ГЛАВА 6

Лиам

Я так и знал. Я знал, что не могу выпускать ее из виду ни на минуту. Я задержался всего на минуту — на одну минуту из-за чертовых, чертовых людей, — пытаясь перейти улицу, не подходя к ней слишком близко и не привлекая к себе ненужного внимания.

Я не хотел, чтобы она застукала меня, когда я следовал за ней, но, черт возьми, этого мгновения хватило, чтобы мои страхи материализовались. Я взорвался слепой яростью, когда услышал ее сдавленный крик и увидел, как этот мусор лапает ее.

Моя милая маленькая бабочка. Я тянусь к ней, видя, как она начинает сползать по кирпичной стене, испытывая сильнейший шок. Я поддерживаю ее точно так же, как в тот первый день на улице, положив руки ей на плечи, так крепко и в то же время так нежно, как только возможно.

Моя кровь все еще бурлит, адреналин все еще бурлит во мне. Ей было почти больно. Черт, я так сильно хочу защитить ее, что все внутри меня взывает к тому, чтобы я прижал ее к своей груди и держал крепко.

Судя по тому, как она выглядит, она может упасть в обморок, и это, вероятно, не будет утешением прямо сейчас. Это может напугать ее еще больше.

— Я держу тебя, — говорю я ей, борясь с каждым своим инстинктом и заставляя себя просто поддерживать ее руками, вместо того чтобы заключить в объятия.

Да, ты у меня есть, и я не думаю, что когда-нибудь смогу тебя отпустить. Я не могу остановить волну собственничества, которая захлестывает меня, когда я смотрю на нее.

Черт возьми.

Ее голубые глаза мерцают в свете уличного фонаря, золотистые блики в волосах оттеняются янтарным сиянием

— Кто... кто ты такой? — нерешительно произносит она, широко раскрыв глаза.

— Лиам, — я отвечаю ей, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, чтобы не напугать ее еще больше.

— Лиам, — повторяет она чуть громче шепота.

Мои глаза прикованы к ее губам, и я вижу, как ее маленький язычок высовывается, произнося "И" в моем имени. То, как она произносит мое имя, словно ударяет меня под дых, ее голос такой тихий, ласковый и сексуальный.

Блядь.

Я хочу услышать, как она выкрикивает это своим горячим, нежным голоском, пока я вгоняю свой член в то, что, как я уже знаю, будет тугой киской.

Господи, что, черт возьми, со мной не так?

На нее напали, и все, что я могу делать, это думать о том, как бы трахнуть ее. Но я не просто хочу трахнуть ее. Я хочу унять всю ее боль. Я хочу подарить ей свою сперму, как подношение своего тела ей, а потом я хочу держать ее в своих объятиях и поклоняться ей, как маленькой богине, которой она и является.

—Я Кайли, — застенчиво говорит она мне.

Я уже знаю это.

Тебя зовут Кайли, Рена Джонсон, я хочу ей сказать. Рена произносится как Рене. Твоя мать произносила твое второе имя именно так, когда ее накачивали обезболивающими в больнице после того, как она родила тебя с помощью кесарева сечения. Люди всю твою жизнь неправильно произносили это имя как "ри-на". Но я ничего такого не говорю.

Я ничего не говорю.

Я просто смотрю на нее, упиваясь ею. Ее маленький вздернутый носик. Эти сочные губы. И эти глаза — эти чертовы глаза, в которых я мог бы утонуть. Ее щеки очаровательно розовеют под моим пристальным взглядом, и она спрашивает меня:

—Откуда ты взялся?

Я не отвечаю ей, потому что не хочу ей лгать, но я также не хочу, чтобы она знала, что я преследовал ее, особенно учитывая то, что только что с ней произошло.

— Ты в порядке?

Вместо этого я спрашиваю ее.

Черт, конечно, с ней не все в порядке. Ее глаза наполняются слезами, и она пытается смахнуть их, моя храбрая маленькая бабочка, глядя на кусок дерьма, все еще лежащий без сознания на земле.

Во мне снова поднимается злость из-за того, что я застал его на ней. Он еще не знает об этом, но он только что подписал себе смертный приговор.

— Я... — начинает она, беспомощно оглядываясь по сторонам, прежде чем, вздрогнув, продолжить: — Я не могу здесь оставаться.

Я рад, что она это сказала, потому что я ни за что на свете не оставлю ее здесь одну.

— Давай, — говорю я, отпуская ее руки, чтобы отстраниться и протянуть ей руку.

Я наблюдаю, как она на мгновение колеблется, прежде чем поднять глаза и встретиться с моими. На мгновение я начинаю бояться, что она откажет мне, но в конце концов она доверчиво вкладывает свою крошечную ручку в мою, и все мое тело ощущает это прикосновение, как электрический разряд.

Я веду ее к улице, одновременно свободной рукой набирая номер водителя. Она поедет со мной домой, где я смогу позаботиться о ней. Я до сих пор ругаю себя за то, что она чуть не пострадала при мне. Ничего, ничего подобного с ней больше не случится.

Я гарантирую, черт возьми.