреждаю.

Она всхлипывает. — Все нормально. Просто подумала, что было бы здорово побыть вместе в этом учебном году. Я скучаю по тебе.

— Мы не будем делать этого ни сейчас, ни когда-либо снова.

Я настаиваю на своих словах с еще большим напором.

Так продолжалось до тех пор, пока она не посмотрела мне в глаза и не подняла подбородок. — Ты не это имеешь в виду, дорогая. Я дам тебе сегодня выходной. Увидимся завтра.

И с этими словами она покидает офис, но не раньше, чем даёт понять, что вытирает глаза всем, кто может увидеть её в коридоре.

Я позволил своим глазам бродить по комнате, прежде чем наконец сосредоточился на книжной полке. Той, рядом с которой стояла Лора, когда я зашел.

— Какого черта? — шепчу я, подходя ближе и замечая, что она добавила небольшую рамку с нашей фотографией. На ней мы моложе на несколько лет. Когда мы были женаты.

Я хватаю раму и сжимаю ее между руками, чувствуя малейший звук треска материала от давления.

— Господи Иисусе, она никогда этого не отпустит.

Я чувствую, как гнев нарастает в моем теле, и он мгновенно наполняет мою голову яростью.

Она приходит сюда и думает, что сможет слоняться по моему кабинету? Кем себя возомнила эта женщина?

А потом оставляет нашу фотографию, как будто мы все еще вместе? Мы в разводе уже четыре года, и она думает, что фотография в моем офисе может все это стереть?

Я выбрасываю фото в мусорное ведро возле входной двери.

Я так зол, мне трудно дышать, и моя грудь вздымается. Когда я смотрю на кадр, мне кажется, что я вижу только красный цвет. Это все, что я вижу, и это все, что я чувствую.

Ярость и… ощущение ловушки.

Куда бы я ни пошел, Лора там. На работе, дома… нигде не безопасно. Я так стараюсь отогнать от нее свои мысли, но она заполонила мой разум. Она словно безжалостный паразит, проникающий в мою кожу, прорывающийся во все стороны моей жизни.

Она есть с того момента, как я встретил ее. И теперь я не могу избавиться от неё.

Мои кулаки сжимаются по бокам. Мне нужно поговорить с Карлосом, чтобы он понял, что Лора не может ступить на эту сторону здания.

Я знаю, что у него, вероятно, не будет никакой власти в этом вопросе, и он спросит, почему я наконец рассказываю ему, что происходит с Лорой. Мол, что происходит на самом деле. Все, что он знает сейчас, это то, что мы развелись, и с ее стороны есть некоторые проблемы с привязанностью. Для меня это стало слишком. Это удушает.

Я пролетаю мимо мусорного бака и почти выхожу из двери офиса в коридор, когда с кем-то сталкиваюсь.

Кто-то с темными волосами, ниспадающими ей до плеч. У нее сладкий парфюм, а голос я узнаю мгновенно.

— Мне очень жаль! Я не смотрела, куда я иду…

Она останавливается, как только поворачивается и смотрит на меня, и я клянусь, ее дыхание останавливается так же, как и мое. Ее зеленые глаза расширяются и перебегают от моего лица к коридору.