— Конечно, — сказала она, одарив его доброй улыбкой.

— А ты, Татум? — С надеждой спросил Тоби. — Может, ты и… Ночные Стражи?

— Эм… — Я прикусила губу, ненавидя себя за то, что у меня не было выбора. — Возможно. Зависит от того, что они захотят делать, — сказала я, закатывая глаза.

— О да, я полностью понимаю это, — он немного нервно рассмеялся, открывая перед нами двери, когда мы вышли на улицу.

Наживка сидел на скамье, пытаясь развязать узел, который кто-то завязал между двумя парами его шнурков, его блестящие ботинки лежали у него на коленях, пока он боролся с этим. Его маска лежала рядом с ним, и когда мы вышли на улицу, он поспешил поднять ее и надеть, случайно отправив ее кататься по земле и отскакивать от ног Тоби.

— О, извини, старик, ты не возражаешь? — Спросил Наживка, и Тоби провел рукой по затылку, переводя взгляд с маски на нас, затем обратно на Наживку.

Он прочистил горло, снова повернулся к нам и помахал рукой на прощание.

— Увидимся позже, ребята. — Он пихнул маску и практически побежал прочь по тропинке, не удостоив Наживку еще одним взглядом.

Я нахмурилась, мой желудок скрутило, когда я наклонилась и подняла маску Наживки, подходя к нему. Мне не нравилось жалеть этого парня, но я начинала думать, что он достаточно страдал за то, что впустил мародеров. Он был не просто отверженным, его активно высмеивали, над ним издевались и им помыкали на ежедневной основе. И я слишком хорошо знала, каково это.

— Вот. — Я протянула ему маску, и он взял ее с грустной улыбкой.

— Спасибо…тебе лучше уйти. Никто не должен видеть, как ты разговариваешь со мной.

— Здесь никого нет, — мягко сказала я.

— Не в этом дело, — пробормотал он, не встречаясь со мной взглядом. Его медно-рыжие волосы снова начали отрастать в той полоске, которую я выбрила посередине его головы, и мое сердце упало при воспоминании об этом.

— Это не будет длиться вечно, — выдохнула я, не уверенная, почему я вдруг почувствовала потребность утешить его. Но он выглядел таким одиноким, и я точно знала, каково это.

— Полагаю, что нет, — сказал он сдавленным голосом, наконец развязав узел на шнурках.

Мила прочистила горло.

— Ты идешь, Татум? — Спросила она.

— Да, — сказала я, прощаясь с Наживкой и направляясь к Миле, которая шла по тропинке. Я оглянулась через плечо, когда он снова надел маску, закинул на плечо сумку и начал спускаться с холма, низко опустив голову. Это заставило меня задуматься о предупреждении, которое Мила дала мне все те недели назад, когда я только поступила в эту школу. Играй по их правилам, не лезь к ним на рожон, и у тебя будет сладкая жизнь в Еверлейк.

Я послала к черту правила Ночных Стражей, по-королевски взъерошила их идеально уложенные волосы, и теперь меня ждала не такая уж сладкая жизнь, которую она предсказывала. Как и Наживку. Мы были просто двумя мятежниками, раздавленными одними и теми же каблуками, и я решила, что мне повезло, что я не была так сломлена, как он.

***

Я немного боялась своего занятия кикбоксингом с Монро. И когда без десяти семь я шагала по дорожке в направлении спортзала, я знала, что еле-еле двигаюсь. Мало того, что у меня был запланированный час тренировки с ним один на один, пока я занималась и потела, это была еще и его ночь, когда я остаюсь ночевать у него. Город Неудачников, вот и я.

Я толкнула дверь в спортзал и направилась в боксерский зал, пытаясь мысленно подготовиться к этому. Неужели он так и будет весь вечер молчаливым, сварливым мудаком? Неужели мне придется терпеть его учительскую чушь только потому, что он не мог признаться в том, что произошло, и снова относиться ко мне как к другу? Это было самое важное. Я могла бы игнорировать остальные свои чувства. Верно? Верно??

Я распахнула дверь, вошла с высоко поднятым подбородком и бросила сумку с ночевкой у двери. Как бы неудобно это ни было, пришло время уладить все дерьмо между нами. Если ему было слишком стыдно разбираться с этим, тогда мне просто нужно было заставить его встретиться лицом к лицу со своими демонами. Потому что я скучала по своему рыцарю в сияющих доспехах. И я хотела, чтобы он вернулся.

— Привет, — радостно сказала я, надеясь растопить лед, но он просто одарил меня холодным, безжизненным взглядом с другого конца комнаты. Его черная футболка облегала его божественную фигуру, и я попыталась не дать своим глазам скользнуть по его выпуклым рукам и широкой груди, прежде чем мой взгляд остановился на его лице. Пыталась, но, очевидно, потерпела неудачу.

— Пятьдесят отжиманий, тридцать выпадов, поднятие коленей в течение одной минуты. Иди. — Его глаза потемнели, и я сжала челюсти, выходя на маты и без слов выполняя программу разминки, которую он установил. Сегодня я буду играть по его правилам, буду лучшей ученицей, с которой он когда-либо работал, пока ему не придется просто похвалить меня. И обнять меня. Может быть, поцеловать меня еще раз… Нет, черт возьми!

