Я отступаю назад, ударяясь спиной об острый край открытой двери, когда он, кажется, нависает надо мной, его ужасный шрам выглядывает из-под темной толстовки. Его глаза полны огня, в них назревает бушующая буря. Я не могу сказать, заводит ли его эта дурацкая маленькая игра или он чертовски зол из-за того, что я нарушила их дурацкие маленькие правила насчет побега. В любом случае, я не хочу это выяснять.

Роман направляется ко мне, его здоровенный пес движется вместе с ним, его острые зубы, кажется, блестят в тусклом свете. По комнате разносится рычание, но я не могу сказать, исходит ли оно от Романа или от собаки. Все, на чем я могу сосредоточиться, - это на том, как он продолжает двигаться ко мне, почти как будто плывет по полу.

Я спиной сильнее прижимаюсь к двери, и слышу шаги в коридоре позади, наконец достигающие лестницы. Я качаю головой.

— Нет. Нет, пожалуйста, не надо, — плачу я, слезы текут по моим щекам, капают на грудь и пачкают мою и без того грязную кожу.

Из-за двери доносится второе рычание, и я быстро понимаю, что там, должно быть, другая собака, но все, что имеет значение, - это Роман и то, как двигается его рука.

Я опускаю взгляд, отчаянно желая узнать, что он запланировал для меня, но освещение слишком слабое, я едва могу разглядеть его лицо, не говоря уже о том, что у него в руке. Все, что я вижу, это какой-то темный материал и... Черт, что это за запах?

Уголки его полных губ подергиваются, а глаза, кажется, вспыхивают.

— Бу, — бормочет он, единственное слово повисает в воздухе, между нами, а затем, слишком быстро, его рука закрывает мое лицо, мгновенно отправляя меня в темную бездну навязчивого небытия.