ГЛАВА 19

ОБОРВАННЫЕ КОНТРАКТЫ

ДОН

Мне никогда не нравилось чувствовать себя беспомощной.

Я узнала, что от моего секса на одну ночь я обрюхатела?

Я дала себе несколько дней на панику, а затем отправилась его искать.

Этот невежественный шут не хотел быть частью меня или жизни ребенка?

Я отмахнулась от него и приготовилась жить жизнью матери-одиночки.

Утренняя тошнота вызвала у меня аллергию на запах бензина?

Я зажала себе нос и продолжала работать, чтобы получить сертификат, чтобы обеспечивать свою дочь.

Жизнь изо всех сил пыталась ударить меня по лицу, но у нее так и не получилось. Вот такая я упрямая. Вот такая сумасшедшая. Я лучше безрассудно ринусь вперед, веря, что все наладится, чем позволю панике проникнуть под кожу.

Папа называл меня своим ‘маленьким паровозиком’, потому что я продолжаю пыхтеть в своем собственном темпе, несмотря ни на что. Эту черту характера я переняла из детства и привила себе, став взрослой. Если я просто продолжу двигаться, если я просто продолжу ставить одну ногу перед другой, я смогу пройти сквозь тьму. Я могу пережить плохие времена. Так я прожила всю свою жизнь.

Ничто не останавливает меня на моем пути.

Остановиться - значит потерпеть поражение.

И все же я здесь, застывшая как вкопанная, в то время как мир вокруг меня становится размытым пятном.

“Сегодня я официально ухожу из Stinton Group”.

У мужчины, произносящего эти слова, самые яркие голубые глаза и квадратная челюсть, выточенная сердитым скульптором. Он вцепляется в края подиума, загорелые пальцы впиваются в дерево.

Это Макс.

Но этого не может быть.

Потому что эта версия Макса говорит то, чего настоящий Макс никогда бы не сказал.

“Спасибо вам за всю вашу поддержку и, пожалуйста, продолжайте болеть за Stinton Group во всех ее начинаниях”.

Макс смотрит в камеру долгим и холодным взглядом. Его ледяные голубые глаза подобны удару под дых. Я сжимаю пальцы над телефоном, как будто могу дотронуться до его лица.

На нем серый костюм, который идеально облегает его широкие плечи. Его волосы зачесаны со лба.

Все по-деловому. Все пугающие взгляды.

И все же он говорит полнейшую чушь.

Уходит в отставку?

Макс Стинтон покидает Stinton Group?

Это как рыба, решившая "уйти в отставку" из океана.

Смешно.

Он не может жить нигде, кроме как под водой. Он буквально построен для этого. Процветает в этом.

Рыба, вытащенная из воды, - это не рыба.

Это суши.

Я впиваюсь пальцами в телефон, в голове пульсирует сильнее.

Зачем ему это делать?

Зачем ему отрезать себе конечность?

Прямая трансляция Stinton Group обрывается, и тут же начинает звонить мой телефон.

Я подпрыгиваю, когда вижу имя Макса, растянувшееся по экрану.

Мои глаза расширяются.

Прямая трансляция закончилась секунду назад. Он ушел со сцены и сразу же позвонил мне?

Я успокаиваю свое бешено бьющееся сердце и отправляю его звонок прямо на голосовую почту.

Нет, я не могу отвлекаться на это.

Он солгал мне.

Я открыла ему свое сердце. Дала ему прекрасную возможность признать правду.

Вместо того, чтобы быть откровенным, он предпочел спрятаться за ложью.

Трус.

Ну и что, что он уходит в отставку? Я не собираюсь предполагать, что это из-за меня. Я определенно не позволю этому жесту заставить дрогнуть мое сердце.

Кто сказал, что это не очередная тактика манипулирования со стороны Stinton Group? Возможно, Тревор и Макс сели вместе и придумали этот план, чтобы снова представить Тревора миру. Макс не чурается грязных поступков, таких как ложь и искажение своих слов до тех пор, пока они не станут чем-то красивым и отвлекающим.

Однажды ему удалось одурачить меня, но теперь я умнее.

Любовь ранила меня, и я…

Я не понимаю, что плачу, пока не ощущаю вкус чего-то соленого на губах. Телефон дрожит передо мной, потому что я вся дрожу.

Звонок повторяется.

Макс.

Жаль, что я не могу полностью отключить это, но я не хочу рисковать пропустить экстренный звонок из школы Бет.

Резко втягивая воздух, я кладу телефон обратно в сумочку, вытираю лицо и открываю машину. Автомастерская маячит передо мной своими гигантскими дверями и блестящими стеклами.

Мои мысли снова возвращаются к Максу.

Я официально ухожу из Stinton Group.

Его голос не дрогнул, когда он делал объявление, но, должно быть, это заставило его даже произнести это предложение. Он закрыл глаза на приличия и позволил тьме поглотить его, просто чтобы защитить эту компанию. Он работал как маньяк, чтобы привести Stinton Group к вершинам власти. И это наследие он защищает любой ценой, даже если для этого придется уничтожить кого-то другого.

Теперь он просто ... отпускает это?

Не позволяй ему добраться до тебя, Дон.

Я заставляю себя продолжать двигаться, хотя все, чего мне хочется, - это опуститься на корточки и заплакать. Этот первый шаг дается с трудом, но я продолжаю переставлять одну ногу за другой, пока не оказываюсь в гараже.