К тому времени, как я закончила, я уже задыхалась, а Монро обвел пальцем воздух.

— Еще раз.

Ублюдок.

Я опустилась на пол, мои руки горели, когда я отжалась еще пятьдесят раз и приступила к своему наименее любимому упражнению. Выпады. Кто вообще придумал это дерьмо? Их нужно повесить, расчленить и четвертовать. Без суда, сразу предать смерти.

Я закончила свой второй круг, мое сердце бешено колотилось, когда я подбежала к фонтанчику попить воды.

— Разве я говорил, что ты можешь отдохнуть? — Рявкнул Монро. — Еще раз!

— Да ладно тебе… — Начала я, поворачиваясь к нему лицом, и, клянусь, в его глазах вспыхнуло адское пламя. Срань господня, с таким выражением лица он заставлял Сэйнта побегать за своими деньгами.

Я зарычала себе под нос, возвращаясь к центру мата и снова опускаясь на пол.

Спустя еще пятьдесят мучительных отжиманий с дрожащими руками я встала, схватившись за бок, когда он заныл.

— Терпи, — потребовал он. — Ложись. Сейчас же.

Я упала со стоном, когда боль прокатилась по всему моему телу, и каким-то образом выжала еще тридцать, прежде чем начать запрокидывание коленей.

Я была почти готова упасть в обморок, когда он, наконец, объявил время моей разминки (ОНА ЖЕ «горящий смерч») и направил меня на ринг.

— Обмотай руки, я сегодня не буду с тобой строг.

— Я заметила, — пробормотала я, хватая бинты и наматывая их, прежде чем подняться на ринг.

Монро налетел на меня, как мчащийся поезд, и я быстро увернулась от его первого удара, развернувшись и ударив кулаком ему в почку. Мы больше не сдерживались. Мы дрались жестко и грязно. Мне действительно понравилось опробовать приемы уличного боя, которым научилась от Киана прошлой ночью, но теперь, когда он вел себя как капризный мудак, я была более чем счастлива испытать их на нем.

Я нацелилась ударить его по ноге, когда он замахнулся на меня, пытаясь схватить за руку. Моя скорость всегда была моим преимуществом перед такими крупными мужчинами, как он и Киан. Я должна была быть быстрой, наносить удары и быстро уворачиваться, прежде чем они смогут схватить меня. Я начинала понимать, что мне не обязательно быть самым сильным человеком в зале, чтобы выиграть бой у кого-то, кто был так же хорошо подготовлен, как и я. Мне просто нужно было проявить наибольшую стойкость. Быть той, кто продолжит подниматься. Продолжит наносить удары, продолжит уклоняться от атак.

Я серьезно работала над своей выносливостью, совершала длительные пробежки, когда могла, и доводила себя до предела. Я также работала над своим мышлением. Сохранять спокойствие и собранность было важно в реальной жизненной ситуации. Если бы на меня когда-нибудь снова напал кто-то вроде Мерла, я должна была остановить себя от паники. Я должна была быть готова использовать всю свою тяжелую работу с пользой и полностью сойти с ума, не вырывая ударов. Потому что какой смысл в том, чтобы выигрывать медали и трофеи? Меня все это не волновало. Я хотела быть непобедимой.

Монро поймал меня за руку, и в тот же момент я схватила его за кисть, используя технику, которую он показал мне на прошлой неделе, когда я резко вывернула ее, прижимая пальцы к точке давления. Он с шипением отпустил меня, и я отскочила в сторону, нанеся еще один удар в его бок.

Он снова бросился на меня, стена чистых мышц и ярости, и мое сердце бешено заколотилось, когда меня прижали к краю ринга.

Его кулак взметнулся вперед, и я увернулась, бросившись ему навстречу и ударив плечом в живот, не имея другого выхода. Я не была достаточно сильна, чтобы сбить его с ног без разбега, но я могла оттолкнуть его на несколько дюймов, достаточных для того, чтобы я проскользнула мимо него.

Его руки сомкнулись у меня на шее, и он переплел свои ноги с моими, развернув меня и швырнув на мат с такой силой, словно я получила удар хлыстом. В следующее мгновение он оказался на мне сверху, его ноги раздвинули мои, а руки схватили меня за голову с обеих сторон.

Паника поднялась во мне так быстро, что я даже отдаленно не была к ней готова. Я была в той же позе, что и под Мерлом, тяжелое тело придавило меня к земле, его руки схватили мою голову за секунду до того, как он размозжил мой череп о землю.

Я начала бить, крик страха покинул меня, когда я била, била и била, безумно извиваясь под ним, пытаясь вырваться. Я ударила его кулаком в лицо, он дернулся в сторону, отпуская мою голову, и я с решительным криком оттолкнула его от себя.

Я отползла от него, мои кулаки были подняты, чтобы защититься, когда я подтянула колени к груди, мое дыхание тяжело вырывалось из легких.

Монро встал и вытер струйку крови со своего рта. Его брови сошлись на переносице, когда он увидел меня, скорчившуюся на полу, и он подбежал вперед, чтобы поднять меня. Внезапно притягивая мое тело к своему, и он крепко прижал меня к себе, его грудь вздымалась в такт моей.

— Дыши, — приказал он.

Я так и сделала, прижавшись лбом к его колотящемуся сердцу, закрыла глаза и утонула в безопасности его рук.