Марко и другие механики прекращают свои занятия, чтобы посмотреть на меня.

Клинт высовывает голову из своего кабинета. В тот момент, когда он видит меня, он окидывает меня оценивающим взглядом. Я впервые прихожу в гараж в ‘повседневной’ одежде. Независимо от того, насколько напряжен мой график, я всегда надеваю верхнюю одежду или джемпер, когда иду в магазин.

Это вошло в привычку. От одного нахождения рядом с машиной у меня руки чешутся залезть под капот и продиагностировать ее. Я никогда не упускала возможности поработать в гараже.

За исключением сегодняшнего дня, я пришла не для того, чтобы возиться с двигателем.

Я подала заявление об отставке.

Клинт бросает взгляд на конверт в моих руках, и его лицо становится бледным как мел. Махнув рукой в сторону своего кабинета, он хрипит: - Давай поговорим здесь.

Весь семинар останавливается и смотрит на меня.

Я киваю Марко и ребятам, прежде чем последовать за своим менеджером в офис.

Клинт плюхается в свое кресло и тычет пальцем в конверт. - Обязательно ли до этого доходить, Баннер? Тебе обязательно уходить, когда это место идеально подходит для тебя?

- Я могу чинить машины где угодно, - говорю я, играя с краем конверта.

- Однажды ты сказала мне, что в Cross Roads Auto чувствуешь себя как дома. - Его глаза прожигают меня. - Это изменилось из-за того, что название стало Stinton Auto?

- Я была дома не из-за магазина, Клинт. Это было из-за тебя.

Его глаза вспыхивают. Его горло подпрыгивает.

- Ты заботился обо мне, не показывая, что считаешь меня слабее. Ты позволил мне приводить сюда Бет по вечерам, чтобы я могла присматривать за ней и сохранять душевное спокойствие. Ты относился к нам как к своей семье...

- Ты - семья, Баннер. Вот почему я не могу принять это. - Он качает головой.

- У тебя нет выбора, Клинт.

- Неужели я не могу переубедить тебя? Даже если это место принадлежит Stinton Group, им управляю я. Я хотел, чтобы его возглавил кто-то, кому я мог бы доверять.

- Мне очень жаль. Я больше не могу работать в Stinton Group.

- Значит, больше никакой рекламы?

- Нет. - Я качаю головой. Мне плевать, что говорит Макс. Если он попытается навязать мне контракт, я разорву его на мелкие кусочки и запихну ему в глотку.

- Что ты собираешься теперь делать? - Клинт спрашивает.

- Передо мной открывается масса возможностей. - У меня веселый тон, но под ним скрывается тревога. Я никогда не умела притворяться, что я чувствую. Особенно в такие моменты, как этот. Особенно, когда что-то такое прекрасное подходит к концу. - Каждая автомобильная сеть требует устроить для меня шоу. И другие гаражи пытаются переманивать меня налево, направо и в центр.

Клинт складывает пальцы вместе и проводит ими по столу. Его бледные руки покрыты мозолями. Твердые и квадратные. Руки честного, трудолюбивого человека. Из-за того, что его кожа такая бледная, пятна на руке и под ногтями более заметны. Клинт больше не утруждает себя их оттиранием. Они там. Как часть его самого. Татуировка любви и труда.

- Баннер, я прошу тебя все хорошенько обдумать. - Он протягивает ко мне руки. - Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты принимала окончательное решение из-за временного чувства.

- Я все обдумала. - Мой подбородок дрожит, но я все равно поднимаю его. - Ничто не заставит меня передумать.

- Я беспокоюсь за тебя.

- Не стоит. У меня больше предложений о работе, чем я знаю, что с ними делать. - Я протягиваю ему заявление об уходе.

- Я не говорю о том, что ты будешь делать дальше. Ты умна и добьешься успеха во всем, к чему приложишь усилия.

Мое сердце бешено колотится. - Спасибо тебе, Клинт.

- Я говорю о внезапном разрыве связей с Stinton Group.

Я напрягаюсь. - Это не будет проблемой.

Я надеюсь.

- Компания была достаточно жестокой, чтобы прислать эту папку сюда. Они хотели, чтобы ты выяснила, что Стинтон сделал самым жестоким из возможных способов. Если они могут делать что-то подобное, если они могут играть в подобные грязные игры, на что еще они способны?

- Я их не боюсь. - Если Макс пытается удержать меня в рамках контракта после того, что он со мной сделал, он даже не человек. - Я никогда не боялась Stinton Group и их коррупции. Макс может…

- Ты думаешь, я беспокоюсь о Максе Стинтоне?

Я медленно моргаю.

Клинт испускает вздох, от которого сотрясается все его тело. - О нет, Баннер. Это далеко за пределами Макса Стинтона.

- О чем ты говоришь?

- Ты серьезно этого не понимаешь? Эта бомба была не для тебя. Она была для него.

Его слова сбивают меня с ног, как борец, тащащий своего противника на ковер.

Гаснет лампочка.

Клинт прав. Я была слишком взволнована, чтобы признать это, но то, как папка попала в мои руки, было странным. Совершенно очевидно, что Макс тут ни при чем. Кто-то хотел, чтобы я узнала, кто он на самом деле и что он сделал. Они использовали секреты Макса в качестве оружия. Превратили это в бомбу, которая взорвалась между нами обоими. Это не делает Макса менее виноватым, но доказывает, что я не могу терять бдительность, думая, что все кончено.